Футболист шустиков – Виктор Шустиков: «Стрельцов глотнул коньяку, снял тюремную телогрейку и запустил ее в овраг» — Футбол

Новости

Сергей Шустиков скончался в своей квартире

Дмитрий Егоров

Фото: «РИА Новости»

«Скорой не было полтора часа…» Сергей Шустиков умер на руках жены

Жена Сергея Шустикова Наталья рассказывает о последних минутах жизни мужа, скончавшегося 7 января.

/

В ночь с 6 на 7 января умер известный футболист и тренер Сергей Шустиков. Причина скоропостижной смерти 45-летнего специалиста, два последних года работавшего в ФК «Солярис», поначалу не называлась.

Но сухая информация порождала слухи. Напомним, что в марте 2014-го известный комментатор Василий Уткин заявил, что тренер ушёл из ЦСКА из-за

проблем с алкоголем, и добавил, что вместе с работой Шустиков потерял и семью. Утром 7 января корреспондент «Чемпионата» связался с несколькими сотрудниками ФК «Солярис». Выяснилось, что у игроков были тёплые и близкие отношения с тренером. Они общались в новогодние праздники. Слухи о проблемах Шустикова с алкоголем члены команды, занимающей второе место в зоне «Запад» ПФЛ, категорически отрицали.

Днём мы позвонили жене Шустикова Наталье. В новогодние праздники Серёжка, как несколько раз она его назовёт, был с семьёй, как и все последние годы.

— Он лежал дома, смотрел телевизор – «Шерлока», — говорит Наталья. — Днём Сережа себя не очень хорошо чувствовал. Не хотел кушать. Дискомфорт был. Вечером попил бульон, сходил в душ, включил «Шерлока». И вот в начале первого он меня позвал и сказал: «У меня что-то со зрением. Я не вижу». Это был первый приступ. Подозреваю, что это был инсульт, но он его отпустил. Серёжка даже не понял. Говорил: «Я что, уснул что ли?!». А потом когда вызвали «Скорую»… Её не было долго. Почти полтора часа. А потом, когда случился второй приступ… Он его не отпускал, не заканчивался. Думаю, что это уже был инфаркт. Но врачи ничего не сказали мне. Второй доктор сказал: «Может, тромб?!».

— Врачи не успели ко второму приступу?
— Мы вызвали «Скорую», когда был первый приступ. Когда врачи долго не приезжали, случился и второй. Серёжка у меня на руках был. Дышал. Я держала его. Он слабел. Но всё дышал. Потом приехал врач. Один врач! Аппаратура была у него в машине. Дети за ней побежали. За аппаратурой. Пока всё это делалось: я качала помпу, а врач массаж сердца делал. Потом уже вторая бригада приехала. В общем, вот так вот всё…

— Говорят, что все «Скорые» в этот вечер были на усилении из-за праздников.
— Я спросила: «Почему так долго едете»? А мне ответили… Да ничего вразумительного они, конечно, не ответили. Что они скажут?

— Отпевание будет рядом с родным стадионом?
— Мы пока думаем, но скорее всего да, в церкви на Восточной.

— Не можем не спросить: у Сергея были проблемы с сердцем? Мы связывались с сотрудниками клуба, игроками – они говорят, что Шустиков был в отличной форме.
— У него не было проблем с сердцем. По крайней мере таких, чтобы ставить диагнозы. Вот он вчера, когда был дома, сказал: «Знаешь, мне где-то тут кольнуло в левом боку. Такое ощущение, как будто спазм какой-то. Что там?». Я ответила, что не знаю – там ничего такого нет. Потом он ещё: «Ой, что-то справа закололо». Так и аппетит у него пропал. Я предлагала, а Сережа объяснял: «Ну не буду я кушать. Не хочется». Вот, лежал, смотрел «Шерлока». И всё. Скоропостижно. Вот так…

«Чемпионат» выражает соболезнования семье Сергея Шустикова.

www.championat.com

Биография Сергея Шустикова — РИА Новости, 07.01.2016

13:5507.01.2016

(обновлено: 14:09 07.01.2016)

87211

Бывший футболист московских клубов «Торпедо» и ЦСКА Сергей Шустиков скончался на 46-м году жизни. Подробности биографии Сергея Шустикова читайте в справке на Ria.ru.

Сергей Викторович Шустиков родился 30 сентября 1970 года в Москве.

Сын известного футболиста, выступавшего за ФК «Торпедо» (Москва), Виктора Шустикова (1939 года рождения).

Воспитанник московской СДЮШОР «Торпедо». Первым тренером футболиста был знаменитый Эдуард Стрельцов.

В 1999 году Шустиков окончил Московскую государственную академию физической культуры.

В 1988-1996 годы играл за команду «Торпедо» (Москва), в составе которой становился бронзовым призером чемпионата СССР, на позиции защитника и полузащитника.

Обладатель Кубка России (1993).

В 1991 году в составе олимпийской сборной СССР провел 2 матча, забил один гол. В 1992 году сыграл два матча за сборную СНГ.

Позднее выступал за клубы, «Расинг» (Сантандер) (Испания) (1996, 1998–2000), ЦСКА (Москва) (1997–1998). В 1998 году выиграл вместе с ЦСКА серебряные медали чемпионата России.

В 2000-2001 годы выступал за испанскую команду «Осасуна».

В 2001 году вернулся в Москву, став игроком «Торпедо-ЗИЛ» (позже — ФК «Москва»), где и закончил карьеру в 2004 году.

Мастер спорта.

В 2005 году начал тренерскую карьеру в ФК «Москва», где работал вместе с Леонидом Слуцким, занимавшим пост главного тренера.

В 2007-2009 годы был ассистентом Слуцкого в клубе «Крылья Советов» (Самара).

В октябре 2009 года перешел с ним в ЦСКА (Москва), где выиграл чемпионат России-2012/13 и дважды – Кубок страны (2011, 2013).

1 сентября 2014 года Сергей Шустиков возглавил ФК «Солярис» (Москва).

Шустиков был женат. У него осталось трое детей – две дочери и сын.

Сын – Сергей Шустиков (1989 года рождения) также избрал карьеру профессионального футболиста.

7 января 2016 года стало известно, что Сергей Шустиков скончался на 46-м году жизни.

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников

ria.ru

Умер Сергей Шустиков — Чемпионат

Фото: Александр Сафонов, «Чемпионат»

Первая потеря года. Умер Сергей Шустиков

В Москве на 46-м году жизни скончался известный футболист и тренер Сергей Викторович Шустиков.

/

Среди всех российских футбольных династий семья Шустиковых стоит особняком. Старший и средний её представители, соответственно Виктор Михайлович и Сергей Викторович, играли за «Торпедо», а младший, Сергей Сергеевич, ныне играет за чёрно-белых.

Виктор Шустиков — настоящая легенда советского футбола и «Торпедо». Вся карьера в одном клубе, более 400 матчей за столичный клуб, двукратный чемпион СССР. Его сыну Сергею пророчили не менее славную карьеру. Его первым тренером был

Эдуард Стрельцов, который сына своего многолетнего партнёра хвалил, а хвалить просто так, по дружбе, он не умел. Действительно, Шустиков был очень талантлив, блестящий дирижёр, светлая голова.

Сергей Викторович был одним из представителей знаменитого торпедовского выпуска конца 80-х вместе с Чугайновым, Тишковым и братьями Савичевыми, под руководством Валентина Иванова эта банда взяла Кубок России 1993 года. Но затем случился раскол, молодые игроки дружно не захотели работать под руководством Иванова, чьи методы казались им авторитарными. А в воздухе тогда пахло свободой, перед молодыми талантливыми людьми открывались неограниченные возможности. Иванова сняли, что было предвестником кризиса в «Торпедо», а игроки разъехались по заграницам — на советских игроков в то время был спрос.

Но заиграть в Европе Шустикову не удалось. В испанском «Расинге» он провёл в общей сложности три сезона (с перерывом на год проведённый в ЦСКА) и за это время сыграл чуть более 40 матчей. Не слишком много, мягко говоря. По сути, нормально он отыграл только сезон-1998/99, в котором провёл более 30 игр.

После возвращения в Россию последовали четыре сезона в «Москве», которая тогда уже не претендовала на торпедовское прошлое и плавный переход к тренерском работе. Ещё в 2005 году Слуцкий и Шустиков начали работать вместе, их совместное творчество продлилось почти 10 лет и прошло сквозь испытания тремя клубами. Помимо «Москвы» тандем успешно трудился в «Крылья Советов» и ЦСКА.

