Автобиография сэр алекс фергюсон – Фрэнк Уоррал — Сэр Алекс Фергюсон. Биография величайшего футбольного тренера » Электронные книги купить или читать онлайн

Обзор автобиографии сэра Алекса Фергюсона — Heart of Manchester — Блоги

Во вторник сэр Алекс Фергюсон презентовал свою новую автобиографическую книгу, которая поступила в свободную продажу, вызвав немало шума. Представляем вам 10 основных вещей, которые журналисты The Guardian узнали из автобиографии самого успешного британского тренера.

Кин должен был уйти

Сэр Алекс описывает Роя Кина, капитана и талисмана своей команды, как эксцентричного и внушающего страх человека, способного запугать не только игроков в раздевалке, но даже его самого. Кин управлял делами с помощью своего железного кулака и острого языка, который, по свидетельству Фергюсона, был «самой твердой частью его тела». Их стычки стали фольклором современного «Олд Траффорд», и привели к потере Кином своего влияния и разочарованию, которое он чувствовал после этого.

Кин был разъярен условиями их предсезонного сбора в португальском Вале де Лобо в 2005-м году, но всё это началось с его печально известного интервью MUTV, в котором он разнес в пух и прах многих своих товарищей по команде, включая Кирана Ричардсона, Даррена Флетчера, Алана Смита, Эдвина ван дер Сара и Рио Фердинанда. Кин презрительно отзывался о Рио, который по его словам «считал себя суперзвездой только потому, что получал 120 тысяч фунтов в месяц и мог хорошо отыграть 20 минут против «Тоттенхэма».

Кин предложил, чтобы каждый в команде посмотрел это интервью и подумал о своем поведении, что вылилось в серьезную ссору между ним, Фергюсоном  и многими игроками. Кин раскритиковал сэра Алекса в присутствии всей команды, обвинив его в том, что его больше интересуют свои дела, а не дела клуба, намекнув на разборки Фергюсона и совладельца «Юнайтед» Джона Магнира по поводу владения скаковой лошадью «Скала Гибралтар». Сэр Алекс описывает эту речь, как пугающее зрелище. Он должен был действовать и немедленно согласовал выплату неустойки за разрыв контракта Кина и его отъезд в «Селтик».

Фергюсон пишет, что Кин предпринимал попытки принести извинения, но их отношения были окончательно испорчены, и они только усугубили взаимную неприязнь после обмена публичными высказываниями. Сэр Алекс также критикует тренерскую манеру Кина, который, по его мнению, мог строить команды, лишь покупая игроков, но при этом не имел достаточного терпения, чтобы дотерпеть до конца процесса.

Постоянная поддержка Глейзеров

Его отношение к владельцам «Манчестер Юнайтед» лучше всего выражает фотография, на которой его запечатлели смеющимся в компании сыновей Малкольма Глейзера Аврамом, Джоэлем и Брайаном. Подпись под фото гласит: «Глейзеры были благосклонны ко мне с самого первого дня. Он позволили мне продолжить свою работу».

Фергюсон говорит, что клуб был продан в тот момент, когда стал открытым акционерным обществом, и утверждает, что модель собственности, избранная Глейзерами, никак не отразилась на его трансферной деятельности, что наверняка вызовет скепсис в определенных кругах болельщиков «Юнайтед».

Признавая, что выплата процентов по кредиту не шла на пользу клубу, Фергюсон говорит, что его никогда не заставляли продать кого-либо, и никогда не ставили чрезмерных ограничений в плане покупок. Он рассказывает, как Энди Уэлш, который помогал создать «Юнайтед оф Манчестер», уговаривал его подать в отставку после прихода Глейзеров. Фергюсон пишет, что всегда считал себя наемным работником и утверждает, что мысли о протестном увольнении никогда не приходили ему в голову: «Я никогда не считал разумным разрушить систему управления клубом ради того, чтобы заставить владельцев пойти на переговоры».

Руни хотел, чтобы купили Озила

Сэр Алекс ещё раз подтвердил, что Руни просил разрешения покинуть клуб в конце прошлого сезона. По словам Фергюсона Уэйн, который отрицает, что делал подобный запрос, приехал к нему в офис на следующий день после того, как «Юнайтед» выиграл чемпионский титул в матче с «Астон Виллой» и попросил разрешения уйти, а его агент Пол Стретфорд звонил по этому поводу Дэвиду Гиллу.

Фергюсон также рассказал, что Руни хотел, чтобы «Юнайтед» заполучил Месута Озила перед тем как тот перешел в мадридский «Реал». Сэр Алекс ответил ему, что это «не его ума дело».

Ему действительно нравился Жозе Моуринью

В главе, посвященной Моуринью, Фергюсон тепло отзывается о Жозе, что подтверждает предположения о том, что у них были действительно дружеские отношения, несмотря на то, что сэр Бобби Чарльтон, член совета директоров «Юнайтед», утверждал, что Моуринью руководил лишь холодный расчет, так как он хотел заполучить кресло Фергюсона.

Сэру Алексу всегда нравились младшие коллеги с блеском легкого безумия в глазах, и он говорит, что улыбнулся про себя, когда увидел, как Моуринью окрестил себя «Особенным» в начале своей карьеры в «Челси».

Фергюсон так же признает, что зашел слишком далеко в своей критике Моуринью после встречи «Юнайтед» и «Порту» в 1/8 Лиги Чемпионов сезона 2003-2004. Сэр Алекс был взбешен постоянными «нырками» португальцев, но на самом деле ещё больше его вывело из себя то, как Рой Кин практически самостоятельно удалил себя с поля. Когда «Порту» выбил «Юнайтед» из турнира после ответной встречи на «Олд Траффорд» Фергюсон нашел в себе силы, чтобы поздравить Моуринью, и они выпили по бокалу вина, что впоследствии стало послематчевой традицией.

Фергюсон рассказывает,  как на «Стемфорд Бридж» его как-то угостили  ужасным вином, и он сказал об этом Роману Абрамовичу. Через неделю он получил посылку из России, в которой был ящик Tignanello. Постепенно в этой главе сэр Алекс уходит от темы Моуринью и говорит совсем о других вещах, начиная с Джорджа Беста и заканчивая желанием Неманьи Видича пойти в армию во время Косовского конфликта. Он также рассказывает о своих личных трансферных ошибках, коими считает покупки Кирана Ричардсона, Эрика Джемба-Джемба, Вильяма Прунье и Ральфа Милна. Многие предполагали, что Фергюсон затронет тему того, почему он не выбрал Моуринью в качестве своего преемника, однако в книге об этом нет никакого упоминания.

«Пиццагейт» после матча на «Олд Траффорд»

Фигура Арсена Венгера появляется в качестве главной неприятности в 17-летнем отрезке самого яркого противостояния двух клубов. В обычной жизни они могли обсудить достоинства той или иной марки вина, и Фергюсон признает, что Венгер всегда был «членом тренерской гильдии», но в день матча всё менялось. Сэр Алекс пишет, что замечал моментальные изменения в Венгере после стартового свистка судьи. Их отношения вначале складывались хорошо, однако впоследствии Венгер ни разу не будет приглашен в офис Фергюсона на традиционный бокал вина.

Затем случился «Пиццагейт», во время которого в Фергюсона полетел кусок пиццы в тоннеле после матча с «Арсеналом» в 2004-м году. Сэр Алекс говорит, что понятия не имеет, кто именно швырнул в него пиццей, но многие в тот момент подозревали, что это был Сеск Фабрегас. Фергюсон также говорит, что поражение в том матче «спутало мозги Венгеру».

 Активная фаза их вражды длилась до полуфинала Лиги Чемпионов 2009-го года, когда «Юнайтед» выбил «Арсенал», и Венгер поздравил Фергюсона с победой. Несмотря на восстановление отношений, они остались достаточно прохладными, и Фергюсон не упускает возможности уколоть Венгера в «мягкое место», подсыпав, например, соль на рану после поражения со счетом 8:2, когда он пишет, что ему было откровенно жалко француза, или говоря, что за свою карьеру Венгер воспитал только одного «действительно доморощенного игрока» Джека Уилшера.

Было трудно смириться с успехом «Сити»

Целая глава, посвященная выигрышу титула «шумными соседями», говорит о том, как непросто было для Фергюсона принять это.  Его жена Кэти сказал, что последний день сезона 2011-2012 стал худшим днем её жизни, и сэр Алекс был полон готовности отомстить за это до своей отставки. Фергюсон пишет, что «Юнайтед» был просто уничтожен поражением 6:1, однако утверждает, что между ним и Роберто Манчини не было никакой враждебности. Тем не менее сэр Алекс отмечает, что итальянец «подставил самого себя», позволив Карлосу Тевесу вернуться в команду после эпизода в матче с «Баварией».

Бекхэм стал главным огорчением

После прочтения становится предельно ясно, что Фергюсон считает ситуацию с Бекхэмом одним из главных разочарований своей карьеры. Он любил Дэвида и относился к нему, как к сыну, восхищаясь тем, как он осуществляет свою футбольную мечту, и своим упорством и стойкостью доказывая людям, что те ошибаются. Но Фергюсон полагает, что Бекхэм в итоге забыл, что сделало его звездой, и стал всё чаще и чаще забывать, что такое самоотдача на поле.

Всё это привело к печально известной кульминации, случившейся после того как Бэкхем не вернулся назад за соперником в матче с «Арсеналом» на «Олд Траффорд» в 2003-м, что привело к голу. Фергюсон пнул бутсу в направлении Бекхэма, и она рассекла ему бровь. На следующий день Дэвид дал журналистам возможность сфотографировать его с заклеенной раной, и Фергюсон принял решение продать его. Он полагал, что Бекхэм почувствовал себя более важным, чем клуб.

Сэр Алекс пишет, что известность изменила Дэвида не в ту сторону. Он решил добиваться славы вне футбольного поля. Фергюсон рассказывает истории о том, как представители Бекса информировали десятки фотографов о том, что он появится с новой прической (прической оказалась бритая налысо голова) или о том, как он отказался снимать свою модную шапочку во время важного мероприятия, что разочаровало сэра Алекса. Он также пишет, что Бекхэм уехал в Лос-Анджелес по нефутбольным причинам. Интересно, что в главе никак не упоминается жена Дэвида Виктория, и вообще эта часть книги написана без всякой злобы, скорее лишь с разочарованием от того, что Бекхэм отказался от шанса стать одной из величайших легенд «Манчестер Юнайтед».

Пресса, судьи и чиновники

Сэр Алекс описывает свой способ общения с журналистами, как «надеть маску Фергюсона». Он скучает по хорошим отношениям с прессой, которые у него складывались в его первые годы работы в Шотландии и без иронии признает, что «для него было трудно противостоять напору и непостоянности современных медиа». Он говорит, что его раздражали молодые журналисты, которые позволяли себе небрежно одеваться, и в конце карьеры ему было крайне сложно вести какой-либо диалог с журналистами. Нашел отражение в этой главе и его семилетний бойкот BBC. Сэр Алекс называет документальный фильм BBC3 о его сыне Джейсоне «отвратительными нападками» и утверждает, что представители телекомпании отказались принести свои извинения. Впоследствии они «согласились, что переборщили», но было уже поздно.

Фергюсон также утверждает, что раньше Футбольная ассоциация поддерживала тех, кто нес им успех, например, «Юнайтед» или конкретно Уэйна Руни. «Впоследствии невозможно было разобраться, кто же управляет английским футболом, — пишет сэр Алекс. – Это стало системной проблемой. Любой реформатор входил в их двери в полный рост, а выползал на четвереньках».

Фергюсон говорит, что Грег Дайк должен сократить количество людей, которые принимают решения: «Комитет из ста человек просто не может создать систему эффективного управления». Сэр Алекс также пишет, что в современном футболе не осталось «судей, которых действительно можно отнести к топ-классу», описывая нынешних рефери, как группу людей, «которые не хотят делать свою работу так, как положено».

Руд был груб

Руд ван Нистелрой покинул «Юнайтед» после скандала в 2006 году, и, по словам Фергюсона,  последней каплей стало то, что голландец обругал его, сидя на скамейке запасных во время финального матча Кубка Лиги против «Уигана». Сэр Алекс утверждает, что не собирался продавать ван Нистелроя в «Реал», но его поведение в последнем сезоне в клубе форсировало события. Однако голландец неожиданно позвонил Фергюсону в январе 2010 года и принес извинения за свое поведение.

Скала Гибралтара

Фергюсон также затрагивает тему судебной тяжбы с Джоном Магниром и Джей Пи Макманусом, которые владели акциями клуба, из-за скаковой лошади «Скала Гибралтара», что впоследствии практически напрямую привело к продаже клуба семейству Глейзеров.