Ещё совсем недавно лицо Шустикова можно было увидеть во время трансляций матчей Лиги чемпионов. Казалось, что у них полное взаимопонимание и даже свой метод — каждый смотрел игру со своего края скамейки запасных. Покинул ЦСКА Шустиков в 2014 году при не совсем понятных обстоятельствах и наговорив немало нехороших вещей про Слуцкого. Тот в ответ промолчал, но ходили упорные слухи, что ассистент главного тренера имел проблемы с алкоголем на фоне семейных проблем. Впрочем, дружить с алкоголем Шустиков начал гораздо раньше, ещё в молодости. Их торпедовская компания любила славно гульнуть, по молодости это почти не сказывалось на тренировках. В более зрелом возрасте начало сказываться.

Вместо Лиги чемпионов Шустиков стал работать в клубе второго дивизиона «Солярис», зато это была самостоятельная работа. И у него получалось, команда после первой части чемпионата идёт на втором месте и реально претендует на выход ФНЛ. Казалось, если не все, то многие жизненные проблемы он сумел преодолеть, но прошлое всё же сказалось. Прихватило сердце, а скорая ехала слишком долго.

Светлая память.

Редакция «Чемпионата» выражает соболезнования родным и близким Сергея Викторовича Шустикова.

Сергей Шустиков и Леонид Слуцкий

Фото: Александр Сафонов, «Чемпионат»

www.championat.com

Виктор Шустиков: «Стрельцов глотнул коньяку, снял тюремную телогрейку и запустил ее в овраг» — Футбол

Виктор Шустиков: «Стрельцов глотнул коньяку, снял тюремную телогрейку и запустил ее в овраг»

Двукратный чемпион СССР и вице-чемпион Евро-1964 назначает встречу «у стадиона – около Эдика». В Москве три памятника Эдуарду Стрельцову, два из них находятся у стадионов, но сегодня мне именно на Восточную улицу – это ясно и так. Болельщики московского «Торпедо» объявили в ноябре о сборе средств на выпуск книги про Виктора Шустикова в серии «Легенды футбола» – и будет жутко несправедливо, если их затея не обернется успехом. Просто потому, что – кто вообще тогда легенда, если не Шустиков? Все 16 лет своей взрослой карьеры он провел в «Торпедо», и четверть из них – с капитанской повязкой. То, что назовут потом великой историей автозаводского клуба, для Шустикова – жизнь. Молодая, интенсивная, противоречивая. Смешавшая действительно эпохальные победы и дикие испытания. Сын Шустикова играл в сборной СНГ и испанском «Расинге», помогал Слуцкому в «Москве» и «Крыльях», а теперь помогает в ЦСКА, внук же к двадцати трем годам заплутал во втором дивизионе. Мы достигаем с Виктором Шустиковым стены, украшенной его портретом, спускаемся к стадиону и садимся в судейской комнате. Диван, два стула, стол с включенной лампой и тренерские макеты с фишками, которые зачем-то нужны и судьям тоже.

– Внук играл за «Локомотив-2», но там сменилось руководство, которое привело новых игроков, – начинает Шустиков с насущного. – Сережку освободили. Говорю сыну: «Давай я с Игнатьевым пообщаюсь, чтоб в «Торпедо» его взял». Не захотел. В итоге внук вернулся в дзержинский «Химик», в котором прошлый год начинал. Он хороший защитник – даже голы забивает, представляешь? Я смотрел его игры за дубли «Москвы» и «Крыльев» – хорошо в обороне разбирался и регулярно забивал. Он наш, торпедовский воспитанник – как и отец.

В девяностые Шустиков и сам тренировал в торпедовской школе, где вырастил, например, Игнашевича. Сергей о работе с Шустиковым до сих пор вспоминает с теплотой: «В группу набрали около 30–40 человек, через несколько месяцев оставили 20 с небольшим, а из остальных создали отдельную команду. Основную группу называли «Торпедо»-школа, а нас – «Торпедо»-клуб. Зато нас тренировал сам Виктор Шустиков. Мы ведь ничего не понимали в футболе, слушали его с открытыми ртами. Доброй души человек, относились к нему как к своему дедушке. Он никогда нас не ругал, давал корректные и дельные советы. Тренировались только где попало: на гаревом или песчаном поле, на беговой дорожке, на асфальте, на баскетбольной площадке. Травяного поля мы, естественно, никогда не видели».

– Игнашевич здесь занимался на гаревом поле, – подтверждает Виктор Михайлович. – Если шел дождь, оно превращалось в такую грязь, что отмыть ее было невозможно. Чуть ли не смола в нем какая-то содержалась. Теперь там зеленое поле. В жару поливается, в холода – включается подогрев.

— А где воспитывались вы?

— Я начинал в детской школе рядом с домом, в районе Фили. У нас очень сильная детская команда подобралась. В начале пятидесятых вышли в финал первенства Москвы. Против нас играло «Торпедо» – с будущим знаменитым динамовцем Игорем Численко. Он мой ровесник, ему лет 12-13 было. Игорь нам забил, но мы победили. Знаешь, сколько народу на нас смотрело?

— Смотря, на каком стадионе играли.

– «Лужников» еще не было, встречались на «Динамо» – а оно тогда 50 с лишним тысяч вмещало. А так как наш финал приурочили к матчу «Спартак» – «Динамо» Киев, стадион был битком. 

— Ничего себе.

– Приз нам вручал Николай Тищенко. Он тогда как раз чемпионом стал в составе «Спартака», а через несколько лет привез золотую медаль с мельбурнской Олимпиады. Это Тищенко в Австралии со сломанной ключицей полуфинал доиграл и отдал голевой пас. Встреча с ним такое впечатление на меня произвела, что в тот день я твердо решил – буду защитником. Как он. Потом создали ФШМ, собиравшую способных ребят по всем школам Москвы. Позвали и меня. Там моим тренером стал Константин Бесков.

— Каким он был на четвертом десятке?

– Спокойный, уравновешенный. Ему хватало взгляда, чтобы определить, какое применение нужно найти футболисту. Разжевывал нам любой элемент досконально, потом повторно объяснял на собственном примере. Если бежали кросс, то первым несся Бесков. Он хоть и был еще молодым тренером, но до ФШМ уже успел поработать вторым тренером сборной и старшим тренером «Торпедо». Работа в детских школах тогда считалась довольно престижной. Детские тренеры получали почти столько же, сколько и в командах мастеров.

— Серьезную команду Бесков вырастил?

– Не то слово. Логофет, Володя Федотов, тот же Численко, а еще Гешка Гусаров и Коля Маношин, с которыми мы спустя годы стали чемпионами в составе «Торпедо». Капитаном Бесков назначил меня.

— Правда, что вы могли оказаться не в «Торпедо», а в «Спартаке»?

– Я тогда и ушам-то не поверил. Сыграл за ФШМ против «Спартака», подходит сам Николай Петрович Старостин и спрашивает: «Хотели бы играть в «Спартаке»?» А «Спартак» тогда три раза за пять лет чемпионом стал, составил костяк сборной, которая в Мельбурне победила. Отвечаю: «Хочу, конечно». А он мне великие слова сказал: «Подумайте как следует. Команду нужно выбирать одну и на всю жизнь». Пообещал за мной дальше следить, но через какое-то время меня отдали в «Динамо».

— Кто отдал?

— ФШМ. Бесков посчитал, что у меня может получиться еще и в хоккее, и посоветовал меня Аркадию Ивановичу Чернышеву. Меня и еще двух ребят из ФШМ – Чиненова и Короленкова – оформили в «Динамо». Но Якушин с футбольной командой тогда находились где-то за границей, поэтому мы тренировались без них. Даже деньги какие-то получали. А потом к нам пришел торпедовский тренер Соломатин и предложил мне играть за его команду. С родителями пообщался, экскурсию на ЗИЛ устроил. Я возьми и согласись. Когда Якушин вернулся, скандал закатил, хотели меня даже от футбола отстранить, но в итоге оставили в «Торпедо».

— И как все начиналось?

— 28 декабря 1957-го написал заявление о приеме в «Торпедо», но ставить в основной состав меня начали только через год. В свою первую зиму играл за «Торпедо» в хоккей с шайбой. Эдик Стрельцов – правый нападающий, я в защите. На лед выходила вся футбольная команда, но на коньках хорошо стояли не все. Славка Метревели, например, катался так: одной рукой держал клюшку, а другой – хватался за борт. Так и ездил по льду. Тренировал нас, как и в футболе, Виктор Маслов.

— Это же именно он инициировал ваш переход в «Торпедо»?

– Конечно. Маслов ведь тоже пару лет работал в ФШМ и присмотрел там большую часть чемпионского состава «Торпедо» 1960 года: меня, Гусарова с Маношиным, Медакина, Сергеева, многих. Маслов очень въедливо работал – помогал игрокам в каких-то бытовых вопросах, даже с родителями нашими общался, в гости приходил, да и сам к себе звал. Каждому какие-то уменьшительно-ласкательные прозвища придумывал.

— На тренировках-то не нянчился?

– Изматывал кроссами – но я справлялся нормально: вторым прибегал. Снимали поле на границе Сочи и Грузии. Отвезут нас на автобусе далеко-далеко по шоссе – а назад бежим кросс вдоль моря. Помню, просыпаюсь я на своем первом сборе. За окном: жутчайший ливень. Ощущение, что на подводной лодке нахожусь. Думаю: ну точно тренировку отменят, и сплю дальше. А Маслов с улицы кричит: «Не задерживайтесь! Я здесь уже душ принимаю!» Еще Виктор Александрович устраивал гимнастические состязания – там Валерка Воронин побеждал.

— Как выглядела база в Мячково полвека назад?

— Жилой корпус – вроде дачи. До тренировочного поля шли метров пятьдесят через лес. Валентин Иванов и Гешка Гусаров все свободное время в бильярд играли, но я в эти дела не лез. Помню, поздней осенью мы вместо зарядки расчищали снег на тренировочном поле. В Мячково часто отдыхали работники зиловского завода и регулярно приходили на наши тренировки. После занятий всегда общались с ними. Так что встречи с болельщиками у нас происходили не раз в год, перед сезоном, а еженедельно.

— Что особенно запомнилось из первого чемпионского сезона – за пределами матчей и тренировок?

— В тот год мы особенно часто играли с московским «Динамо» – и в Кубке, и в чемпионате, который разыгрывался в два этапа. Причем всегда выигрывали. И вот, после очередной нашей победы над «Динамо» к нам в раздевалку зашел Якушин. Мы аж онемели. «Берегите ваше «Торпедо», – говорит, – благодаря вам у нас появилась прекрасная команда».

— Вы же в тот год еще и Кубок взяли?

– Финал невероятный получился. Три раза выходили вперед, три! И каждый раз «Динамо» Тбилиси сравнивало. Пришлось играть дополнительное время. Конец октября, холодина, а на трибунах -102 тысячи. Выпили чай в раздевалке, перебинтовали кого надо и уже собираемся возвращаться на поле. Вдруг Маслов всех останавливает и начинает рассказывать историю 1937 года.

— Что ж за история?

– Последний матч чемпионата. «Спартаку» хватает ничьей с киевским «Динамо», чтобы стать первым. На исходе последней минуты при счете 1:1 спартаковский вратарь Анатолий Акимов выбивает мяч в середину поля и уже начинает радоваться чемпионству. Мяч прилетает к кому-то из киевлян и тот в одно касание бьет по воротам. 1:2. Чемпион – «Динамо» Москва.

— Прямо басня.

– Маслов нам напоследок и добавляет: «А теперь в бой! Бейтесь до конца». Пошли на поле. Последняя минута дополнительного времени. Иванов бьет с неудобного угла – и мяч от штанги залетает в ворота Котрикадзе. Так мы через несколько недель после победы в чемпионате выиграли и Кубок. Через год заняли второе место, и Маслова сняли. Команда распалась. Четверых призвали в армию, Слава Метревели уехал в Тбилиси, где жили его родители.

— Чемпионство вы снова завоевали уже со Стрельцовым. Как прошли шесть лет без него?

— В тюрьму к Эдику я ездил раза по три в месяц. Скидывались командой на продукты, и я вез их на зону. Отыграем, на следующий день – выходной: кто в баню, кто куда, а мы с администратором Валентинычем [Георгием Каменским] и матерью Эдика едем его навещать. Я тогда как раз «Москвич-407» купил. Прав еще не было, но это нас не останавливало.

— Где он сидел?

– Поначалу где-то под Москвой. Кажется, в Электростали. Но туда болельщики, зиловцы, повадились толпами мотаться. Бывает, приедешь в колонию – а там столько зиловских машин, что встать негде. Все ехали к Стрельцову. Увидело МВД такие паломничества и переправило Эдика в Тульскую область. Туда уж без специального пропуска было не попасть.

— И это вас тоже не остановило?

– Выкрутились. Оказалось, что тогдашний глава тульской милиции – чуть ли не лучший друг нашего Валентиныча. Он и выписывал нам пропуска. Приехали как-то, выхожу из машины, глядь: на территории тюрьмы – дорога, по обе стороны огороженная колючей проволокой. А на ней Эдик с другими зеками в футбол гоняет, представляешь?

— Как вы общались?

– Садились за дли-и-иный стол. По одну сторону мы, по другую – Эдик. Никакой прозрачной стены или решетки, как в фильмах, между нами не было. Эдик допытывался – кого взяли в команду, как сыграли. Однажды попросил Валентиныча привезти новые кеды и майку. Потом мы с администратором уходили, и они оставались наедине с матерью. Час могли говорить. По времени нас не ограничивали.

— Помните день освобождения?

– Приехали его забирать той же компанией – администратор Валентиныч и мать Софья Фроловна. Эдик расписался в тюремной ведомости, показался на улице. Мы с Валентинычем кинулись к нему, мать не смогла, разволновалась – дождалась в машине. Уселись, Эдик глотнул коньяку. Только отъезжаем – он просит притормозить. Вышел, снял телогрейку и запустил ее в овраг. До сих пор у меня в глазах, как тюремная телогрейка летит вниз. В общем, поехали мы в его квартиру у метро «Автозаводская».

— От освобождения до возвращения в футбол тоже прошло время?

– Поначалу ему не разрешали играть даже на первенство города, а, когда позволили выходить хотя бы за дубль, на его матчах стал собираться полный стадион. Позже ему разрешили сопровождать нас, основной состав «Торпедо», на выездных матчах. Отправились как-то в Харьков. Стрельцов смотрел матч с трибуны – так ребята харьковские после игры обвели мелом то место, где сидел Эдик. А уж когда его окончательно амнистировали, мы сразу стали чемпионами, а Эдика вернули в сборную. Потом его дважды признавали лучшим игроком страны. До сих пор храню фотографию, где Эдик с торпедовской детворой играет.

— В «Торпедо» был и еще один уникальный человек. Поражались интеллигентности Валерия Воронина?

— Валерка шустрый. Повсюду ездил с учебником английского. Изучал язык, собирался работать журналистом-международником. Поехали как-то в Британию и даже переводчика брать не стали – все Валерка переводил. Он водил дружбу со знаменитыми советскими актерами, поэтами, драматургами. Тогда ведь «Торпедо» было страшно популярно, за нас болела вся богема – Ширвиндт, Даль, Арканов, поэт Дементьев. Олег Даль как-то позвал игроков в «Современник» и прямо во время спектакля спросил, какого числа у «Торпедо» следующий матч.

— Когда Воронин отыграл за сборную Европы в Лондоне, Королева Англии вручила ему приз как самому элегантному игроку. Как он изменился после аварии?

– Не только лица было не узнать, но и внутренне стал другим – ушел в себя. Там ведь жуть, что было. Заснул, попал под МАЗ, перевернулся раза четыре и опять встал на колеса. Экспертиза не нашла алкоголя. Просто переутомился. Удар пришелся в голову, но и ребра все переломал и конечности. Первым в больницу Иванов примчался. Рассказывал, что Валера был весь перебинтован, как мумия, и дышал через трубку.

— И после этого он вернулся в футбол.

– Даже забил пару мячей. Но, к сожалению, ухудшились отношения с алкоголем. Развелся с женой Валей. Валеру часто клали в психиатрическую клинику и всякий раз он возвращался оттуда бодрым, посвежевшим. Очень хотел работать тренером, но в «Торпедо» его брать опасались. Числился инструктором физкультуры на ЗИЛе. Потом каким-то утром Валеру нашли с пробитой головой в кустах у Варшавских бань. Эх…

— В 1964-м France Football включил Воронина в десятку лучших игроков мира. Поражение в финале Евро-1964 – главное разочарование в вашей карьере?