В нескольких параграфах, посвященных этому, Фергюсон признает, что он действовал не лучшим образом, но в тоже время отрицает, что этот скандал каким-либо образом повлиял на дела клуба. Сэр Алекс пишет, что вопрос был решен, когда обе стороны уладили это «небольшое недоразумение». Также он говорит, что сейчас поддерживает хорошие отношения с Магниром. 

Прочитали книгу и подготовили материал: Оуэн Гибсон, Дэвид Хитнер и Джеймс Рич / The Guardian

Перевод: Дмитрий Коськин / ManUtd.ru

www.sports.ru

Алекс Фергюсон – биография, фото, личная жизнь, новости, книга 2018

Алекс Фергюсон: биография

Александр Чепмен Фергюсон известен футбольным болельщикам как Алекс Фергюсон, сэр Алекс, САФ или Ферги – легендарный тренер, самый титулованный в истории британского футбола. В 1999 году королева Елизавета II посвятила его в рыцари, а через три года его включили в Зал славы английского футбола. Фергюсон входит в список десяти тренеров по версии УЕФА, которые внесли наибольший вклад в развитие футбола.

Детство и юность

Родился Алекс в Шотландии, в Глазго. Его отец Александр Битон работал подмастерьем у местного жестянщика-судостроителя, а мать Элизабет занималась домашним хозяйством и воспитанием Алекса и его младшего брата Мартина. Жили они в многоквартирном доме, поэтому во дворе все время было много мальчишек, с которыми Алекс гонял мяч.

Алекс Фергюсон в молодости

С детства Фергюсон мечтал свое будущее связать с футболом. Он стал регулярно тренироваться. И в 16 лет Алекс вышел на поле в составе команды «Куинз Парк».

Параллельно с игрой в любительском футбольном клубе Алекс занимался профсоюзной деятельностью и подрабатывал на судостроительной верфи помощником инструментальщика. Из-за этого его постоянно убирали из основного состава.

Футбол

В 1960 году он стал выступать за «Сент-Джонстон», через 4 года перешел в клуб «Данфермлин Атлетик». В этой команде началась его профессиональная карьера. Он стал лучшим нападающим на чемпионате Шотландии.

Алекс Фергюсон в клубе «Данфермлин Атлетик»

В 1967 году Алекса Фергюсона выкупил клуб «Рейнджерс». В финале Кубка Шотландии 1969 года из-за него был пропущен гол, его обвинили в поражении команды. По этой причине его перевели в молодежную команду клуба.

Алекс Фергюсон в клубе «Рейнджерс»

В октябре 1970 года английский «Ноттингем Форест» предложил Алексу подписать контракт о переходе, но его жена была категорически против переезда в Англию, поэтому он вынужден был отказаться. Вскоре Фергюсон стал работать играющим тренером «Фалкирка».

Тренер

В 1974 году он закончил карьеру футболиста в составе «Эйр Юнайтед» и начал работать тренером. Первыми его подопечными стали игроки клуба «Ист Стирлингшир». Фергюсон сразу проявил себя сторонником строгой дисциплины. Вскоре он стал тренером «Сент Миррена». За 4 года ему удалось вывести команду из аутсайдеров второго дивизиона в триумфаторы первого.

Начинающий тренер Алекс Фергюсон

В 1978 году Фергюсон стал главным тренером «Абердина». Ему трижды удалось привести команду к чемпионскому титулу. А также четыре раза «Абердин» становился обладателем шотландского Кубка. После такого успеха Алекса Фергюсона пригласили возглавить сборную Шотландии. На столь заманчивое предложение он дал свое согласие, но уже через полгода пожалел об этом. Он решил переехать в Манчестер, где стал тренером команды «Манчестер Юнайтед».

Алекс Фергюсон во главе сборной Шотландии

Первые годы на этом посту были для Фергюсона крайне тяжелыми и неудачными. Команда все время проигрывала, он старался оправдать их плохую игру, за что вскоре получил прозвище от болельщиков – Болтун Ферги. Он был на грани увольнения. Но вскоре все изменилось. В 1990 году «Манчестер Юнайтед» завоевывает Кубок Англии.

В итоге за 27 лет тренерства Алекса Фергюсона клуб стал 5-кратным обладателем Кубка Англии, 13 раз становился чемпионом Англии, 2 раза – победителем Лиги Чемпионов, 4 раза выигрывал Кубок английской лиги. Также одерживал победу в межконтинентальном кубке и суперкубке УЕФА.

Тренер «Манчестер Юнайтед» Алекс Фергюсон с Кубком английского чемпионата

За это время Алекс Фергюсон проявил себя как прямолинейный и жесткий тренер. Известен он и любовью к крепкому словцу. В 2003 году в раздевалке у него произошел конфликт с Дэвидом Бекхэмом, тренер был крайне недоволен его игрой и в порыве гнева запустил в него бутсой. Ботинок попал футболисту в лицо, из-за чего Дэвид получил рассечение. Как оказалось, все произошло случайно – он со злости пнул бутс и попал в Дэвида. Фергюсон сразу же принес свои извинения, а футболит их принял. После этого инцидент был исчерпан.

Дэвид Бекхэм и Алекс Фергюсон

В том же году он заявил, что результаты жеребьевки Лиги чемпионов были подтасованы, за что позже ему выписали штраф в 10 тыс швейцарских франков. Это не единственная скандальная ситуация с Алексом Фергюсоном. Он постоянно критиковал арбитров, при этом использовал нецензурную и оскорбительную лексику, за что не раз был дисквалифицирован и оштрафован.

В 2013 году «Манчестер Юнайтед» стал победителем Премьер-лиги в 13 раз. А по итогам сезона Фергюсона признали тренером года в Премьер-лиге в 11 раз. В том же году сэр Алекс объявил об уходе с тренерского поста команды.

Презентация книги Алекса Фергюсона

За футбольную карьеру он десятки раз становился тренером месяца. Является трехкратным обладателем награды Onzed’Or. Многократно был назван тренером года по версиям различных ассоциаций и футбольных федераций.

В 2014 году Алекс Фергюсон издал собственную автобиографию, а в 2015 написал книгу под названием «Лидерство». В ней он рассказывает о принципах настоящего лидера.

Личная жизнь

Со своей женой Кэти Холдинг он впервые встретился на профсоюзном мероприятии в 1966 году. В том же году они поженились. В 1968 году у них родился первенец – сын Марк. В 1972 году в семье произошло прибавление – на свет появились близнецы Даррен и Джейсон.

Алекс Фергюсон и его жена Кэти Холдинг

Даррен пошел по стопам отца. Он работает главным тренером клуба «Донкастер Роверс».

Помимо футбола, Алекс Фергюсон – поклонник скачек. Он частый «гость» на ипподромах, к слову, сидит он вместе с королевскими семьями и миллионерами. Однажды тренер приобрел скакуна за 120 тыс фунтов и пошутил:

«Он бегает лучше Бекхэма или Верона, а стоит-то дешевле!»

Алекс Фергюсон сейчас

Алекс Фергюсон продолжает трудиться на благо «Манчестер Юнайтед» – он является послом клуба. Его зарплата составляет 2 млн фунтов стерлингов. По договору команда может воспользоваться услугами Фергюсона 20 раз за год.

Алекс Фергюсон на трибуне

Также он сотрудничает с Гарвардской школой бизнеса, где иногда читает лекции.

Награды

• 1983 – офицер ордена Британской империи
• 1990 – главный тренер десятилетия по версии Ассоциации главных тренеров лиги
• 1995 – командор ордена Британской империи
• 1999 – рыцарь-бакалавр
• 1999 – медаль Муссабини
• 1999 – тренер года по версии Международной федерации футбольной истории и статистики
• 2002 – введен в Зал славы английского футбола
• 2004 – введен в Зал славы шотландского футбола
• 2007 – награда Профессиональной футбольной ассоциацией за заслуги перед футболом
• 2008 – Тренер года по версии Международной федерации футбольной истории и статистики
• 2011 – президентская премия FIFA

Фото

24smi.org

Алекс Фергюсон — биография, список книг, отзывы читателей

#Иск1_5курс
#Бойцовский_клуб (16)

Сэр Алекс Фергюсон – целая эпоха английского и мирового футбола. Его имя стало легендарным еще в конце 90х, после драматичного финального матча на «Камп Ноу», а он все продолжал и продолжал работу. За 27 лет тренерской работы в Манчестер Юнайтед, он 13 раз выигрывал Чемпионат Англии, а всего в стане «красных» он взял 38 трофеев. Вы только вдумайтесь в эти числа! Это же чертова магия!

Это история тренера, который начинал в полупрофессиональном клубе и владел пабом, а закончил карьеру в самом титулованном клубе Англии. А ведь в 1986 МЮ был средненьким клубом, да и в новый тренер был несколько раз на грани увольнения. Преодолев все трудности, Алекс Фергюсон создал клуб, который более 20 лет был главной силой в Английском чемпионате. Он как дон Корлеоне – создал свое детище и был в нем главным звеном, при этом помогал всем, чем только мог.

В своей автобиографии Сэр Алекс подробно, тактично, честно и культурно рассказывает о своей карьере в Манчестер Юнайтед, о своих взаимоотношениях с некоторыми игроками, уделяя им целые главы(Бекхэм, Кин, Руни, Роналду и т.д.), о главных соперниках на тренерском поприще, об отношении к СМИ и рефери, о хобби и своей личной жизни, и т.д.

Вся история мне напомнила домашнюю посиделку, где старый дедушка рассказывает внукам о своей жизни, делится своим опытом, знаниями и мудростью с молодёжью, а так же забывает о чем говорил и перескакивает на другую тему, иногда и вовсе засыпая на середине рассказа.

В книге есть небольшой минус – я ждал, что Ферги будет рассказывать о себе с самых истоков своей футбольной жизни, ну или с начала тренерской карьеры, но все эти моменты почти не были описаны и большая часть повествования датируется началом 2000х годов.

В целом, получилась отличная книга, которая будет интересна всем любителям футбола, начинающим тренерам и просто желающим поностальгировать по старым временам в Английском Премьер Лиге.

И как бы я не любил Манчестер Юнайтед, ни возможно не уважать Сэра Алекса Фергюсона. Немного жаль, что после окончания его карьеры МЮ так плох…хотя, кого я обманываю? 😀

readly.ru

Лучшие цитаты из автобиографии сэра Алекса Фергюсона

Шотландцам свойственен крепкий дух. Если они и покидают Родину, то только ради того, чтобы добиться успеха. Мы хотим не перечеркнуть прошлое, а сделать себя сильнее в будущем. И так шотландцы ведут себя в любой точке Земли — особенно в США и Канаде. Подобный дух присутствует и у меня.

Ты побеждаешь «Реал» и «Ювентус», а тебя просят вернуть деньги за скучный матч регулярного чемпионата. Есть ли хоть один клуб на Земле, способный вложить в игру больше драйва, чем «Манчестер Юнайтед»? Если бы я составлял программки, в них появилось бы предупреждение: «Идите домой, если «Юнайтед» проигрывает 0:1 за 20 минут до конца. Иначе вы рискуете провести вечер в одном из манчестерских госпиталей».

Я тренировал игроков «Ист Стерлингшир», получавших шесть фунтов в неделю, и зарабатывал 80 миллионов на продаже Криштиану Роналду в «Реал Мадрид». Игроки моего «Сент-Миррена» получали 15 фунтов в неделю и летом вынуждены были подрабатывать вне футбола. В «Абердине» наш председатель Дик Дональд установил максимальный размер гонорара для игроков основы в 200 фунтов в неделю. Таким образом, разбежка в заработках футболистов за время моей работы составляла от шести фунтов в неделю до шести миллионов в год.

Порой я возвращался домой с рассеченной головой или синяком под глазом. Это было нормально для владельца паба. Если страсти накалялись или начиналась потасовка, приходилось разнимать драчунов. При этом частенько получал и сам.

Я всегда сам принимал решения. Не знаю, откуда это во мне, но с самого детства я был организатором, всегда собирал команду. Мой отец был простым рабочим, умным, но совершенно обделенным лидерскими качествами, поэтому корни моего характера где-то в другом месте.

Я показывал на часы во время матчей, чтобы напугать соперника, а не завести свою команду. Если вы хотите узнать от меня, что значит быть тренером «МЮ», я укажу на последние 15 минут.

60-летие сильно действует на человека. Как будто переходишь на другой уровень. 50 — поворотный момент. Полвека. Но ты не чувствуешь эти 50. В 60 ты говоришь: «Боже, я чувствую себя на 60, мне 60!» Ты проходишь через это. Хотя понимаешь, что изменение иллюзорно, просто смена цифр. Сейчас возраст меня не беспокоит, но 60-летие оказалось серьезным психологическим барьером.

После каждой неудачной серии я читал заголовки: «Ферги, твое время прошло, пора уходить». Старый шаблон без срока годности. Над ним можно смеяться, но нельзя расстраиваться, потому что истерика загонит в угол. За годы я прочитал о себе множество хвалебных заголовков, журналисты не могли обойтись без них, учитывая победы «Манчестера». Но если тебя называют гением, будь готов, что назовут и дураком.