– Мы тогда очень уверенно шли. Валерка забил решающий гол шведам в четвертьфинале, потом первый гол датчанам – в полуфинале на «Камп Ноу». Но в финале мы вышли на испанцев и играть предстояло на «Бернабеу». А как мы можем проиграть Франко, да еще и у него дома? Сопровождавший нас член ЦК буквально приказал Бескову играть от обороны. А Константин Иванович сам ведь нападающим был, оборонительная тактика ему претила. Мне пришлось играть на непривычной позиции, мы пропустили в самом начале и проиграли. А Бескова уволили за второе место на Кубке Европы.

— Какая зарубежная поездка вышла самой насыщенной?

– Во время мексиканского турне в 64-м нас позвали на родео. Уж больно нас это зрелище развеселило: как ковбои извивались на быках и лошадях – словами не передать. Когда представление закончилось, нашу команду повели знакомиться с наездниками. Начальником нашей команды был Андрей Петрович Старостин, с детства обожавший лошадей и сам занимавшийся верховой ездой. Ну и мы, естественно, чуть ли не силком запихнули его на эту мексиканскую лошадь.

— Насколько его хватило?

– На секунду. Думали, он мастерство продемонстрирует – а лошадь ка-а-ак вздыбится, ка-а-ак отбросит Андрея Петровича на несколько метров. Оказалось, обращаться с мексиканскими лошадьми нужно было иначе, чем с советскими.

— Как еще коротали досуг за границей?

– Отыграли как-то за «Торпедо» товарищеский матч с немцами. После игры, как обычно, банкет. Сидим-сидим, а немцев нет. Ну, мы и решили: чего ждать, поедем в отель. Отпросились у Маслова и зашли в гостиничное кафе – жахнуть немножко. Заходим: все чай пьют, а мы у официанта просим бутылку. Он: «Уже поздно, в это время запрещено алкоголь продавать». Мы естественно начинаем громко возмущаться. Официант ни в какую.

— Я уже понял, что вас сложно остановить?

– Официант-то этого не понимал. Вызвал полицию. Это нас и спасло. Приехал полицейский, узнал в нас футболистов и сказал: «Да продай ты им бутылку». И уехал.

— Самая серьезная травма за 16 лет выступлений в «Торпедо»?

– Играли с ростовским СКА. Подача углового. Мы выпрыгнули одновременно с ростовским защитником, но я в мяч сыграл, а он головой заехал мне в нос. Ну, я и отключился на секунду. Потом здоровенным пинцетом выправляли мне новосую перегородку. Ерунда, быстро оклемался.

Фото: torpedo.ru, zatorpedo.narod.ru

Валерий Шмаров: «Надо переодеваться на игру со «Спартаком», а на стадион не пускают: «Мальчик, иди отсюда»

Валерий Маслов: «Смородская в футболе сечет – ее же Газзаев два года натаскивал»

Сергей Бунтман: «Заорал: «Карлито, мочи!» – а потом три дня говорил, как Дон Корлеоне»

Эдгарс Гаурачс: «В русском шоу-бизнесе нравится только Иван Ургант»

Алексей Парамонов: «Летом «Спартак» тренировался на аэродроме, зимой – в бывшей конюшне»

www.sports.ru

Виктор Шустиков — биография и семья

Виктор ШУСТИКОВ

В истории московского «Торпедо» Виктор Михайлович — это целая эпоха. Он провел за свою родную команду 427 матчей и 253 игры из них сыграл подряд без замен! Перед его глазами прошло не одно поколение автозаводцев. А он все играл и играл.

Родился 28.01.1939. Защитник.Заслуженный мастер спорта.

Второй (вслед за Блохиным) по количеству сыгранных матчей (из них 253 без пропусков и замен) в чемпионатах СССР.

427 матчей в чемпионатах СССР. Выступал за:

«Торпедо» (Москва) — 1958 — 1973.

Чемпион СССР — 1960 и 1965;

2-й призер — 1961 и 1964;

3-й призер — 1968 г.

Обладатель Кубка СССР — 1960, 1968 и 1972.

Капитан «Торпедо» — 1968 — 1972.

В сборной СССР (8 матчей) — 1963 — 1964.

В олимпийской сборной СССР — 1 матч 1964.

2-й призер КЕ-64 — (3 матча ).

В «33 лучших» (6 раз) — (N 1-2 ).

Автор книги — «Футбол на всю жизнь».

Ныне почетный президент — «Торпедо»-ЗИЛ.

В истории московского «Торпедо» Виктор Михайлович — это целая эпоха. Он провел за свою родную команду 427 матчей и 253 игры из них сыграл подряд без замен! Перед его глазами прошло не одно поколение автозаводцев. А он все играл и играл.

Его авторитет в торпедовской истории до сих пор незыблем. Он остается, я бы сказал, совестью «Торпедо», тем, на что равняешься, с чем сверяешь свои мысли. И, наверное, не случайно великий игрок отечественного футбола его одноклубник Эдуард Стрельцов едва ли не в каждом своем письме матери из колонии просил передать привет «Витьку Шустикову». Лишь ему одному персонально!

Мы встретились с Виктором Михайловичем вскоре после его 60-летия. Но прежде чем познакомить вас с фрагментами нашей беседы, хочу предупредить, что те, кто примется за чтение с мыслью о том, чтобы узнать что-то о самом Шустикове, будут несколько разочарованы. О себе он говорить не любит, непременно вставляя словечко-оправдание — «неудобно ведь». Однако хотелось бы заметить: ничто лучше не характеризует человека, чем то, как и что он рассказывает о других.

— Виктор Михайлович, если не ошибаюсь, в «Торпедо» вы пришли в 1957 году?

— Правильно, хотя звали меня тогда и две другие московские команды — «Спартак» и «Динамо». А дело было так. Учился я футболу в ФШМ у Константина Ивановича Бескова. И вот в 1957 году нас, выпускную группу, Бесков повез на финальный турнир первенства среди ДЮСШ. Уж и запамятовал, в какой город. Сыграли мы тогда хорошо, стали победителями, а когда вернулись в Москву, то меня, Олега Чиненова и Валеру Короленкова позвали в «Динамо». Приехал я, помню, на стадион «Динамо», поводили меня там по всем кабинетам и местам, по которым, видимо, нужно было поводить, но окончательно вопрос не решили, так как самой команды во главе с ее тренером Михаилом Иосифовичем Якушиным на тот момент в Москве не оказалось.

Так я и ушел домой ни с чем, а вскоре нагрянули ко мне представители «Торпедо» во главе с Павлом Петровичем Соломатиным, тренером юношеской команды «Торпедо». Я тогда еще совсем молодой был, а потому они больше с родителями переговоры вели — рассказали, что да как. Потом побывал я на заводе, в команде, и даже с Виктором Александровичем Масловым познакомился. Вот после этого написал я заявление и стал торпедовцем. И, как оказалось, на всю свою жизнь.

Воспользовавшись, между прочим, советом Николая Петровича Старостина. Однажды, это было еще до приглашения в «Динамо», он подошел ко мне после одной из игр ФШМ и, обратившись на «вы», спросил: «Молодой человек, не хотели бы вы играть за московский «Спартак»? Только не спешите давать ответ. Команду, молодой человек, нужно выбирать на всю жизнь одну, по душе своей. Футбол не терпит измен». Не смогу объяснить почему, но те слова Андрея Петровича запали мне в душу накрепко, точно знал я их с рождения. А может, так оно и есть на самом деле. Мне иногда кажется, что футболисты рождаются на свет не только со способностями к этой игре, но и со своим нравственным отношением к ней.

Виктор ШУСТИКОВ

— И вам сразу доверили место в основном составе?

— Что вы! В следующем, 1958 году, я провел всего несколько матчей, и только в 1959-м стал играть постоянно. В мае же 1958 года произошло вот какое примечательное событие — на крупный международный турнир в Бельгию отправилась юношеская команда «Торпедо», а точнее, сборная СССР. Дело в том, что это был самый первый выезд наших юношей за границу, и поэтому спортивное руководство, с одной стороны, боясь поражения, скомплектовало команду из лучших футболистов, а с другой, поскольку турнир был для клубных команд, опасалось официально назвать ее сборной.

Из «Торпедо» было действительно немало игроков (Гусаров, Сергеев, Денисов, Воронин, я, но ведь помимо нас там играли динамовцы Численко, Мудрик, Коршунов, Короленков, вратарь Битный (из «Локомотива»), Носов (из «Шахтера»), Шикунов (из Ростова), Лев Бурчалкин (из Ленинграда)… Ну мы и не ударили в грязь лицом, выиграли турнир. Что больше всего запомнилось? Великолепный мяч, забитый Олегом Сергеевым в матче с итальянцами. Этот гол настолько поразил итальянского тренера, что после окончания встречи он подошел к Олегу, пожал ему руку и, сняв с себя галстук, подарил на память.