Единственным футболистом в моей практике, на которого не влияли ошибки, был Дэвид Бекхэм. Он мог показать худшую игру из всех возможных, а потом отрицать, что сыграл плохо. Он будет спорить, говорить, что вы неправы. Он обладал невероятным защитным механизмом. Он никогда не соглашался, что сыграл плохо, и никогда не признавал своих ошибок.

Я не держу на Дэвида зла. Совсем. Я люблю его и считаю отличным парнем. Но никто никогда не должен сдаваться и бросать все, чего достиг. Дэвид был единственным моим подопечным, который предпочел славу, поставил цель стать знаменитым вне мира футбола. Близок к этому был и Уэйн Руни, которого мечтала поглотить поп-индустрия.

Он был в метрах четырех от меня. Между нами валялись чьи-то бутсы. Дэвид выругался. Я двинулся в его сторону и пнул бутсу. Она попала ему в лицо в нескольких сантиметрах от правого глаза. Разумеется, он попытался наброситься на меня, но вмешались игроки. «Садись! — приказал я. — Что бы ты ни говорил, ты подвел команду».

Я сказал Рио, как только он приехал:

— Ты отъявленный хулиган.

— Я ничего не могу с этим поделать.

— Придется, потому что это приводит к пропущенным голам, я не отстану от тебя.

Иногда Рио бежал на второй или третьей передаче, а потом срывался, как спортивная машина. Я никогда не видел, чтобы такой высокий парень так быстро менял темп.

Рио придумал систему, при которой его агент был обязан сообщать нам обо всем, чем занимается его клиент: звукозаписывающая компания, кино, телевидение и даже журнал, который отвез его в США, чтобы Рио взял интервью у P Diddy. Мы могли контролировать Рио. «Погоди, — сказал я, услышав, что Рио собирается встретиться с американской рэп-звездой, — P Diddy научит тебя лучше играть в центре защиты?»

Отношения Шмейхеля со Стивом Брюсом и Гари Паллистером колебались между любовью и ненавистью. Он ревел и кричал на них, а Брюс огрызался: «Вали в свои ворота, большая немецкая ватрушка». Шмейхель ненавидел это и шипел: «Я не немец». Между тем, за пределами поля они оставались большими друзьями. На поле Петер рвал и метал.

Мы возвращались домой после американского турне. Мы приземлились на Ньюфаундленде для дозаправки. Крошечный форпост. Одна хибара виднелась на горизонте. Пока мы ждали, кто-то из экипажа открыл дверь, чтобы впустить в салон свежий воздух. Возле изгороди стоял маленький мальчик с флагом «Ман Юнайтед». Нам нельзя было покидать борт. Мы стояли на трапе и не могли ступить на взлетную полосу. Мы лишь махали маленькому фану «Юнайтед», который прижался к изгороди где-то на краю земли.

Кости смотрели в разных направлениях. Бобби Чарльтон, который пришел со мной, вздрогнул. А он пережил мюнхенскую трагедию. Алан сохранял спокойствие. Сидел без эмоций. Он пребывал в шоковом состоянии. Этот случай показал мне, что у некоторых людей болевой порог выше, чем у остальных.

Криштиану Роналду был самым одаренным игроком, с которым я когда-либо работал. Он превосходил всех великих футболистов «Манчестер Юнайтед». С ним можно сравнить лишь двух наших воспитанников — Пола Скоулза и Райана Гиггза. И то только потому, что они выступали на высочайшем уровне два десятилетия.

Карлуш Кейрош предсказал: «Алекс, ты будешь счастливчиком, если Роналду отыграет за нас пять лет. Еще не было случая, чтобы португалец переезжал в чужую страну в 17 лет и оставался там дольше пяти сезонов». Шестой год оказался этаким бонусом. С Криштиану мы взяли Лигу чемпионов и три чемпионских титула. Считаю, это была отличная сделка.

Язык — самый натренированный орган Кина. Вы не найдете человека с более подвешенным языком. Он может за считанные секунды обезоружить самого уверенного в себе человека с помощью языка. В день ссоры его глаза сузились до маленьких черных точек — и это было действительно устрашающе. А ведь я родом из Глазго!

Карлуш сказал, что никогда не видел ничего подобного. Он назвал это наихудшим спектаклем, который можно себе представить в профессиональном футбольном клубе. «Он должен уйти, Карлуш», — сказал я ему. А Карлуш ответил: «Определенно. Избавься от него».

Мне кажется, Рой подошел к концу карьеры и возомнил себя тренером. Он возложил на себя тренерские обязанности, но пойти на телевидение «Манчестер Юнайтед» и поливать грязью одноклубников не входит в обязанности тренера. Остановив это, мы сохранили Рою уважение всех в той команде. Но после того, как разговор в моем офисе приобрел нездоровый характер, с Роем для меня было покончено.

Я никогда не стремился стать ручной обезьянкой лейбористов, чтобы посещать ужины и маячить перед глазами во время каждой избирательной кампании. Но я всегда поддерживал местного депутата от лейбористов. Кэти говорила, что с той минуты, как свяжешься с политикой, от тебя уже не отстанут.

В мемуарах Тони Блэр написал, что советовался со мной по поводу увольнения Гордона Брауна. Тони не спрашивал именно о Гордоне. Он поинтересовался, как я справляюсь со звездами. Я ответил, что самое важное — контроль. Как только они посягают на мой авторитет, я от них избавляюсь. Он говорил о проблемах с Гордоном, но не уточнял, что спрашивает именно о нем.

Я поинтересовался у Кэти: «Что ты думаешь о покупке лошади? Это меня отвлекало бы». «Где ты ее возьмешь? — спросила она. — Алекс, проблема в том, что со временем ты начнешь гоняться за каждым чистокровным скакуном».

Когда меня спросили о пенсии, я инстинктивно сказал, что пенсия для молодых людей, потому что у них есть куча других дел, которыми они смогут заниматься. В 70 лет безделье быстро сломает обычный порядок вещей. Вы должны найти себе занятие. Сразу, на следующий день, не после трехмесячного отпуска.

У Роналду незадолго до этого умер отец. И на той неделе Рууд ударил мячом в Роналду и сказал: «И что ты будешь делать? Пожалуешься папочке?»

Он был одним из самых эгоистичных форвардов, которых я видел. Он бредил своей статистикой. Такая целеустремленность делала Рууда настоящим убийцей. Его не интересовало участие в создании опасных моментов или расстояние, которое он пробегал за матч, или сколько рывков он делал. Единственное, что его волновало — сколько голов забил Рууд ван Нистелрой.

В следующий раз, когда Моуринью появился на «Олд Траффорд», он принес бутылку своего вина Barca-Velha, и это превратилось в традицию. Вино в «Челси» было ужасным, чего я никогда не мог понять. Однажды я сказал Абрамовичу: «Это же растворитель». На следующей неделе он прислал мне ящик Tignanello. Великолепный сорт, один из лучших.

Примерно в 2008 году я сказал ему: «Я не знаю, когда уйду на пенсию. Трудно стареть, потому что начинаешь бояться пенсии». Жозе ответил: «Не уходите, вы мотивируете меня».

Видич — суровый, бескомпромиссный парень. И гордый сын Сербии. В 2009-м он пришел ко мне и предупредил, что его могут призвать:

«О чем ты, какой призыв?» — забеспокоился я.

«Косово. Я собираюсь туда. Это мой долг».

www.footballtop.ru

Автобиография Алекса Фергюсона

Все привет! С вами NeGamer и сегодня я хочу с вами поделиться впечатлениями о совсем недавно прочитанной книге, которую я давно хотел прочесть — Алекс Фергюсон: Моя автобиография.

Меня, в принципе, всегда интересовали биографии знаменитых людей, но вот касательно футбольной тематики это проходило мимо меня. Несмотря на то, что футбол и все, что с ним связано это прямо мое адское хобби, которое некоторое время назад было единственным, что сохраняло мою связь с real life. Но вот футбольная литература, будь то биографии, автобиографии и прочее, не особо интересовала. В книгах у меня был вкус более привычный для компьютерного задрота, хоть и не совсем стандартный.

Мой друг очень ярый фанат «красных дьяволов». Болеет за них лет с 7ми, а сейчас ему 27. И вот, пару лет назад я решил подарить ему на ДР книгу только закончившего свою тренерскую карьеру, а вместе с ней и целую эпоху МЮ сэра Алекса Фергюсона. Я обыскал сначала местные магазины, затем ближайшие в других городах и после этого начал шерстить интернет рынок Рунета, но каково же было мое искреннее удивление, когда везде я получал ответ из разряда:

— Девушка, а у вас «Крылья» Наутилуса есть?
— Нет, очень быстро разбирают. Но Вы заходите ещё, должны завезти. из к/ф ‘Брат’

«Да что ж за нафиг то такой?» думал я и в процессе листания бесконечного количества сайтов натыкался исключительно на положительные отзывы и рекомендации по книге. Если кто-либо хотел получить отзыв о книге «Алекс Фергюсон: Моя автобиография», то неизбежно попадал на самые хвалебные. Для меня, честно говоря, это было неожиданно. Все рецензии были хвалебные и это было странно, но в то же время я все больше и больше загорался этой книгой.

В последствии я отвлекся от этого, меня увлекло более привычное мне чтение Пехова, Хоббита и иже с ними и я отложил идею а прочтении книги «Алекс Фергюсон: Моя автобиография» в далекий далекий ящик.

И тут буквально дней 10 назад мне в руки попадает любительский перевод книги и я, скорее от нечего делать, принялся читать. Я проглотил книгу буквально за пару дней, при этом я не лишал себя обычной жизни, но в любой момент я уделял время мыслям сэра Алекса.

Сейчас я готов поделиться с вами своими впечатлениями и они будут в таком же духе как и все остальные в сети. Начнем с того, что книга «Алекс Фергюсон: Моя автобиография» предназначена исключительно для фанатов футбола. Для настоящих болельщиков, а не для этих школо-глоров, брызжащих слюной в спорах Месси vs Роналду.

Для ‘настоящих’ болельщиков

Книга рассчитана не только на аудиторию болельщиков Манчестер Юнайтед. Фантам «дьяволов» ты можешь и не быть, но уважать старика Ферги ты обязан!

Сначала немного меня смутил стиль рассказывания, когда нет четкой временной последовательности. По типу от работы в Абердине и до прощального матча за МЮ. Такого нет и вы должны с этим смириться. Сюжет перескакивает с одного периода в другой, потом обратно в первый, а из него в третий и так на протяжении всего. Плюс есть главы посвященные, например, семье или конкретному футболисту. Сперва несколько странно  перепрыгивать вот так, но буквально через десяток страниц привыкаешь и не обращаешь на это внимания.

Книга для меня стала настоящим откровением, поскольку я, как не фанат МЮ, почерпнул очень многое из истории тренерской деятельности Фергюсона, о ситуациях и отношениях в клубе, которые нам пресса подавал как им было удобно, а здесь взгляд главного тренера! Да, я уверен, что некоторые моменты были скрыты или исправлены в целях некой толерантности, но даже то, что написано и как написано это безумно интересно.

Спойлерить ни о чем я не хочу. Все-таки книга стоит того, чтобы ее прочесть. А рассусоливать о том, как я взахлеб читал много не буду. Для меня эта книга дала толчок к внесению в свою коллекцию этого жанра и я уже приметил несколько книг.

Добавлю, что теперь я окончательно подсел на этот жанр и на подходе к завершению у меня книга «Я-Златан» от самого харизматичного и противоречивого футболиста и человека современности. Я не люблю истории действующих спортсменов, но это же Златан, друзья…

Спасибо за просмотр!
С вами был NeGamer!
Читайте в удовольствие!

negamer.ru

Читать книгу Автобиография Алекса Фергюсона : онлайн чтение

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Думаю, все согласятся, если скажу, что на играх «Манчестера» никто никогда не был обманут. Они никогда не были скучными.

Глава вторая
Шотландские корни

Девиз клана Фергюсонов в Шотландии звучит на латыни как «Dulcius ex asperis», что значит: «После испытаний слаще». За 39 лет на тренерском посту эта мысль не раз выручала меня. В течение своей карьеры, начиная от четырех коротких месяцев в «Ист Стерлингшире» в 1974 году и заканчивая «Манчестер Юнайтед» в 2013-м, даже в самых тяжелых ситуациях я всегда видел всходы будущих побед. Вера в то, что рано или поздно мы преодолеем любые трудности, победим любого соперника, поддерживала меня, помогала год за годом принимать любой вызов, брошенный судьбой.

Много лет назад в посвященной мне статье я прочел: «Алекс Фергюсон добился в жизни многого, хоть и родился в Говане». Немного оскорбительно, не правда ли? На самом деле я добился такого успеха в футболе именно потому, что родился в судостроительном районе Глазго. Ваше происхождение никогда не может быть препятствием на пути к успеху. Скромное начало – скорее плюс, чем минус. Изучите внимательно жизнь успешных людей, взгляните на их родителей, посмотрите, чего они добились благодаря энергии и мотивации. Для многих великих игроков происхождение из низов не было помехой. Наоборот, часто это одна из ступенек к их успеху.

Когда я начинал свою карьеру на тренерской скамейке, работая с «Ист Стерлингшир», мои игроки получали по 6 фунтов в неделю. А в 2009 году мой «Манчестер» продал Криштиану Роналду в мадридский «Реал» за 80 миллионов фунтов. Мои парни в «Сент-Миррене» зарабатывали по 15 фунтов в неделю, и летом им приходилось самим добывать себе средства к существованию, потому что в межсезонье их работа не оплачивалась. На протяжении восьми лет моей работы в «Абердине» максимальная зарплата игрока, установленная председателем совета директоров клуба Диком Дональдом, равнялась 200 фунтам в неделю. Так что за почти четыре десятилетия, проведенных мною на тренерском посту, заработки футболистов под моим началом выросли с 6 фунтов в неделю до 6 миллионов в год.

У меня есть письмо от парня, который в 1959–1960 годах работал в доке Гована и любил проводить время в одном пабе. Он вспоминает молодого агитатора, который ходил по заведению с консервной банкой и собирал деньги для забастовочного фонда, толкая пламенные речи. Единственное, что он знал про этого парня, – тот играл за футбольный клуб «Сент-Джонстон». Письмо заканчивалось вопросом: «Не вы ли это были?»

В первый раз прочитав письмо, я не сразу понял, о чем идет речь; никакой политической деятельностью я никогда не занимался. Но в конце концов припомнил, что действительно ходил по пабам и собирал деньги на забастовку. Однако политик из меня был никудышный, а назвать мои выкрики «речью» можно было лишь с большой натяжкой: мне явно недоставало ораторских качеств. А когда меня попросили обосновать свою денежную просьбу (все посетители были уже хорошо подшофе и были рады развлечься рассказом молодого сборщика средств), я с трудом сумел связать два слова.

В молодости пабы были для меня школой жизни. Чтобы обеспечить будущее своей семьи, я вложил все скромные сбережения в лицензию на торговлю алкоголем. Мое первое заведение располагалось на пересечении улиц Гован-роуд и Пейсли-роуд-вест и было пристанищем докеров. Работа в пабах научила меня понимать людей, их мечты и разочарования; в дальнейшем мне это сильно пригодилось в тренерской работе, хотя тогда я даже и не помышлял о чем-то подобном.

К примеру, в одном из моих пабов у нас был такой «Уэмбли-клуб»: посетители скидывались в течение двух лет, взамен получая возможность поехать на матч между Англией и Шотландией на стадион «Уэмбли». Я обязывался удвоить банк, чтобы парни могли отправиться в Лондон на целых четыре или пять дней, а в день игры должен был присоединиться к ним. Ну, так оно должно было работать в теории. Мой лучший друг, Билли, отправился на игру в четверг и вернулся лишь спустя семь дней. Такое незапланированное удлинение сроков поездки привело к неизбежной ссоре с его семьей.

В следующий четверг после субботней игры на «Уэмбли» в моем доме раздался телефонный звонок. Это была Анна, жена Билли. «Кэти, – сказала она, – спроси у Алекса, где мой муж». Я что-то врал напропалую. Около сорока наших завсегдатаев отправились на «Уэмбли» к башням-близнецам, и я понятия не имел, почему Билли находится в самовольной отлучке. Но ведь для рабочих парней моего поколения большой футбольный матч был священным паломничеством, и дух товарищества, связывавший их в такой поездке, они ценили не меньше самой игры.

Один из наших пабов располагался на Мэйн-стрит, в одном из крупнейших протестантских районов Глазго, Бриджтоне. В субботу за неделю до Оранжевого марша ко мне пришел местный почтальон Здоровяк Тэм и спросил: «Алекс, парни интересуются, во сколько ты откроешься утром в субботу? Для марша. Мы собираемся идти в Ардроссан (это город на западном побережье Шотландии). Автобусы отходят в 10 утра, – говорил Тэм. – Все пабы будут открыты. Ты тоже должен открыться».

Я был в замешательстве: «Ну, во сколько мне нужно открыться?»

– В семь утра, – ответил Тэм.

Поэтому в 6:15 утра я был на месте вместе с отцом, братом Мартином и нашим барменом-итальянцем. Тэм велел как следует запастись выпивкой, что мы и сделали. Я открылся в 7 утра, и вскоре в пабе было не протолкнуться от громкоголосых оранжистов, на которых полиция не обращала никакого внимания.

За следующие два с половиной часа я заработал четыре тысячи: двойная водка шла на ура. Мой отец сидел и только головой качал. К 9:30 мы уже драили паб, пытаясь привести заведение в порядок перед приходом новых посетителей. Пришлось как следует поработать щеткой, но зато в кассе у меня лежало четыре тысячи.

Работа в пабах отнимала много сил, и к 1978 году я уже был готов сбежать от всех изнурительных обязанностей, связанных с нашими двумя забегаловками. Руководство «Абердином» не оставляло мне времени на выяснение отношений с посетителями или на контроль над бухгалтерией. Но сколько же замечательных историй произошло со мной за эти годы, из них одних можно было бы составить книгу! К примеру, в субботу утром ко мне приходили докеры вместе с женами, чтобы забрать свою пятничную получку, сданную с вечера мне на хранение в сейф за барной стойкой. Вечером в пятницу я чувствовал себя миллионером. Я не знал, какая часть денег в сейфе и кассе принадлежит мне, а какая им. В первые годы Кэти считала их, раскладывая на ковре. Утром же мужики приходили снова, чтобы забрать свои кровные. Все записи этих операций велись в так называемой «долговой книге».

Одна моя посетительница по имени Нэн слишком рьяно отслеживала все финансовые операции мужа, а разговаривала она, как заправский грузчик. «Думаешь, мы все тут тупые?» – как-то раз спросила она, уставившись на меня.

– Что? – ответил я, выигрывая время.

– Ты думаешь, мы все тут тупые? Эта долговая книга, я хочу посмотреть на нее.

– О, нет, тебе нельзя, – сымпровизировал я. – Она неприкосновенна. Налоговой инспектор не разрешил бы тебе брать ее в руки. Тебе нельзя ее видеть, ведь инспектор проверяет ее каждую неделю.

Успокоившись, Нэн повернулась к своему мужу и спросила его: «Это правда?»

– Хм, я не уверен, – ответил тот.

Но буря уже прошла. «Если я обнаружу имя своего мужика в этой книге, я никогда больше не приду сюда», – говорила Нэн.

Я прекрасно помню свою молодость, проведенную среди сильных и стойких людей, пусть порой и грубых. Иногда мне приходилось возвращаться домой с фингалом под глазом или раскалывающейся от боли головой, ведь насилие не редкость в пабах. Поэтому когда кто-то начинал буянить или вспыхивала драка, мне приходилось вмешиваться, чтобы восстановить порядок. Я старался растаскивать противников, и часто за это приходилось расплачиваться. Но оглядываясь назад, могу с уверенностью сказать, что это было прекрасное время. Хорошие люди, забавные истории.

Вспоминаю парня по имени Джимми Уэстуотер, заглянувшего в паб с абсолютно серым лицом. «Господи, с тобой все в порядке?» – спросил я. Как оказалось, Джимми обмотался контрабандной чесучой, чтобы протащить ее через доки незамеченным. Целой кипой чесучи. Но он перестарался и еле-еле мог дышать.

Другой парень по имени Джимми, работавший на меня и содержавший паб в идеальной чистоте, как-то заявился на работу в галстуке-бабочке. Один из посетителей недоверчиво посмотрел на него и сказал: «Бабочка в Говане? Да ты, должно быть, шутишь!» А как-то вечером в пятницу я обнаружил в пабе парня, продающего у барной стойки мешки с птичьим кормом – в этой части Глазго чуть ли не каждый второй разводил голубей.

– Что это? – спросил я.

– Птичий корм, – ответил он так, как будто это было что-то само собой разумеющееся.

Один ирландец по имени Мартин Корриган гордился тем, что мог достать любую вещь из домашнего обихода. Посуду, столовые приборы, холодильник – все что пожелаете. Другой парень как-то раз зашел в бар и заявил: «Нужен бинокль? А то я на мели» – и показал красивейший бинокль, обернутый в пергаментную бумагу. «Отдам за пятерку», – добавил он.

– При одном условии, – ответил я. – Я дам тебе за него пятерку, но ты будешь пить здесь, а не пойдешь к Бакстеру.

Хороший был парень, с дефектом речи. Он согласился и немедленно потратил три фунта на выпивку.

Кэти ругалась, когда я приносил подобные покупки домой. Как-то раз я притащился с отличной итальянской вазой, которую она потом видела в магазине с ценником, на котором стояло: 10 фунтов. Проблема была только в том, что в пабе я заплатил за свою 25. В другой день я похвастался новым замшевым пиджаком, сидевшим на мне просто отлично.

– Сколько? – спросила она.

– Всего 7 фунтов, – ответил я вне себя от радости.

Так что я оставил его. Через две недели мы собирались на небольшую вечеринку к ее сестре. Я надел этот пиджак и стоял перед зеркалом, любуясь собой. Вы же знаете, как мужчины одергивают рукава вниз, чтобы они сели как надо? Именно это я и сделал – и оба рукава сразу же оторвались, так что я оказался в безрукавке вместо пиджака.

Кэти хохотала до слез, пока я орал: «Я убью его!» У пиджака даже не было подкладки.

У меня на стене в бильярдной висит фотография моего лучшего друга Билли. Тот еще парень был. Не мог себе даже чаю заварить. Как-то раз, пообедав, мы пришли к нему домой, и я сказал ему: «Поставь чайник». Он вышел из комнаты и вернулся только через 15 минут. Где он был? Звонил по телефону своей жене Анне, чтобы узнать, как заваривают чай.

Однажды Анна ушла, оставив в духовке мясной пирог, тогда как Билли остался дома: он смотрел фильм «Ад в поднебесье». Анна вернулась два часа спустя и обнаружила, что вся кухня в дыму.

– Господи боже, почему ты не выключил духовку? Ты что, не видишь, сколько дыма?! – закричала она.

– Я думал, это дым из телика, – оправдывался Билли. Он решил, что это такой спецэффект от горящего небоскреба.

Все любили собираться в доме Билли, он притягивал к себе гостей, словно свет – мотыльков. Впрочем, никто не называл его Билли, все звали его Маккечни. Они с Анной воспитали двух прекрасных сыновей, Стивена и Даррена, и они по-прежнему дружат с моими мальчиками. К сожалению, Билли больше нет с нами, но я никогда не забуду его и нашу веселую жизнь.

У меня осталось много хороших друзей со времен жизни в Глазго. С Данканом Петерсеном, Томми Хендри и Джимом Макмилланом мы знакомы с четырех лет, когда вместе ходили в детский сад. Данкан работал водопроводчиком в компании ICI в Грейнджмуте. Он очень рано вышел на пенсию, у него отличный дом во Флориде, в Клируотере, и они с женой любят путешествовать. Томми, у которого были проблемы с сердцем, – инженер, как и Джим. Четвертый мой друг, Ангус Шоу, ухаживает за своей больной женой. Еще один мой близкий друг, Джон Грант, в 60-х годах переселился в ЮАР, его жена и дочь занимаются оптовой торговлей.

Когда я в молодом возрасте покинул клуб «Хармони Роу», наши пути с парнями из Гована разошлись. Они были уверены, что я зря ушел из команды, перейдя в «Драмчапел Аматёрс». Мик Макгован, руководивший «Хармони Роу», никогда больше со мной не разговаривал. Он всегда был слишком бескомпромиссным, «одноглазый» Мик Макгован. Горячий приверженец «Хармони Роу», он просто вычеркнул меня из своей жизни, когда я ушел из клуба. Но с парнями из Гована мы продолжали вместе ходить на дискотеки вплоть до 19 или 20 лет. Примерно в то же время мы начали встречаться с девушками.

Но потом мы стали отдаляться друг от друга. Я женился на Кэти и переехал в Симшилл. Они тоже все переженились. Дружбе, казалось, пришел конец, и мы стали видеться очень редко. Джон и Данкан играли вместе со мной в «Куинз Парк» в 1958–1960 годах. На тренерской работе у тебя практически не остается времени на что-либо еще, уж в «Сент-Миррене» у меня его точно не было. Но наша связь все-таки не прервалась. Примерно за два месяца до моего ухода из «Абердина» мне позвонил Данкан и пригласил на свою серебряную свадьбу в октябре. «Вы с Кэти придете?» – спросил он. Я ответил, что мы будем чертовски рады. Это был поворотный момент в нашей дружбе. Все парни были на юбилее, и празднование вновь объединило нас. Мы были взрослые люди, со своими семьями. В следующем месяце я переехал в Манчестер, и с тех пор мы продолжаем держать связь.