— Да, действительно, любопытный момент. Однако вернемся на родину. В 1960 году «Торпедо» сделало дубль — выиграло чемпионское звание и стало обладателем Кубка. До сих пор о той команде, в которой вы уже были игроком основного состава, ходят легенды. В связи с этим я вспоминаю, как лет 10 — 1

5 назад поинтересовался мнением об этом Льва Ивановича Филатова, замечательного журналиста и тонкого ценителя футбола. Он, помню, на минуту задумался, морщины на его просторном лбу заволновались, набегая одна на другую, как волны на берег, а затем сказал: «Не могу утверждать, что та команда была сильнее, скажем, ЦДКА или «Динамо» послевоенного периода, но то,что она была самой талантливой в истории нашего футбола, на мой взгляд, несомненно». Вы согласны с этим мнением Филатова?

— Полностью. Ведь Виктор Александрович Маслов подбирал игроков, если можно так выразиться, поштучно, по человечку, в течение трех-четырех лет. В результате каждый футболист оказался личностью, яркой индивидуальностью. И что самое главное — Маслову удалось из этих самостоятельных личностей создать команду, коллектив. Ведь не так-то просто работать с такими яркими индивидуальностями, как Иванов, Метревели, Воронин, Островский, Медакин, Батанов, Маношин, Сергеев, Гусаров… В том-то и состояла главная сила Виктора Александровича, что он был великолепным психологом.

— Вот сейчас часто можно слышать о том, что отличительная черта современного тренера — это его умение настроить футболистов на игру, объединить их единой целью, и так далее. Так вот, Маслов понял это и умел применять на практике еще 39 лет назад. Ведь многих футболистов он называл не по имени, а как-нибудь ласково, как, например, Славу Метревели — «голуба». Он интересовался личными, семейными делами игроков, часто бывал у них дома, обедал, пил чай вместе с их семьями.

— Он был неподражаем в умении предугадать дальнейшее развитие футбола, был хорошим стратегом. И очень доходчиво умел донести до нас, футболистов, свои идеи. Он объяснял так, что каждому было понятно не только то, что он должен делать на поле, но и то, как ему поступить, если, скажем, события на поле изменятся и план на игру сорвется. Он нутром чувствовал, что каждому из нас необходимо — кому надо прибавить, кому, наоборот, отдохнуть, одному сказать так, другому этак.

— Потом, он был очень веселым человеком, любил посмеяться и сам легко откликался на шутку. Талантливость той команды была прежде всего в самостоятельности каждого отдельного футболиста и в той игре, которую демонстрировала команда в целом. И не случайно, наверное, большинство любителей футбола стало нашими поклонниками именно после 1960 года, да и впоследствии многие из тех, кто симпатизировал нам, опирались в своих вкусах прежде всего на ту команду, несмотря на то, что не видели ее, а только слышали, как вы сказали, легенды о ней. Вот в этом еще заключается ее талантливость, что люди еще долго влюблялись в «Торпедо» по легендам о нем.

— Однако долго просуществовать той золотой команде было не суждено.

— Увы, и виной всему, на мой взгляд, стала отставка Маслова. В следующем, 1961 году, мы могли вновь сделать дубль, но на финише чемпионата растеряли свое преимущество в очках и заняли второе место, а потом проиграли и финал Кубка. Получалось, что Виктора Александровича уволили за второе место. Но в не меньшей степени этому способствовала его недипломатичность, неумение лавировать. Все, что он думал, он говорил прямо в глаза, не исключая и руководство. Когда речь шла о самом важном в футболе, он не был покладистым.

— В общем, когда его сняли с работы, начался постепенный распад команды, большинство игроков которой очень любило и уважало Маслова. К тому же в то время нас стали одолевать спортивные руководители различных рангов, говорили так: «или вы отдаете троих футболистов в армию, или стольких же — в команды других городов». А в итоге получилось так, что четырех взяли в армию (Маношина, Денисова и Глухотко — в ЦСКА, а Гусарова — в «Динамо») и двух «на выезд» (Островского в киевское «Динамо», Метревели — в тбилисское). Вот так после сезона 1962 года той, как считал Филатов, «самой талантливой команды» не стало.

— Тем не менее «Торпедо» сумело подняться и уже в 1964 году лишь в дополнительном матче за звание чемпиона страны проиграло тбилисскому «Динамо» в добавочное время — 1:4.

— В том матче словно сама судьба нам не благоволила. Во-первых, незадолго перед тем получил травму Валентин Иванов, и хотя он вышел в стартовом составе, играть практически не мог. Просто дефилировал по полю, но тем не менее два грузинских защитника постоянно были рядом с ним. Так его боялись тбилисские футболисты. Затем не мог принять участие в той встрече наш основной голкипер — Анзор Кавазашвили. Вместо него вышел Эдуард Шаповаленко, который лишь в нескольких матчах сезона выходил на замену, и ему, конечно, было сложно настроиться на столь важный поединок.

— Эти два обстоятельства в итоге и стали решающими. Минут за двадцать до конца игры, а мы к тому времени вели — 1:0, тренер Виктор Марьенко меняет Иванова и тбилисцы сравнивают счет. Нападающий «Динамо» Илья Датунашвили трижды подавал угловой, и на третий раз Шаповаленко, выйдя из ворот, сыграл нерасчетливо. Мяч мимо его рук порхнул прямо в ворота. Ну а в дополнительное время преимущество грузинских футболистов было уже ощутимым. И победили они заслуженно, прекрасная у них тогда была команда.

— Вообще тот 1964 год сложился для вас неудачно. В составе сборной ССС

вы участвовали в финальном матче Кубка Европы и проиграли хозяевам — испанцам — 1:2. В том матче (а у нас на поле вышли пять центральных защитников — вы, Шестернев, Аничкин, Мудрик и Корнеев) вы играли на непривычном для себя месте — правом краю. Почему так произошло?

— Вплоть до финального матча у нас все было нормально. Мы обыграли Италию, Швецию, Данию и в финале вышли на хозяев турнира — сборную Испании. Видимо, для руководителей нашей делегации, в которой были представители ЦК партии, оказалось неожиданным то, что нашим соперником в финале будут испанцы, хотя иначе, наверное, и быть не могло, так как они играли дома и в полуфинале уверенно обыграли венгров. А поскольку у нашей страны в то время были напряженные отношения с Испанией, где правил Франко, то эти самые руководители намекнули Константину Ивановичу, что поражение в этой игре исключается, и потребовали от него играть строго оборонительный вариант.

— И в тактическом плане игра получилась разорванной. Между линиями обороны, полузащиты и нападения, по сути, не было никакой связи — лишь один Воронин, как лев в клетке, метался между обороной и нападением и, конечно, в одиночку ничего поделать не смог. Потом ажиотаж вокруг этого матча был жуткий. Помню, мы уже заканчивали разминку, как вдруг по стадиону пошел сплошной гул и все зрители встали. Что такое, думаем мы? Оказалось, что это сам Франко появился в правительственной ложе, и все зрители стоя приветствовали его.

— Конечно, мне на правом краю было неуютно. Да, собственно, и второй гол из-за меня забили. Случилось это за шесть минут до конца встречи. На правом фланге Переда обыграл Аничкина и пробил вдоль ворот. Я был ближним к мячу, но сыграл как-то неловко и не сумел перехватить его. А за мной находился Мар-селино, который спокойно выпрыгнул и переправил мяч головой в ворота.

— Какие-то негативные выводы в отношении футболистов были сделаны?

— Практически нет. Нас просто никто не встретил в аэропорту. Не было никого! Поэтому мы тихонечко расселись по такси и разъехались по домам. А вот Константина Ивановича сняли с работы. За второе место! Сейчас мы о таком успехе можем только мечтать.

— Но зато в следующем году удача вновь вернулась к вам. В составе «Торпедо» вы во второй раз стали чемпионом страны. Скажите, команды образца 1960 и 1965 годов — разные?

— Да. В 1960-м у нас было побольше индивидуальностей, побольше мастерства. А в 1965-м мы победили в основном за счет старания и самоотдачи. Да и наш тренер Виктор Семенович Марьенко отдавал больше предпочтения атлетизму. Он учил игроков жесткой, неуступчивой борьбе. Маслов же любил футболистов мягких, техничных. В этом разница, и весьма существенная.

— Виктор Михайлович, 427 матчей в чемпионате и 253 игры подряд без замен — уникальное достижение. За счет чего вам удалось этого добиться?