Вступая в двадцатилетний возраст, человек часто теряет связь со старыми друзьями, но мои товарищи сумели сохранить свою дружбу. Это я пошел другим путем, у меня была иная жизнь. Я не пытался избегать их – просто так сложилось. Управлял двумя пабами и одновременно был тренером в «Сент-Миррене». А затем в 1978 году мне предложили возглавить «Абердин».

Эта дружба поддерживала меня, когда я работал в Манчестере. Они часто приезжали ко мне домой в Чешир, чтобы вместе пообедать и попеть наши любимые песни. Они все прекрасно пели. Когда же наступал мой черед, хмель так сильно ударял мне в голову, что я чувствовал себя великим певцом. Ничуть не хуже Фрэнка Синатры. Я был полностью уверен, что могу великолепно исполнить Moon River. Но едва начав петь, обнаруживал, что в комнате никого нет. «Вы приходите в мой дом, едите мою еду, а когда я начинаю петь, вы все вдруг оказываетесь в другой комнате за теликом», – жаловался я.

– Мы не можем слышать твои завывания, – следовал ответ. – Это невыносимо.

Мои друзья – отличные, надежные люди. Многие уже женаты по сорок лет. Да уж, они могут всыпать мне по первое число, выложить всю правду-матку. Но им это сходит с рук, ведь они любят меня, мы слеплены из одного теста, вместе выросли. Они очень поддерживали меня. Когда они приезжали, «Манчестер» чаще всего побеждал. Если же мы проигрывали, они сочувственно говорили мне: «Это была отличная работа». Не «Это никуда не годилось», а «Это была отличная работа».

Я по-прежнему тесно общаюсь со своими друзьями из Абердина. По моему мнению, в Шотландии, чем дальше ты забираешься на север, тем сдержаннее становится народ. Чтобы установить дружбу, требуется больше времени, но зато эти связи оказываются глубже и прочнее. Как у меня с Гордоном Кэмпбеллом, с которым мы часто проводим отпуск, моим юристом Лесом Дальгарно, Аланом Макреем, Джорджем Рэмзи, Гордоном Хатчеоном.

Чем больше я увязал в работе в «Манчестере», тем меньше времени у меня оставалось на общение с друзьями. Я перестал появляться на субботних посиделках, футбол забирал у меня все силы. Если матч начинался в 3 часа дня, я приходил домой не раньше 20:45. Такова цена успеха: 76 тысяч зрителей отправлялись домой в одно и то же время. Потребность развеяться, выйти в люди стала у меня угасать. Но в то же время круг моих друзей расширился: Ахмет Курчер, управляющим отелем «Олдерли Эдж», Сотириос, Миммо, Мариус, Тим, Рон Вуд, Питер Дон, Джек Хэнсон, Пэт Мёрфи и Пит Морган, Джед Мейсон, великолепный Харольд Рили и, конечно, весь мой персонал – все они были очень верны мне. Два моих старых друга из Глазго, Джеймс Мортимер и Уилли Хоги, плюс Мартин О’Коннор и Чарли Стиллитано из Нью-Йорка, Экхард Краутцун из Германии – тоже отличные люди. Когда я собирался с силами, мы закатывали отличные вечеринки.

В мои первые годы в Манчестере я был очень дружен с Мэлом Мачином, тренером «Сити». Его уволили вскоре после того, как они обыграли нас со счетом 5:1. Говорят, это потому, что он «недостаточно улыбался». Ха, если бы мое руководство пользовалось той же логикой, меня бы самого уволили давным-давно. Огромную поддержку мне оказывал Джон Лайалл, тренер «Вест Хэм Юнайтед». Я не знал еще всех английских игроков и не был уверен в скаутах «Манчестера», поэтому частенько звонил Джону с просьбой прислать мне его досье на интересовавших меня футболистов, что он и делал. Я доверял ему и многое рассказывал. Если он считал, что «Манчестер» плохо играл, то говорил мне: «Не вижу, что это команда Алекса Фергюсона».

Бывший тренер «Рейнджерс», вспыльчивый Джок Уоллес-младший, как-то тоже сказал мне одной ночью в отеле: «Я не вижу, что это команда Алекса Фергюсона. Тебе бы лучше поскорее его вернуть». Эти люди добровольно помогали мне своими советами, просто как другу. Это лучшая дружба. Бобби Робсон был главным тренером английской сборной, поэтому поначалу наши отношения были чисто деловыми, но потом мы тоже сблизились и стали друзьями. Ленни Лоуренс – еще один мой большой друг с тех времен.

Тесная связь между мной и Бобби Робсоном проявилась на праздновании 50-летнего юбилея Эйсебио в Португалии, когда мы играли там с «Бенфикой». В том матче в футболке «Манчестера» впервые появился на поле Эрик Кантона. Бобби в те годы тренировал португальские «Спортинг» и «Порту», и после матча он пришел в наш отель, нашел Стива Брюса и сказал ему прямо перед всеми игроками: «Стив, я допустил ошибку в отношении тебя. Мне следовало вызвать тебя в сборную. Я хочу за это извиниться».

Многое из того, что я знал к концу своей карьеры, я усвоил именно в те ранние годы, часто даже не понимая этого. О человеческой природе я многое узнал задолго до того, как отправился работать в Манчестер.

Очень часто другие люди не воспринимают мир или игру так, как их видишь ты, и иногда тебе приходится мириться с этой реальностью. К примеру, в «Сент-Миррене» у меня был игрок, Дэйви Кэмпбелл. Он мог бегать так же быстро, как гончая, только вот кролика ему поймать не удавалось. Как-то в перерыве матча я устраивал ему разнос, когда дверь в раздевалку распахнулась, зашел его отец, прокричал: «Дэйви, сынок, ты играешь блестяще, так держать!» – и тут же удалился.

Однажды мой «Ист Стерлингшир» играл в Коуденбите, а мы не посмотрели прогноз погоды перед матчем. Поле было твердым, как кирпич. Нам пришлось отправиться в город, чтобы купить там 12 пар бейсбольных ботинок: в те времена у нас не было бутс с резиновой подошвой. К перерыву мы проигрывали со счетом 0:3. Во второй половине кто-то вдруг постучал меня по плечу, я обернулся и увидел Билли Рентона, моего бывшего партнера по команде. Он сказал: «Алекс, я хочу познакомить тебя со своим сыном».

Я воскликнул: «Ради Бога, Билли, нас тут разделывают под орех!»

В том же самом матче Фрэнк Коннор, хороший человек, но обладающий ужасным характером, выбросил на поле скамейку, так как был недоволен решением судьи. Я заметил ему: «Черт возьми, Фрэнк, вы ведете 3:0!»

– Это форменное безобразие! – прокричал Фрэнк в ответ.

Вот такие страсти кипели рядом со мной.

Мне вспоминается истории противоборства Джока Стина и Джимми Джонстона, легендарного игрока, но и не менее легендарного кутилы. Однажды Джок заменил Джимми в середине игры в качестве наказания за то, что тот не хотел ехать в Европу на выездной матч. Джимми, уходя с поля, ударил по скамейке запасных и прокричал: «Ах ты, одноногий ублюдок!», после чего убежал в подтрибунные помещения. Здоровяк Джок последовал за ним, и Джимми заперся в раздевалке.

– Открой эту дверь! – заорал Джок.

– Нет, ты убьешь меня! – прокричал в ответ Джимми.

– Открой эту дверь! – повторил Джок. – Я предупреждаю тебя.

Джимми открыл дверь и прыгнул в ванну, полную горячей воды.

Джок прокричал: «А ну, вылезай оттуда!»

– Нет, не вылезу, – ответил Джимми.

На поле же тем временем игра шла своим чередом.

Тренерская работа – это просто нескончаемый поток вызовов. Равно как и изучение человеческих слабостей. Как-то раз несколько шотландских игроков после обильного возлияния решили покататься на гребных лодках. В итоге Джимми Джонстон, прозванный Джинки, распевая песни, лишился вёсел и был унесен в море. Когда Джоку Стину сообщили, что береговая охрана спасла Джинки с гребной лодки в заливе Ферт-оф-Клайд, тот засмеялся: «Он не мог утонуть, а? Мы бы устроили ему шикарные похороны, присмотрели бы за его женой Агнес, а у меня все еще были бы мои волосы».

Джок был забавный малый. В мае 1985-го, когда мы вместе работали в сборной Шотландии, мы победили англичан на «Уэмбли» со счетом 1:0, после чего, очень довольные собой, отправились на отборочную игру чемпионата мира в Рейкьявик. Вечером после прилета мы устроили банкет с креветками, лососем и икрой. Джок не употреблял спиртное, но я заставил его выпить один бокал белого вина в ознаменование нашей победы над Англией.

В матче с исландцами наша игра была просто ужасной, и мы еле-еле вымучили победу 1:0. После окончания встречи Джок повернулся ко мне и сказал: «Видишь? Это все ты и твое белое вино».

Несмотря на весь предшествующий опыт, в первые годы в «Манчестере» я действовал осторожно. Моя вспыльчивость помогала мне, потому что когда я выходил из себя, начинал проявляться мой характер. У Райана Гиггза тоже вспыльчивый нрав, но он реагирует медленно. Я же сразу высказывал свое мнение. Это помогало мне завоевывать авторитет, показывало игрокам и персоналу, что со мной лучше не связываться.

Всегда есть люди, которые хотят поспорить с тобой, бросить тебе вызов. Когда я начинал свою карьеру тренера, в первые дни в «Ист Стерлингшире» у меня было противостояние с центральным нападающим, зятем одного из директоров по имени Боб Шоу.

Как-то раз в сентябре этот игрок, Джим Микин, сообщил мне, что вся его семья уехала из города на выходные. Дескать, такая у них была традиция.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я.

– Ну, вы же понимаете, я не смогу сыграть в субботнем матче, – ответил Джим.

– Знаешь тогда что? – ответил я. – Хорошо, езжай к семье, не выходи на поле в субботу. Можешь вообще больше не выходить играть.

Он остался, принял участие в матче и сразу после встречи поехал на своей машине в Блэкпул.

В понедельник я получил от него звонок: «Босс, у меня сломалась машина». Вроде бы в Карлайле. Ха, должно быть он решил, что я дурак и ничего не пойму. Не раздумывая ни секунды, я ответил ему: «Плохо тебя слышу, продиктуй мне свой номер, я тебе тут же перезвоню».

В ответ раздалось молчание.

– Можешь не возвращаться, – сказал я.

Естественно, директор Боб Шоу был после этого мною очень недоволен, причем не одну неделю. Председатель клуба говорил мне: «Алекс, верни Джима в состав, а то Боб Шоу мне уже всю плешь проел».

Я ответил: «Нет, Уилли, с Джимом все кончено. Или ты хочешь сказать, что я не имею права поступать как следует с игроками, которые вдруг решили устроить себе отпуск посредине сезона?»

– Да я все понимаю, но разве три недели вне игры – не достаточное наказание? – сказал он.

Через неделю, на игре в Форфаре, он пошел за мной в туалет, встал сзади и простонал: «Алекс, прошу тебя, верни Джима, ради всего святого!»

После некоторой паузы я сдался: «Ну хорошо».

И тогда он поцеловал меня! «Что ты делаешь, старый хрыч, ты же целуешь меня в общественном туалете!» – воскликнул я.

Вскоре, в октября 1974 года, я отправился работать в «Сент-Миррен». Начался новый этап моего постижения тренерского искусства. В первый же день я принял участие в фотосессии для «Пейсли Экспресс» и на одном из снимков заметил капитана команды, показавшего неприличный жест за моей спиной. В следующий понедельник я вызвал его к себе и сообщил: «Я даю тебе свободно уйти в любой клуб. В этой команде тебе нет места, ты больше играть не будешь».

– Почему? – спросил он.

– Для начала, твой неприличный жест за моей спиной говорит мне, что либо ты неопытный игрок, либо ты не можешь считаться взрослым человеком. На должности капитана мне нужен зрелый игрок, а твоя выходка достойна детского сада, но никак не футбольной команды. Тебе придется покинуть клуб.

Ты должен показать им, кто в доме хозяин. Как сказал мне однажды об игроках Джок Стин: «Никогда не влюбляйся в них, ибо они обязательно тебя подведут».

В «Абердине» мне не раз приходилось разбирать проступки игроков. О, сколько их было, и самых разных! Наблюдать за их реакцией было просто гомерически смешно.

– Кто, я? – говорили они, всем своим видом изображая невинность.

– Ага, ты.

– Да я просто друга ходил проведать.

– Серьезно? Целых три часа? И вернулся мертвецки пьяным?

Марк Макги и Джо Харпер в «Абердине» не раз испытывали мое терпение. В «Сент-Миррене» у меня любил «погулять» Фрэнк Макгарви. Как-то раз мы отправились играть в гостях за Кубок Шотландии против клуба «Мотеруэлл», и с нами приехало 15 тысяч фанатов. Матч на стадионе «Фир Парк» закончился нашим поражением со счетом 1:2 и вылетом из Кубка. А на меня пожаловались в Шотландскую футбольную ассоциацию за то, что я ругался на судью.

Тем же вечером у меня дома прозвенел телефон, и мой приятель Джон Донахи сказал мне: «В пятницу вечером я видел Макгарви в пабе, мертвецки пьяного. Не хотел тебе рассказывать об этом до матча, потому что знал, как ты на это отреагируешь». Я набрал домашний номер Макгарви, и трубку взяла его мама: «Скажите, а Фрэнк дома?»

– Нет, – ответила она. – Он в городе. Может быть, ему что-нибудь передать?

– Не могли бы вы попросить его позвонить мне, когда он вернется? Даже если уже будет поздно? Я не лягу спать, пока с ним не поговорю, – сказал я.

Без четверти двенадцать мой телефон зазвонил. По сигналам в трубке я понял, что мне звонят из телефона-автомата. «Я дома», – это был Фрэнк. «Ты звонишь из телефона-автомата?» – спросил я. «Ага, у нас такой в доме стоит», – ответил Фрэнк. Это была правда, но я был уверен, что он звонит не из дома.

– Где ты был в пятницу вечером?

– Не помню, – ответил он.

– Что ж, я тебе напомню. Ты был в баре «Ватерлоо», вот где ты был. Все, ты отстранен от игр навсегда. Не возвращайся в команду. И в молодежной сборной тебя тоже не будет, забудь. Ты никогда больше в своей жизни не ударишь по мячу в официальных матчах.

И я повесил трубку.

На следующее утро мне позвонила его мама: «Мой Фрэнк никогда не пьет. Вы ошиблись». Я ответил ей: «Не думаю. Понимаю, каждая мать боготворит своего ребенка, но вам лучше бы еще разок поговорить с ним».

В течение трех недель я не допускал его к играм, и все игроки ворчали по этому поводу.

Приближалась очень важная игра против клуба «Клайд-бэнк», и я сказал своему помощнику Дэйви Провану, что хотел бы снова видеть в команде Фрэнка. За неделю до игры вся команда собралась в ратуше в Пейсли. Я шел туда вместе с Кэти, когда вдруг из-за колонны у ратуши выскочил Фрэнк и взмолился: «Босс, дайте мне еще один шанс!». Это был просто подарок с небес. Только я думал, как бы мне вернуть его в команду, не теряя лица, и вот он сам тут как тут. Я попросил Кэти оставить нас вдвоем и напустил на себя самый суровый вид: «Я же сказал тебе, что все, это конец». Внезапно появился Тони Фитцпатрик и сказал: «Босс, дайте ему еще один шанс. Я прослежу, чтобы он вел себя как следует».

– Приходи ко мне завтра утром, – рявкнул я. – Сейчас не лучшее время для такого разговора.

После чего присоединился к Кэти в ратуше, внутренне ликуя. Мы выиграли тот матч против «Клайдбэнка» со счетом 3:1, и Фрэнк забил один из голов.

Молодых парней необходимо учить ответственности. Тех, кто сможет осознанно пользоваться своей энергией и талантом, ждет потрясающая карьера.

Одним из моих ценнейших тренерских качеств было умение принимать решения. Я никогда не боялся этого. Даже будучи школьником, подбирая себе игроков в команду, постоянно указывал им: «Ты играешь здесь, ты играешь тут». Уилли Каннингем, тренер «Данфермлайн Атлетик», в котором я играл, любил говорить: «Знаешь, ты просто одно сплошное наказание». Обсуждая с ним тактику на игру, я спрашивал: «Ты уверен в том, что собираешься сделать?»

– Наказание, вот ты кто, – отвечал он мне.

Другие игроки сидели рядом, наблюдая за тем, как я вмешиваюсь в работу тренера, уверенные, что сейчас меня должны убить за такое неподчинение. Но я просто всегда умел принимать решения. Не знаю, откуда это взялось во мне, но уже ребенком я организовывал, руководил, выбирал себе партнеров в команду. Мой отец был простым рабочим, очень умным, но никак не лидером, так что уж точно это у меня не от него.

С другой стороны, я всегда был немного одиночкой, отрезанным ломтем. Как-то раз, когда мне было пятнадцать, я вернулся домой после матча за школьную команду Глазго. В той игре я забил гол нашим соперникам из Эдинбурга, и это был главный день в моей жизни. Дома меня встретил отец и сказал, что со мной хочет побеседовать представитель одного из больших клубов. Мой ответ удивил нас обоих: «Нет, я хочу пойти погулять, хочу посмотреть кино».

– Да что с тобой такое? – воскликнул отец.

А мне просто хотелось побыть одному. Не знаю почему. И даже сегодня не понимаю, почему тогда так поступил. Я просто хотел уединения. Мой отец был восхищен и горд мною, мама плясала от счастья, приговаривая: «Это было просто супер, сынок», бабушка сходила с ума от радости. Забитый эдинбургским школьникам гол – это было достижение. Однако мне нужно было сбежать от этого всего в свой маленький уютный мирок, понимаете?

Столько воды утекло с тех пор. Когда я начинал работать в Манчестере в 1986 году, Уилли Макфол был тренером «Ньюкасл Юнайтед», в «Манчестер Сити» распоряжался Джимми Фриззелл, а «Арсенал» тренировал Джордж Грэм. Мне нравился Джордж: хороший человек, отличный друг. В тот год, когда у меня возникли трения с Мартином Эдвардсом по поводу моего контракта, председателем нашего акционерного общества был сэр Роланд Смит. Такой статус клуба мог привести к проблемам: требовалось время, чтобы вынести вопрос на обсуждение акционеров. Однажды сэр Роланд предложил, чтобы Мартин, юрисконсульт клуба Морис Уоткинс и я вместе отправились на остров Мэн для обсуждения условий моего нового контракта. Джордж в то время зарабатывал в «Арсенале» в два раза больше.

– Я могу дать тебе свой контракт, если ты хочешь, – сказал Джордж.

iknigi.net

Читать книгу Автобиография Алекса Фергюсона : онлайн чтение

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Черная икра для сэра Алекса
Игорь Рабинер, спортивный журналист и писатель

Книга Алекса Фергюсона – не только увлекательный «инсайд» о событиях, лишь часть которых мы могли видеть на поле «Олд Траффорд» и других знаменитых футбольных газонах. Это и своего рода учебник тренерского искусства, который нужно проштудировать каждому человеку, решившему окунуться с головой в это невероятно сложное ремесло. Или как минимум разобраться, в чем его соль. Думаю, тот же Валерий Карпин, кабы посчастливилось ему изучить труд сэра Алекса до или хотя бы по ходу его пятилетней спартаковской эпопеи, избежал бы многих ошибок.

Сколько сложнейших профессий вмещается в одну только специальность главного тренера – не счесть. Достаточно вспомнить рассказ сэра Алекса о тончайших психологических играх, которые он затевал и в обмене публичными репликами с коллегами, и прямо у бровки. Например, на последних минутах многозначительно постукивал по часам, зная, что у «красных дьяволов» поистине дьявольская репутация команды – пожирательницы соперников именно в концовках матчей. При виде этого у противников стыла кровь от ужаса и деревенели ноги…

Давайте откровенно: на вид Фергюсон не производит впечатления мудреца и хитрована, читающего чужие мысли, не правда ли? Но его простая внешность феноменально обманчива. Как говорится, от осинки не родятся апельсинки – и когда читаешь главу о широчайшей библиотеке тренера, увлеченного в том числе книгами о Ленине и Сталине, многое начинаешь понимать. В людях сэр разбирается, как почти никто другой в мировой футбольной среде. Игроков, их повадки и поступки читает как букварь. Клубных боссов – тоже.

Вот где, собственно, все и кроется. Фергюсон – лауреат Нобелевской премии, пусть официально пока и не признанный, именно в сложнейшей области человеческих отношений. Это и сделало его уникумом, способным проработать с одним и тем же клубом мирового уровня больше четверти века. Сменить несколько манчестерских поколений. И уйти победителем.

* * *

Под зажигательную «Glory, Glory, Man United! – Слава, слава “Ман Юнайтед”!» – футболисты в красном дружно кидались на мокрую траву Лужников и скользили по ней к трибуне со своими болельщиками. А мокрый с головы до пят 66-летний Алекс Фергюсон, не замечая ливня, все ходил и ходил по полю, сотрясая кулаками.

Второй раз в карьере он выиграл Лигу чемпионов. Москва стала для него счастливым городом.

Игроки «Челси», согнувшись в три погибели, стояли с мертвенно-бледными лицами и держались за головы, а капитан команды Джон Терри в голос рыдал на плече у Аврама Гранта. Тренер гладил его по макушке, безуспешно пытаясь хоть как-то утешить человека, у которого в момент решающего пенальти поехала опорная нога.

А я смотрел на все это из ложи прессы и думал: какие же мы в России счастливые люди – вне зависимости от клубных симпатий в финале! – что видели это. Что этот грандиозный финал был сыгран в нашей стране.

Го д спустя Грант в нашей беседе, едва не плача, будет вспоминать:

– Ладно бы мы проиграли просто в серии пенальти. Но когда остается один удар, и если мы его забиваем – то выигрываем Лигу… Да еще и после такой хорошей игры против команды, которую сам Фергюсон назвал самой сильной в истории своей работы с «МЮ»… О-о-о…

В тот конкретный день «Челси» заслуживал взять Лигу не меньше «Манчестера». Но команде Романа Абрамовича, которой, казалось, на роду написано впервые в истории выиграть этот турнир именно в Москве, придется подождать триумфа еще четыре года.

А в Лужниках скакать от счастья будет неугомонный Фергюсон. Человек, для которого Россия, казалось, далеко не «фартовая» страна.

* * *

К моменту финала Лиги чемпионов он встречался с российскими клубами всего дважды. Встречи получились для великого клуба безрадостными.

Сначала – в 92-м. С «Торпедо», которое тогда ухитрилось не попасть в финальную восьмерку убогого чемпионата России того года и билось с разными Ставрополями и Тюменями за выживание. А с Фергюсоном, Кантона и Канчельскисом, уперевшись рогом, сыграло в Кубке УЕФА дважды по 0:0 – а серию пенальти на Восточной улице и вовсе выиграло.

Три года спустя настал черед волгоградского «Ротора». В бывшей гостинице Волгоградского обкома КПСС «Октябрьская», где поселился «Юнайтед» (в клубном факсе, отправленном в «Ротор», Шмейхель, Бекхэм, Паллистер и Паркер были указаны как желающие спать… без матрасов, на голых досках!), мне удалось «перехватить» Фергюсона, и тот сказал о сопернике: «Очень крепкий орешек. Посмотрев его игру с ЦСКА, я был восхищен волей волгоградцев, отыгравших на последних минутах два мяча и имевших шанс забить третий. В Волгограде буду вполне удовлетворен и ничьей».

Выяснилось, кстати, что тренер, да и его игроки, знают историю – и в курсе, что попали на землю одной из величайших битв Второй мировой. Шмейхель даже смог произнести по-русски – «Мамаев курган». Фергюсон и весь «Манчестер» были потрясены приемом: каждому из 30 членов делегации английского клуба, включая игроков, преподнесли пакет, в котором были не только вымпелы и открытки с видами Волгограда, но и… бутылка водки и банка черной икры.

На Волге программа-минимум Фергюсона сбылась – 0:0. А накануне ответного матча на «Олд Траффорд» шотландец в телеобращении к своим болельщикам решительно заявил: «Из года в год мы успешно играем в чемпионате Англии, но рано вылетаем из еврокубков. Пора этой печальной традиции положить конец».

В этот самый конец все настолько верили даже в России, что ни один наш канал не стал выкладывать смехотворную для ТВ (даже того времени) сумму в 40 тысяч долларов, чтобы получить право на трансляцию встречи в Манчестере. Думали – зачем платить деньги за показ позора? А потом заламывали руки от досады.