— А вы знаете, мой ответ может вас несколько удивить. Раньше большинство наших футболистов зимой не отдыхало, а переключалось с футбола на хоккей, кто на канадский, кто на русский. А, скажем, Валерий Маслов и Вячеслав Соловьев вообще играли в русский хоккей на высшем уровне. Я играл в канадский хоккей на первенство завода, а вместе с Эдиком Стрельцовым мы выступали даже за 1-ю и 2-ю мужские команды «Торпедо» на первенство Москвы. И считаю, что вот это разнообразие, не только психологическое, но и физическое (при игре в хоккей ведь работают совершенно другие мышцы, чем в футболе), помогало снимать усталость. То есть и чувствуешь себя лучше, и травм, между прочим, меньше.

— Хорошо, теперь мне хотелось бы задать вам, пожалуй, самый главный вопрос. Судьба многих торпедовских футболистов вашего поколения сложилась трагически. Достаточно привести имена Стрельцова, Воронина, Медакина. Вы были близким другом их всех, а к Стрельцову много раз ездили в колонию. Вы видели их с той стороны, с которой, наверное, мало кто их видел?

— Да, это не простой вопрос. В Кировский лагерь раз в месяц к Стрельцову ездил наш второй тренер Борис Павлович Хренов. Потом, когда Эдика перевели поближе к Москве, в Электросталь, тут навещать его стали даже болельщики. Узнав об этом, начальство тут же перевело его за 250 километров в поселок Донское, что под городом Новомосковск Тульской области. Стрельцов работал там в шахте по добыче кварца. Это была уже закрытая зона, и доступ туда был категорически запрещен.

— Но у администратора нашей команды Георгия Каменского, майора в отставке, были друзья в МВД. Главным там был один генерал-майор. Он выписал пропуск и разрешение на посещение зоны. Ездил я туда иной раз по два-три раза в месяц, и обязательно с его мамой. Садились мы в мой «Москвич», купленный в 1960 году, и с утра пораньше отправлялись в путь. О чем мы разговаривали с ним? Прежде всего он расспрашивал про команду: что нового, какие игроки пришли, какие ушли. Несколько раз он просил привезти ему торпедовскую футболку и мяч Иногда ему удавалось там поиграть в футбол.

— Помню, подъехали мы раз прямо к воротам зоны, а они в этот момент открылись, какая-то машина выезжала. И увидели, как Эдик вместе с группой заключенных по большаку мяч гоняет. Привозил я ему продукты. Это у нас в команде был такой уговор. Все ребята со своих

премиальных откладывали часть денег. Мы их делили пополам. Одну часть отдавали маме Стрельцова, а на вторую покупали продуктов. Вот их я и отвозил. В общем, поговорим мы с ним немного, а потом они с мамой отходили в сторонку, садились на лавочку и тихонько о чем-то беседовали. Вот так мы с ним и виделись. Из-за этого связь с командой он не потерял и, когда в 1964 году освободился, сумел быстро заиграть и уже на следующий год стал чемпионом страны.

— Но, вы кажется, ездили и встречать его, когда он освободился?

— Да, поехали мы втроем — его мама, Жора Каменский и я. Машину, «Волгу», выделил тогдашний парторг завода Аркадий Иванович Вольский. Приехали очень рано, часов в 7 утра. Часа через два, наверное, открылась калитка и вышел Стрельцов. Мы с Жорой выскочили из машины и с криком: «Эдька!» побежали ему навстречу. Мама осталась сидеть в машине, от волнения не было сил подняться. Усадили мы его в машину, открыли бутылку коньяка. Он чуть пригубил, а когда машина тронулась, вдруг попросил шофера остановиться. Открыл дверцу, вышел, снял с себя зэковскую телогрейку и бросил ее в ближайший сугроб. «Вот теперь все. Поехали», — сказал он и, сев в машину, захлопнул дверцу.

— Первое время, когда Стрельцов уже снова играл за «Торпедо» в чемпионате СССР, его достижения нередко замалчивались. Как он к этому относился?

— А никак. У него вообще был такой характер, что на многое в жизни он просто не обращал внимания. Он знал главное: что вновь играет, что у него получается, и это было для него единственно важным. Он понимал, что много времени ему не отведено, а потому спешил играть, и не только играть, но и щедро делиться своим талантом с молодыми футболистами. Сколь много в свое время он сделал и для Давида Паиса, и для Володи Щербакова, и для Миши Гершковича. Как часто, напрочь забывая себя, он играл на них. Поверьте, это очень редкое качество в футболе, и подвластно оно только великим игрокам.

— Конечно, Эдик рано закончил. Уж я-то знаю, он мог поиграть еще, но (вот что значит судьба) и тут его подтолкнули, намекнули, что, мол, пора и заканчивать. И он, чтобы не мешать, не стать камнем преткновения для кого-то, безропотно ушел. Тихо, спокойно, незаметно. Он никогда никого не осуждал, ни на кого не держал зла. Он был добр и приветлив к людям и о футболе мог говорить часами. Вот только о своем прошлом, тюремном прошлом, он не говорил ,никогда. Лишь иногда я замечал его душевное одиночество. Видимо, в эти минуты он задумывался о своей человеческой и футбольной судьбе. Почему у него все так сложилось? И могло ли сложиться иначе?

— А Валерий Воронин?

— Валерка? Он всего в футболе достиг прежде всего за счет трудолюбия. На каждой тренировке он к любому упражнению обязательно придумывал что-то свое. Кроме того, он был физически очень сильным человеком (великолепно плавал, отлично бегал на лыжах), а потому на поле мог выполнять, как сейчас говорят, большой объем работы. Причем очень часто тренеры клуба и сборной, на мой взгляд, использовали его, скажем так, не по назначению. Например, на чемпионате мира 1966 года тренер нашей сборной Николай Морозов попросту разменивал его на лидеров других сборных.

Воронину поручалось персонально опекать Маццолу, Альберто, Зеелера, Эйсебио. И со всеми он справился, никто из них не смог в играх против сборной СССР забить мяч. Да, Эйсебио забил, но с пенальти, где Валерка уже, как вы сами понимаете, ничего не мог сделать. А ведь он обладал незаурядными диспетчерскими данными: прекрасно видел поле, владел точным пасом и не столько сильным, сколько точным ударом. Да, та автокатастрофа, в которую он попал в 1968 году, стала роковой в его жизни. Мало того, что после этого он так и не смог вновь , заиграть в футбол (хотя и вернулся в него, а это далеко не всякий смог бы сделать), но и не удалось ему осуществить еще одну свою мечту.

Дело в том, что в середине 60-х наша команда подружилась с коллективом АПН. Ребята оттуда часто приезжали к нам на базу, рассказывали очень по тем временам интересные вещи. И Воронин сдружился с ними особенно тесно. Он хотел в будущем стать журналистом-международником. За несколько лет он практически в совершенстве овладел английским языком. Я помню его клеенчатую тетрадочку, которую он клал в свою сумку поверх спортивной формы. Помню, как он всегда ласково гладил ее и говорил: «Это мой английский, Витек».

Однажды мы поехали в Шотландию и даже не взяли с собой переводчика. Его обязанности взял на себя Воронин и отлично справился с ними. Ну а после тяжелой травмы головы, которую он получил в автокатастрофе, о карьере журналиста-международника пришлось забыть. Вот и оказался он не у дел. Да что там, даже детским тренером ему не разрешили работать — перестраховывались, боялись, как бы чего не вышло. Числился он у нас на заводе инструктором физкультуры. Вот в чем его трагедия — быть способным на многое, но в силу субъективных причин не иметь возможности добиться этого. А Саша Медакин! Умница, начитаннейший человек, общительный, великолепный рассказчик. И тоже, когда закончил играть, не смог себя найти во вне-футбольной жизни.

— У вас тоже был такой сложный момент, когда закончили играть?

— Конечно, первое время

еста себе не находил. Да и куда пойти, когда, кроме как играть в футбол, ничего больше делать не умеешь? Ну а потом динамовцы меня поддержали — предложили учиться на дипкурьера. Я согласился, но потом бросил, не смог без футбола. Пошел в ДЮСШ, а через год стал работать вторым тренером у Иванова. Ну и супруга моя, Александра Николаевна, меня очень тут поддержала. Впрочем, почему тут, она всегда меня поддерживала. Жена футболиста — это тоже, понимаете, профессия! Раньше мы ведь на предсезонные сборы месяца на полтора-два уезжали. Приедешь, бывало, «на побывку», а дети уже выросли.

— Вот так и Сережка мой незаметно для меня подрос. И долго потом, глядя на него, я делал открытия. Например, наблюдая его игры в школе и за дубль, я недоумевал: откуда у него этот организаторский дар? У меня и сотой доли того, что есть у него, не было. Конечно, жаль, что он не сумел пока раскрыть себя до конца. И все эти праздные дела виноваты, да и не было у них в команде дядек-наставников, как в мое время. Они как занимались в школе вместе, группой в 5 — 7 человек, так и в команду мастеров пришли. Друг перед другом равные. А может, у Сережки самая что ни на есть торпедовская судьба? Впрочем, посмотрим, думаю, своего последнего слова он еще не сказал.

— Виктор Михайлович, мы как-то забыли с вами о Валентине Козьмиче Иванове?

— О, Козьма играл тогда основную роль в команде. Был капитаном, его все уважали и все, что он ни скажет — в игре ли, в быту, — было для всех законом. А уж как играл он, извините, большинству нынешних игроков и не снилось. Вот я был центральным защитником. Моя задача — отобрать мяч у соперника и передать его партнеру. Так вот, в 99 случаях из 100, когда я отбирал мяч и поднимал голову, первым, кого я видел свободным, был всегда Иванов. Потрясающее у него было чутье — он всегда готов был открыться для партнера, всегда ждал передачу, и пока шла борьба, он уже просчитывал варианты, как и где ему освободиться от опеки. И не случайно вся игра «Торпедо» тех лет шла через него.

— Хорошо, Виктор Михайлович, и последний вопрос. Сейчас вы являетесь почетным президентом «Торпедо»-ЗИЛ. Почему вы остались в этой команде, а, допустим, не в лужниковском «Торпедо»?

— Ну а как же иначе, ведь это наша заводская команда. Вся моя жизнь связана с этим клубом и заводом. Я помню, как нам, футболистам «Торпедо», было стыдно не проиграть, нет, а сыграть плохо. Почему? Да потому что придешь на завод к рабочим, а они скажут тебе: «Ну как же так, Виктор?» Я понимаю, что сейчас эти слова могут вызвать у многих людей улыбку. Но это было так, и это моя история, моя жизнь. А разве забудешь такой эпизод, как в 1968 году, когда мы выиграли Кубок СССР и привезли его к себе на базу в Мячково, тогдашний директор завода Павел Дмитриевич Бородин наполнил его сначала шампанским, а потом и кое-чем покрепче и, взяв черпак, разливал каждому футболисту в кружку.

— Кстати, история появления его на посту директора завода очень любопытна. До этого он руководил одним предприятием в Одесской области, и его футбольная команда заняла на первенстве области первое место. И вот когда в 1963 году в Министерстве машиностроения решался вопрос о кандидатуре директора, это обстоятельство при всех прочих равных качествах претендентов сыграло решающую роль. И действительно, Бородин очень заботился о команде, о футболистах, да и сам был прекрасным спортсменом.

-А как много сделал для футболистов Аркадий Иванович Вольский! Помню, в команде долго ходила легенда о том, как Воронин за несколько дней до одного из матчей вдруг исчез. Затем за день до игры появился. Оказалось, он встретил девушку, такую красивую, что тут же предложил ей слетать на один день на море. Они так и сделали. Естественно, когда он вернулся, его вызывает к себе Аркадий Иванович и строго спрашивает: «Валера, ну как же так, ты ведь команду подводишь». А Воронин ему в ответ: «Аркадий Иванович, все правильно, виноват. Но ведь вы мужчина и должны меня понять. Вы хоть раз в жизни влюблялись вот так — с первого взгляда?»

— Говорят, Вольский понял его и, улыбнувшись, добавил: «Иди, Валера, в команду, но в матче за троих отработаешь». Вот какие существуют торпедовские легенды. Может, за давностью лет я что-то и запамятовал, но суть, кажется, пересказал верно. Причем это было не всепрощенчество, нет, а умение понять человека, тем более такую личность, как Воронин. И Аркадий Иванович обладал этим редким даром понимать людей. И прежде всего потому, что сам был личностью.

— И потом, не надо забывать, что «Торпедо» опекал только один ЗИЛ в отличие, скажем, от многих других клубов, на которые работали целые республики или союзные ведомства. Завод же в меру своих сил заботился и оберегал свою команду. И как это можно забыть?! Нет, мое место здесь…

Когда я вышел проводить Виктора Михайловича на улицу, он, остановившись на крыльце, глубоко вздохнул и сказал: «Весной пахнет. Значит, скоро футбол начнется, — и потом добавил: — Я всегда иду на матчи «Торпедо»-ЗИЛ через центральный вход. И когда прохожу через ворота, на которых написано «Стадион «Торпедо» имени Э.А.Стрельцова», то про себя частенько говорю: «Ну что, Эдик, идем на футбол, наша с тобой команда играет».


facecollection.ru

Шустиков, Сергей Сергеевич — Википедия (с комментариями)

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Шустиков.

Серге́й Серге́евич Шу́стиков (5 марта 1989, Москва) — российский футболист, и защитник московского «Торпедо».

Биография

Футболист в третьем поколении (отец — Сергей Викторович Шустиков, дед — Виктор Михайлович Шустиков). Воспитанник школы ФК «Москва», в котором его отец работал тренером. После того как в конце 2007 года бывший главный тренер ФК «Москва» Леонид Слуцкий возглавил «Крылья Советов», Шустиков-старший продолжил совместную с ним работу в новом клубе, а Шустиков-младший стал игроком «Крыльев».

Большую часть сезона-2008 Шустиков выступал за дублирующий состав. 6 августа 2008 года дебютировал в основном составе «Крыльев» в матче 1/16 финала Кубка России 08/09 с клубом «Газовик» (Оренбург). В чемпионате России дебютировал 20 сентября 2008 в гостевом матче 22-го тура с «Амкаром» (0:1), заменив на 38-й минуте получившего травму О Бом Сока.

В начале 2009 года Шустиков был приглашён Игорем Колывановым в молодёжную сборную России для участия в Кубке чемпионов Содружества 2009, на котором сыграл во всех трёх матчах.

В 2013 году стал победителем второго дивизиона российского первенства в зоне «Запад» в составе команды «Химик» (Дзержинск)[1], за которую выступал с 2012 года (с перерывом на выступление за «Локомотив-2»). Перед сезоном 2015/16 перешёл в московское «Торпедо».

Напишите отзыв о статье «Шустиков, Сергей Сергеевич»

Примечания

  1. [www.sovsport.ru/news/text-item/620057 Сергей Шустиков-младший: У отца будет возможность увидеть мою игру]

Ссылки

  • [kc-camapa.ru/cgi-bin/pls.cgi?n=6524 Профиль на сайте ФК «Крылья Советов»]
  • [rfpl.org/players/players_7971.html Статистика на сайте РФПЛ]
  • [news.sportbox.ru/Vidy_sporta/Futbol/1205496287 Профиль] на сайте Sportbox.ru
  • [int.soccerway.com/players/-shustikov/63566/ Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)

Отрывок, характеризующий Шустиков, Сергей Сергеевич

– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.

Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.

wiki-org.ru

Вехи жизни Сергея Шустикова

В четверг скончался известный в прошлом футболист – Сергей Шустиков. Сейчас все говорят о его смерти, но мне хотелось бы поговорить о его жизни. Его уход мы мельком обсудим в конце, но ведь это не самое главное. Самое главное – это то, как он жил. Невозможно в одной статье отразить жизнь человека, иногда для этого не хватает и целых книг. Я не буду много говорить о биографии этого игрока. Давайте лучше поговорим об интересных моментах в жизни Сергея Шустикова.

 

Биография коротко

Родился Шустиков в 1970 году. Ходил в академию московского “Торпедо”, после чего провел 8 лет в основном составе этой команды. В 1991 году “Торпедо” заняло третье место в чемпионате СССР. В составе олимпийской сборной Союза Шустиков играл только два раза. За сборную СНГ также сыграл дважды. В 1993 году Сергей Шустиков стал обладателем Кубка России.

 

В 1996 году футболист решил отправиться за рубеж. В Испании он провел год, выступая за “Расинг”. Следующие два года он играл в Москве в ЦСКА. Вместе с армейцами Шустиков завоевал серебряные медали чемпионата России. Потому Сергей вновь отправился за рубеж. Свою карьеру футболиста он закончил в 2004 году в составе клуба “Москва”.