О том, что происходило в гостевой раздевалке перед выходом на ковер «Олд Траффорд», мне как-то рассказал ныне покойный главный тренер волгоградцев Виктор Прокопенко:

– Смотрю – игроки дрожат, как листья осины на ветру. Остается минут пять, но в таком состоянии выходить на поле нельзя. И выдаю чистый экспромт. «Знаете, что главное в танке?» – спрашиваю. У них безумные глаза – при чем здесь танк, сейчас на «Олд Траффорд» выходить против команды Фергюсона! Делаю паузу и говорю: «Не ус… ться!» Раздевалка трясется от хохота, они расслабляются, выходят – и в первые 20 минут Нидергаус с Веретенниковым два гола Шмейхелю кладут…

Двумя днями ранее на тренировке Веретенников (его наряду с Есиповым Фергюсон выделял перед игрой особо) своим фирменным страшным ударом с левой умудрился натурально порвать на «Олд Траффорд» одну из сеток. На следующем, предматчевом, занятии и одни, и другие игровые ворота были недвусмысленно огорожены. Но это не спасло «МЮ» уже в самом матче от его «пушки» с той самой левой. И этому удару суждено было стать решающим…

Оставшееся время молодые Гиггз, Бекхэм, Скоулз и К° пытались наверстать упущенное. Рыжий Скоулз один мяч сквитал. А второй – на предпоследней минуте – забил прибежавший на подачу углового вратарь Шмейхель. Я в ложе прессы не верил собственным глазам. Но спустя три минуты не мог поверить уже в другое: третий гол «МЮ» так и не забил, Фергюсон шел, схватившись за голову, а футболисты никому не известной в Англии российской команды устроили на ковре «Олд Траффорд» кучу-малу.

В ту ночь, сочиняя репортаж о суперсенсации, я не лег спать ни на секунду. И не без гордости процитировал Фергюсона: мол, храбрая русская команда заслужила этот успех. Восхищаясь волей «Ротора» еще перед первым матчем, шотландец даже не представлял, до какой же степени правильно все оценил…

После двух таких «обломов» приезжать в Россию на финал Лиги чемпионов сэру Алексу, казалось, будет не слишком приятно.

– Тем не менее ему у нас очень понравилось, – рассказывал мне Андрей Канчельскис, игравший у тогда еще не сэра, но уже Алекса в «МЮ» четыре года. – И Красная площадь, и Кремль, и особенно черная икра. Когда я уезжал на домашние игры за сборную или в отпуск, он всегда просил привезти пару баночек черной икры. Я, сами понимаете, не отказывался…

Что-то мне подсказывает, что с черной икрой на победном банкете «Юнайтед» в Москве проблем не было.

* * *

Все, кто интересуется футболом, знают как «Отче наш»: Фергюсон уникален тем, что практически никогда не… проводил тренировки «Манчестер Юнайтед». Как это было в 90-е, я поинтересовался у Канчельскиса.

– Начну с того, что с чувством юмора у босса все было в порядке, – начал он свой рассказ. – Когда он участвовал в «квадрате», все старались пробросить мяч у главного тренера между ногами. Он, конечно, злился, – но все над этим потешались, поскольку знали: тому, кто осмелится это сделать, ничто не грозит. Но больше всего Фергюсону доставалось в те дни, когда ему самому приходилось вести тренировки.

Каждодневный тренировочный процесс лежал на плечах Брайана Кидда, но тот ведь тоже живой человек и мог, скажем, заболеть гриппом. А он был душой команды, все его очень любили и даже приглашали в рестораны – зная, что он главному никого не сдаст. И на тренировках с ним было работать очень приятно. Так вот, когда Фергюсон сам начинал вести занятие, вскоре начинался гул: «Где Кидд, возвращайте его! Звоните ему!»

Представьте, Алекс не мог провести простую тренировку так, как это делал Брайан. И ветераны чувствовали себя настолько вольготно, что начинали скандировать: «Ферги, иди в офис!» Главный тренер воспринимал это как нормальное явление. Смеялся: «Тихо, тихо, давайте-ка посерьезнее!» И все это совсем не мешало ни жесткой дисциплине, ни результатам.

Ничего противоестественного в этом не вижу. Фергюсон умел подбирать помощников, в то время стопроцентно доверял Кидду, позже – другим людям. С ними игроки чувствовали себя раскованно и работали с удовольствием. А сам Фергюсон выходил на поле или в начале занятия, или в конце. Больше ему и не нужно было, поскольку в его кабинете на базе имелось огромное окно, которое выходило прямо на поле. Все, что ему было нужно, он мог увидеть оттуда – и при необходимости сделать замечания и внести корректировки. А мы, в свою очередь, даже если не видели Алекса на поле, знали, что незримо он присутствует.

К рассказу Канчельскиса добавлю свидетельство тренера-соперника Фергюсона по финальному матчу Лиги чемпионов 2007/08 в Москве. С израильтянином Аврамом Грантом, возглавлявшим тогда «Челси», мы встретились в мае 2009-го, и он, добрый товарищ шотландца, рассказал:

– Десятки, если не сотни специалистов смогут нынче умело провести тренировку. А вот Фергюсон их формально не проводил. Еще до работы в «Челси» я не раз был гостем в «МЮ» и на базе команды наблюдал, как все это происходит. Упражнения ведет ассистент. Сэр Алекс же стоит в сторонке, ни во что не вмешивается. Но видит все!

Когда ты сам проводишь занятие, то не имеешь возможности наблюдать за всеми игроками сразу – и что-то неизбежно упускаешь. Мимо Фергюсона же не проходит ни одна деталь, и эта зоркость в 67 лет делает его моложе многих куда более молодых коллег. Наблюдательность сегодня гораздо важнее, чем сухая методическая подкованность.

О помощниках Ферги всегда говорилось очень много. Сначала о Брайане Кидде. Позже о Карлуше Кейруше. Еще позже о Рене Мёленстене – голландце, мастере индивидуальной подготовки футболистов, продлившем игровой век Райана Гиггза и позже на короткий срок мелькнувшем в «Анжи».

Вот только глубокой ошибкой было бы считать именно помощников ключом к успеху Фергюсона. Инструментами – да, но не более. Потому хотя бы, что ни одному из его ассистентов не удалось стать самостоятельным главным тренером высокого уровня. Они все были звездами – но только в галактике сэра Алекса.

* * *

Занесло меня в январе 2009 года в не самое плохое в этом мире место – на экскурсию по «Олд Траффорд». Как утверждал пожилой, исполненный достоинства гид, знаменитого броска бутсы в лицо Дэвиду Бекхэму на самом деле – не было.

«Эту тему раздули до неимоверных размеров газеты, а в действительности имела место банальная случайность, – утверждал экскурсовод. – “МЮ” обидно и незаслуженно проиграл, и тренер вошел в раздевалку в состоянии сильнейшей досады. Едва он пересек порог, как перед ногой оказалась чья-то грязная бутса. Сэр Алекс со всей силы по ней двинул – и надо же такому случиться, что она попала прямо в лицо Бекхэму! Тренер тут же принес извинения, и Дэвид их принял. Инцидент был исчерпан. Между прочим, отец Бекхэма – по-прежнему владелец сезонного абонемента “МЮ” и ходит на каждый матч».

У Канчельскиса на эту тему – свои соображения, явно указывающие на неслучайность того меткого попадания. В 2005-м бывший полузащитник «МЮ» ими со мной поделился:

– Очевидно, что игра оказалась лишь поводом, обстановка и без того была накаленной. Любитель дисциплины Фергюсон не выносил того образа жизни, который вел Бекхэм. Отъезды в Лондон к жене сразу после игры, модные тусовки, походы по ночным клубам… В каком состоянии человек может приехать после такого на тренировку? И я тренера тут понимаю, потому что дисциплина должна быть одна для всех. А то все на Дэвида смотрят и говорят: «Почему он так делает, а мы не можем?» Алексу гораздо больше нравятся такие игроки, как Руд ван Нистелрой, который в Англии является синонимом профессионального отношения к футболу. А Бекхэм повел себя неправильно – и в итоге, заметьте, вынужден был уйти.

Дисциплина для Фергюсона превыше всего. Причем в самых разных проявлениях. Как-то раз, помню, пришел на тренировку молодой футболист, и в ухе у него была серьга. Алекс моментально вызвал его в свой кабинет и заявил: «Ты это прекращай. У нас в команде такого не может быть». Когда Фергюсон говорил что-то подобное, два раза повторять не требовалось. В эти минуты не существовало никаких прав личности, работал принцип «Босс всегда прав». Естественно, на следующий день той серьги и след простыл.

– С Бекхэмом понятно. А с другими ершистыми звездами, например, с Эриком Кантона, какие у него были отношения?

– Фергюсон его очень любил. И всегда защищал. Получил Кантона, помню, очередную красную карточку, а через день на базе Алекс пошел по полю с ним в обнимку и сказал: «Ты на меня похож, Эрик. Я тоже, когда в свое время в Шотландии играл, много раз удалялся». Фергюсон тоже был форвардом, ненавидел проигрывать, всегда заводился и нередко бился локтями. Может, за схожесть с собой и прощал ему многое. И когда Эрик каратистским приемом ударил оскорбившего его болельщика, Алекс тоже поддерживал игрока до последнего. Если бы не тренер, Кантона получил бы не восьмимесячную, а гораздо более длительную дисквалификацию.

А в раздевалке у Фергюсона и при мне всякое бывало. Особенно в перерыве. Как-то мы плохо сыграли первый тайм против «Ковентри», так он рвал и метал так, что раздевалка ходуном ходила. Мало того что накричал – стол перевернул, на котором напитки для игроков стояли! Воды и соки по всей комнате разлетелись… При этом он очень быстро успокаивался. Тот матч с «Ковентри» мы в итоге выиграли – и после финального свистка Алекс как ни в чем не бывало подошел к каждому, посмеялся о чем-то, а с ветеранами, кажется, даже партию в карты сыграл. Насколько Фергюсон, как и всякий шотландец, вспыльчив, настолько быстро и отходит. Не бывает такого, что сегодня он на тебя наорал и неделю потом ходит и тебя не замечает. Покричит в рабочее время – а после работы жизнь продолжается, и Фергюсон запросто подойдет, спросит, как жена, дети. И это правильно.

Не думаю, что игроки так уж сильно его боялись и боятся. Потому что в раздевалке порой такое случалось! Доходило до стычек с игроками. Второй тренер Брайан Кидд всегда был готов, если что, разнять Фергюсона с футболистом. То с Марком Хьюзом за грудки они друг друга хватали, то с Полом Инсом… Эмоции кипели нешуточные. Но потом все быстро сходило на нет. Коллектив-то на самом деле у нас был великолепный. Одна семья.

* * *

«Одна семья» – эти слова многое объясняют. Фергюсон всегда понимал, что страх перед тренером не может долго быть мотивацией для футболистов. Работая на будущее – а у сэра Алекса, как мы знаем, было так и только так – отношения с игроками нужно выстраивать совершенно по-другому.

Вот что об этом мне рассказывал тот же Канчельскис.

– Весна 92-го года, конец моего первого сезона в «МЮ». Мы обидно проиграли золото «Лидсу», и остается последняя, ни на что не влияющая игра с «Тоттенхэмом». Обстановка, сами понимаете, не из лучших. Перед началом матча Фергюсон собирает команду в раздевалке. И говорит: «У нас прекрасная команда, мы заслужили первое место и должны были его брать. Но вторая позиция – место тоже очень достойное. Выйдите сегодня на поле, отыграйте этот матч как последний в жизни, а в следующем году мы первенство должны обязательно выиграть. И сделаем это!»

Вместо разноса, вместо охоты на ведьм мы получили в конце чемпионата вот такую неожиданную поддержку, которая, уверен, во многом заложила базу нашего чемпионства в двух последующих сезонах. А самое главное, что Фергюсон тогда сказал, звучало так: «Это моя вина, что мы проиграли чемпионат». Тренер взял на себя восемьдесят процентов вины за неудачу! Я был потрясен. Никогда не слышал ничего подобного, тем более не в спокойной ситуации, после отдыха, а в момент, когда было больнее всего.

А вот каким было одно из самых больших моих первых потрясений в Англии. Играли мы в гостях с «Мидлсбро». Подъезжаем к стадиону чуть раньше намеченного. Все выходят из автобуса, остаются только ветераны и Фергюсон. И вдруг все слышат голос главного тренера: «Нет-нет, подождите, мы сейчас партию доиграем – и потом выйдем!» У них всегда была карточная компания – с Гари Паллистером, Стивом Брюсом и Полом Инсом. И перед матчем они в автобусе нередко играли. Сам я тоже пару раз в этих битвах участвовал, вполне, между прочим, успешно. Но чтобы не выйти к подъезду стадиона, потому что партия не закончилась!..

В Англии это нормально. Потому что на настрой команды на матч никак не влияло. Люди концентрируются на игре только в тот момент, когда заходят в раздевалку. До этого едут в автобусе – музыка гремит, карты. Все расслаблены – не то что у нас, где стоит гробовая тишина, а о футболе приказано думать все 48 часов предыгрового сбора, который ты проводишь на базе. Но и Фергюсон, и другие тренеры в Англии были убеждены, что нельзя два дня подряд без перерыва думать только об игре: обязательно перегоришь!

И кабинет Фергюсона на базе всегда был для нас открыт. Если у игрока возникали какие-то проблемы в семье, тренер не просто отпускал его домой, но его действительно по-человечески волновало, что происходит. При этом у него было достаточно такта, чтобы не вдаваться в расспросы. Когда у меня в Манчестере умер первый ребенок, Алекс вместе с еще многими людьми из клуба приехал на похороны, а потом сказал: «Можешь прийти на тренировку тогда, когда захочешь». Я вернулся на третий день.

Тепло сэр Алекс относился не только к действующим, но и к бывшим своим игрокам. Так, перед чемпионатом мира-2006 34-летний капитан сборной Тринидада и Тобаго Дуайт Йорк готовился к турниру и конкретно к матчу Англия – Тринидад вместе со своим бывшим клубом – «МЮ». Сезон в Австралии, где он доигрывал в клубе «Сидней», завершился еще в марте, и на звонок форварда Фергюсону с просьбой дать возможность подготовиться к мировому первенству тренер ответил моментальным согласием.

«Нет слов, чтобы описать мою благодарность сэру Алексу! – говорил Йорк. – За тот месяц, что я был вместе с «МЮ», вновь почувствовал себя членом этой команды. Фергюсон – шотландец, он мечтает о том, чтобы мы победили англичан. И я сделаю все, чтобы он был счастлив!» В итоге англичане заковыряли победный мяч только на 83-й минуте, когда над ними потешался уже весь стадион.

У Канчельскиса тоже есть история о том, насколько не потребительски Фергюсон относится к футболистам:

– В 95-м я с шумом уходил из «МЮ» в «Эвертон». Фергюсон долгое время думал, что я симулирую травму, но тут мне летом сделали операцию – вырезали двойную грыжу. Видимо, все медицинские данные на этот счет принесли Алексу. Во время нашей последней встречи с ним и с председателем клуба Мартином Эдвардсом главный тренер вдруг сказал: «Что касается твоей травмы, то, если хочешь, могу перед тобой извиниться. Андрей, я был не прав». К тому времени у Фергюсона уже было столько побед и титулов, что такое извинение дорогого стоило. Не многие тренеры могли бы на него решиться – тем более неожиданно его было услышать игроку, который, как уже стало ясно, покидал клуб. Умение, когда ты не прав, признать это публично – оно ведь и со стороны игроков вызывает соответствующее отношение к себе.

А в 2001-м, когда я из «Глазго Рейнджерс» ушел в аренду в «Манчестер Сити», мы играли в последнем туре на «Олд Траффорде». «Юнайтед» к тому времени уже стал чемпионом, и я поздравил Алекса и Мартина Эдвардса, пообщался с ними несколько минут. Все было очень тепло, никакого осадка от моего ухода не осталось. Потом мне разрешили зайти в раздевалку «МЮ» и пообщаться с ребятами, вместе с которыми я когда-то играл, – Гиггзом, Кином и другими. А как меня обнимали и целовали бабушки, которые работают в комнате для семей игроков «МЮ»!

Когда-то Канчельскис в составе «Юнайтед» делал хет-трик в дерби с «Сити», и его по сей день можно увидеть на видео в музее клуба. Переход футболиста в стан земляков-конкурентов не вызвал у Фергюсона злость и желание ему хоть в чем-нибудь, да напакостить.

* * *

…Двое немолодых людей уходили с «Олд Траффорд» в обнимку. Вначале они как-то осторожно похлопали друг друга по спине, а потом не смогли спрятать свои чувства – и путь к раздевалкам проделали, нежно обхватившись за талии. Глядя на эту невиданную картину, млел… нет, не весь стадион – весь мир.

Это были не просто 4:3 в матче «Манчестер Юнайтед» – «Реал». Это была симфония, воплощение гения, красоты и благородства. Еще не настал даже час полуфиналов Лиги чемпионов 2002/03, но финал уже был сыгран. Самое главное, самое великое оказалось уже позади. «Спорт-Экспресс» наутро выйдет с «шапкой»-настроением на первой полосе, с чувством, которое ощущали все, кому посчастливилось это увидеть: «С УМА СОЙТИ!».

Только что испанец Висенте дель Боске и шотландец Алекс Фергюсон были тренерами команд-соперниц и стояли по разные стороны баррикад (хотя на «Олд Траффорд» технические зоны двух команд разделяют считаные метры). Но едва прозвучала финальная трель Пьерлуиджи Коллины, как баррикады рухнули. И встал весь «Олд Траффорд», который незадолго до этого овациями проводил своего мучителя, бразильского Зубастика Роналдо, а также невероятным образом забыл о проигрыше своих. И Зидан с Бекхэмом, еще не одноклубники, с каким-то упоенным, мальчишеским выражением лиц бросились меняться футболками. И пошли навстречу друг другу дель Боске и Фергюсон.

Мы никогда не видели, чтобы два тренера ТАК уходили с поля. Но и такого футбола мы тоже не видели, пожалуй, никогда. «Реал» проиграл конкретную встречу, «Манчестер» – двухматчевое противостояние; но и испанец, и шотландец прекрасно понимали, что сейчас не время для сиюминутного недовольства. Интересно, испытывал ли нечто подобное Леонардо да Винчи, нанеся последний штрих, например, на «Тайную вечерю»?..

В тот вечер, на том матче произошло еще одно знаменательное событие.

В одной из VIP-лож «Олд Траффорд» сидел тогда еще никому в Англии не известный бизнесмен из России. На матч его довез на своей машине Грэм Сунесс. Соседями по ложе были сэр Бобби Чарльтон и Хорхе Вальдано. А уехал он с той волшебной игры, находясь в совершеннейшем потрясении от увиденного и с твердым желанием купить клуб английской Премьер-лиги. Которое вскоре и осуществил.

Так в английском футболе появился Роман Абрамович.

* * *

Сэр Алекс не только Дель Боске – и других своих коллег никогда не чурался, в том числе и сразу после матчей. Осенью 2010 года я на тренировочной базе «Тоттенхэма» беседовал с тогдашним главным тренером клуба Харри Рэднаппом. И спросил:

– Гу с Хиддинк мне рассказал, что в Англии есть интересная традиция – после матча главные тренеры двух команд идут в отдельную комнату, немного там выпивают и обсуждают прошедший матч. Кто придумал эту традицию?

Реднапп ответил:

– По-моему, это происходило в Англии всегда. Иностранные тренеры, правда, не всякий раз ей следуют, но большинство из них все-таки приходит. Подобные встречи продолжаются минут десять – после выхода тренера приезжей команды из раздевалки и до того момента, пока автобус не увезет его домой или в аэропорт. При этом никого выпивать не принуждают. Когда мы играем с «МЮ», обязательно выпиваем по бокальчику вина с Алексом Фергюсоном, разговариваем об игре, как бы она ни завершилась.

В продолжение темы: однажды мне довелось лично присутствовать при раскрытии большого секрета. Осенью 2004 года, за пару дней до центрального матча чемпионата Англии «Манчестер Юнайтед» – «Арсенал», я оказался на пресс-конференции главного тренера «Челси» Жозе Моуринью на тогдашней базе «синих» в Харлингтоне. И, наверное, треть вопрос была посвящена не «Челси», а предстоящему английскому «класико». Услышав вопрос о многолетней вражде Фергюсона и Арсена Венгера, об их многочисленных колкостях в адрес друг друга, находчивый португалец на моих глазах рассказал такое, от чего для многих перевернулся мир.

– Да не воспринимайте это всерьез! Эти колкости – не более чем игра. На самом деле они не просто с уважением относятся друг к другу. Они – друзья. Я уже три-четыре года езжу вместе с ними на конференции ведущих тренеров Европы, не раз мы оказывались вместе в одной и той же рабочей группе. Так вот: Фергюсон с Венгером обедают за одним столом, разговаривают на самые разнообразные темы, и обоюдная симпатия видна невооруженным взглядом. Многолетнее пребывание на вершине английского футбола сделало их неразлучными, они не могут представить мир и футбол друг без друга. Может, через несколько лет и я окажусь с ними в одной лодке. И мне очень хочется, чтобы так произошло, потому что это – большая честь.

И, представьте, узнав о пресс-конференции Моуринью, оба великих тренера «раскололись»! С тренером «Челси» пресса встречалась несколькими часами раньше, чем с его коллегами – и, естественно, как у Фергюсона в Манчестере, так и у Венгера в Лондоне потребовали разъяснений.

В напряженной тишине сэр Алекс произнес:

– Ну, конечно, я восхищаюсь Венгером! В этом тяжелейшем бизнесе нельзя не восхищаться людьми, которые делают такие команды и бьют такие рекорды (к тому моменту «Арсенал» провел 49 матчей Премьер-лиги подряд без единого поражения. – Прим. авт.). Когда мы встречаемся в расслабленной обстановке на тренерских конференциях, то обязательно выпиваем вместе по бокалу вина, обедаем, общаемся, – и все у нас замечательно. Но потом мы возвращаемся в свои клубы и вновь превращаемся в волчиц, защищающих своих волчат. Но знайте, что личные отношения между нами – совсем иные.

Примерно то же самое сказал и Венгер.

* * *

Охотно общался Фергюсон не только с коллегами по английской Премьер-лиге. В 1999 году, спустя полгода после легендарного победного финала «МЮ» против «Баварии», целую неделю в клубе провел главный тренер московского «Локомотива» Юрий Семин. И вернулся, буквально фонтанируя впечатлениями, – я тут же взял у него интервью, которое вышло в «Спорт-Экспрессе» под заголовком: «Фергюсон принял меня блестяще». Каждый день Семин приезжал из гостиницы на тренировку, после которой босс «МЮ» разъяснял ему детали занятий и отвечал на все вопросы.

– Он уделил мне столько внимания, сколько я даже не рассчитывал получить, – все-таки сезон в Англии на полном ходу, – признавался тогда Семин. – Рассказывал обо всем с цифрами – например, о том, что клуб имеет 45 профессиональных футболистов, из них 28 – основного состава. Мы, говорил, проводим более 60 официальных матчей за сезон, поэтому 20 игроков не хватает: для поддержания стабильно хорошего функционального состояния их должно быть больше. Правда, в этом случае возникает другая сложность, о которой Фергюсон тоже говорил. При ротации довольно непросто сохранять здоровый моральный климат в команде, сделать так, чтобы в ней не было обиженных. Для этого нужно быть незаурядным психологом. Фергюсон, полагаю, таковым и является, потому и работает с командой больше десяти лет.

Варьирование состава – непременный принцип при любых обстоятельствах. Вот яркий пример его торжества. Пол Скоулз забивает два мяча за сборную в стыковом матче с Шотландией, но через два дня не выходит в стартовом составе «МЮ» в Дерби. Вместо него играет Никки Батт, несколькими днями ранее выступавший за вторую команду. И этот самый Батт становится автором решающего гола!

Иллюстрацию, насколько сложно было Фергюсону внедрять модель, построенную на ротации, я получил из разговора с Канчельскисом.

– Судя по вашей книге, каждое пребывание на скамейке запасных вы воспринимали чуть ли не как личное оскорбление.

– Так и было – обижался, – подтвердил полузащитник. – Молодой, сил и желания играть – море, как и уверенности, что достоин места в составе. Ан нет – садись на лавочку. Уже потом, в «Фиорентине», я понял, что у тренера могут быть тактические задумки на игру, в которые ты не вписываешься. Но разница в том, что в Италии тренер мне подробно объяснял, что у него за тактический замысел и почему мне в нем нет места. И обиды у меня не было. А Алекс таких объяснений не практиковал – по крайней мере в те времена. Играем, скажем, матч на «Олд Траффорд», выигрываем – 1:0, я забиваю единственный мяч, а на следующий матч в Лутоне Фергюсон меня ни на минуту не выпускает. И я кипел.

В декабре 92-го даже при всех отказался за дубль сыграть. Но тут надо отдать Алексу должное – он не пошел со мной на конфликт, что мог бы в этой ситуации легко сделать, а вызвал на разговор. И разъяснил, что отправка в дубль – не унижение, а средство для поддержания формы. Я остыл и сыграл пару матчей за второй состав.

– Ваш уход в «Эвертон» в 95-м стал шоком для всей Англии. Если бы не агент Григорий Есауленко, вы могли бы еще много лет у Фергюсона играть?

– Нельзя все валить на Есауленко, это проще всего. Во многом не прав был и я сам. Хотел играть в каждом матче, молодой был, горячий. Агент был виноват в том, что не успокоил меня, а, наоборот, завел еще больше. Как взрослый человек он мог бы сказать: «Успокойся, отдохни». Я бы послушал его и остался в «МЮ». Помню, много лет спустя, играя в «Рейнджерс», увидел сон, что вернулся в «Манчестер», пообщался с Алексом, готовлюсь к игре… И тут проснулся. Жалко стало. Захотелось, чтобы это был не сон.

iknigi.net