 

Что касается его тренерской карьеры, то она началась в 2005 году. Шустиков 2 года тренировал “Москву”. В 2008 году вслед за Слуцким, Шустиков перебрался в “Крылья Советов”. После того, как в 2009 году Слуцкого отправили в отставку, Шустиков последовал за ним. Оба они отправились в ЦСКА, где Слуцкий стал главным тренером, а Шустиков его помощником. В 2014 году Сергей Шустиков покинул ЦСКА и до последнего дня был тренером московской команды под названием “Солярис”.

 

Первый учитель

В наши дни такое понятие, как дворовой футбол начинает умирать. А вот во времена молодости Шустикова ребята были готовы гонять футбольный мяч во дворе с утра и до позднего вечера. Таким был и Сергей. Все во дворе считали Шустикова талантом и советовали пойти заниматься в футбольную школу. Такого же мнения придерживался и отец будущего футболиста, который неоднократно предлагал сыну записать его в академию “Торпедо”. Но, как известно родным Шустикова, в детстве он был стеснительным, поэтому на все предложения отвечал отказом. Однако вскоре произошел случай, который можно сказать перевернул жизнь молодого Шустикова, сделав его футболистом.

 

Отец Сергея Шустикова в свое время играл с Эдуардом Стрельцовым, по завершении своих карьер они оба начали тренировать. И вот однажды, когда Стрельцов заболел, он попросил отца Шустикова потренировать ребят. Позвонив ему, Стрельцов сказал: “Потренируй их, жалко ведь. Они придут, а меня нет”. Сергею Шустикову повезло. В тот день проходила тренировка для ребят, как раз его возраста, и отец взял его с собой. После этого Сергей начал ходить на все последующие тренировки, а когда Стрельцов выздоровел, Сергей начал тренироваться у него.

 

Уже потом, когда Сергей Шустиков стал взрослым, он говорил, что Стрельцов был отличным тренером и его первым учителем. Шустиков рассказывал, что несмотря на свою знаменитость, его первый тренер был очень простым и добрым человеком. Также футболист отмечал, что тогда он еще не до конца понимал, насколько ему повезло тренироваться у Эдуарда Стрельцова. Он понял это, когда тренера уже не стало.

 

“Убийца!”

Довольно неприятный случай приключился с Шустиковым в 1986 году, он мог поставить крест на карьере начинающего футболиста. Это был один из первых выездов Сергея с дублем команды. Дубль “Торпедо” полетел в Киев, чтобы сыграть с “Зарей”. Это был первый в жизни визит Шустикова в Киев. Сам Сергей рассказывал, что это была его первая действительно серьезная игра, которую он провалил.

 

В ходе матча произошел страшный эпизод. Футболист “Зари” Сергей Юран шел в атаку по краю поля, Шустиков побежал за ним и догнав, толкнул его корпусом в спину. Юран неудачно поставил ногу и, падая, всем весом развернул себе голень. Игрок украинской команды, упав на газон, стал сильно кричатьЮ и поначалу было непонятно из-за чего. Но потом, когда Юран чуть приподнял ногу, все увидели, что его голеностоп висит как сломленная ветка дерева. Ступня Юрана по сути развернулась задом наперед. Там, где должны были быть пальцы, была пятка. В общем, ужасное зрелище.

 

Арбитр встречи сразу же показал Шустикову красную карточку, и, уходя с поля, с трибун болельщики кричали Сергею “Убийца!”, “Убийца!”. После произошедшего у Шустикова, которому было на тот момент только 16 лет, начался нервный срыв. Его одноклубники и игроки команды соперника после матча увидели, что происходит, и начали успокаивать Сергея, однако он еще долго не приходил в себя. И смог успокоиться и взять себя в руки только из-за большой любви к футболу и, конечно, из-за успешной операции, сделанной Юрану. Он сильно переживал по поводу случившегося, только исходя из этого, уже можно понять каким человеком был Шустиков Сергей.

 

Незаплаченный миллион

Шустиков неоднократно говорил о том, что главным человеком, который существенно повлиял на его становление, как игрока был Валентин Иванов. Иванов также, как и Стрельцов, играл с отцом Шустикова, а потом жизнь сложилась так, что оба этих великих игрока и наставника тренировали уже сына своего бывшего коллеги.

 

После трехлетнего отлучения Иванова от клуба, он любил повторять следующую фразу: “При мне за Шустикова миллион долларов предлагали. А когда я ушел, стали говорить, мол, вы нам приплатите, и тогда мы его заберем”. И эти слова полностью подтверждаются. Ряд европейских клубов действительно предлагали за Сергея такие деньги. И как говорил сам Шустиков, и правда была история, когда тренер команды соперника сказал: “Приплатите нам, чтобы мы его забрали”.  Сергей отмечал, что в тот день он играл просто отвратительно.

 

Что касается Иванова, то Шустиков всегда отзывался о нем положительно. По словам Сергея, Иванов вытащил его в основной состав именно тогда, когда это было нужно. Не раньше и не позже. Вытащив Шустикова в основу, тренер не бросил его на передовую, оставив без внимания, а продолжал работать с ним и давать советы. Возможно, именно поэтому Шустиков так высоко ценит Иванова.

 

Штраф

В одном из домашних матчей за “Торпедо” произошел случай, из-за которого Шустикова оштрафовали на крупную сумму. Случилось это, когда Сергея заменили, уходя с поля, показал кому-то из фанатов неприличный жест. Такое событие, конечно же, вызвало общественное негодование. Позже выяснилась причина, почему Шустиков поступил так.

 

Сергей Шустиков:

“Я понимаю, что не прав был, и не нужно было никому ничего показывать. Просто уже не первый раз на стадион приходит определенная группа людей и садится на одно и то же место. Эти, с позволения сказать болельщики еще на разминке начинают выкрикивать игрокам неприятные вещи. Мне они постоянно кричат «иди опохмелись» или «поднимись сюда, мы тебе водки нальем». Ощущение, что они не футбол приходят смотреть, а сплетничать. Бывает, готовишься упорно к матчу, делаешь все как положено, выходишь на поле и через несколько минут понимаешь, что не получается у тебя. Уходя с поля, я и так был очень зол из-за того, что не получалось, а тут еще слышу выкрики, и что-то в голову попало. Оглядевшись, я понял, что это пробка от шампанского, тогда я не выдержал и ответил подобным жестом. Болельщики хотят, чтобы ты постоянно играл хорошо, но они ведь не знают, что творится у тебя на душе. Может быть, у тебя в личной жизни не все хорошо, и выходя на поле, тебе не то что играть, жить не хочется».

 

Каждый рассудит эту историю по-своему, но лично я не считаю Шустикова виноватым в ней. Футболисты тоже люди, хотя многие об этом забывают. Они тоже испытывают чувства. И когда ты готовился долго к игре, старался на поле, но у тебя не получилось. Ты получаешь в свой адрес оскорбления, да еще и кидают в тебя чем попало. Как еще человек должен реагировать на такое?

 

Каким его запомнили?

Все эти истории показывают Шустикова немного с другой стороны. Многие запомнили его футболистом, который, и правда, любил выпить. Которого за нарушение режима отчислили из сборной страны. По мнению многих болельщиков он попросту растратил свой невероятный талант и был не выдающимся, а одним из многих хороших игроков того времени.

 

Что касается выпивки, то ведь в те годы многие футболисты увлекались этим. К сожалению, Шустиков не стал исключением, но ведь он и не был заядлым пьяницей, а скорее пил в компании для настроения. Алкоголь любят связывать именно с ним по одной простой причине – он был очень открытым человеком, который делился с общественностью своей жизнью, ничего не скрывая.

 

Хотелось бы напомнить читателям слова Виктора Михайловича Шустикова, который сказал о своем сыне: “Сережа все переборет и еще себя покажет”. Как мы уже давно убедились, отец Сергея был прав, и были правы все те, кто верил в этого человека, ибо надежды, возложенные на него, он оправдал. Да, возможно, его карьера не была блестящей, но он был отличным футболистом и человеком.

 

Игроки клуба “Солярис” очень тепло отзывались о своем тренере, как и все остальные люди, которым довелось общаться или работать с Сергеем Шустиковым.

 

Шустиков ушел из жизни в довольно раннем возрасте. Произошло это в ночь с 6 на 7 января текущего года. На тот момент Сергею Викторовичу было всего 46 лет. Причиной смерти стал сердечный приступ. Похороны Шустикова проходят 9 января на Востряковском кладбище.

 

Помним, любим, скорбим…

 

Виктор МИХЕЕВ

www.euro-football.ru

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *