👆 Биография футболиста Ахрика Цвейбы – sportobzor.ru
Ахрик Цвейба вошёл в историю как человек, сыгравший за четыре национальные команды – сборные Советского Союза, СНГ, Украины и России. Он же выступал и за четыре одноименных клуба «Динамо» – в Сухуми, Тбилиси, Киеве, Москве.
Расскажем о биографии этого неординарного футболиста!
«Динамо» (Сухуми, Тбилиси, Киев, Москва) и другие клубы
Ахрик Сократович Цвейба родился в сентябре 1966 года в городе Гудаута в Абхазии. Необычное имя футбольного защитника в переводе с абхазского языка означает «Скала».
Футбол в то время пользовался огромной популярностью в Абхазии, и мальчика отдали в гудаутскую футбольную школу.
Уже в неполных восемнадцать, в 1984 году, Ахрик – защитник сухумского «Динамо». Однако вскоре Цвейба должен был уехать из Абхазии, так как его призвали в армию. Служба была такова: футболист играл за клуб СКА Хабаровск. Впрочем, очень быстро талантливого юношу заметили в тбилисском «Динамо» и вызвали в столицу Грузии. Цвейба тогда даже не знал грузинского языка, но коллектив оказался дружным, и футболист задержался в Тбилиси надолго. Второму «Динамо» в жизни Цвейги было отдано четыре года (1985-1989).
Тем временем Советский Союз начал разрушаться. Стало известно, что в 1990 году тбилисское «Динамо» не будет участвовать в чемпионате СССР по футболу. Цвейбе хотелось играть в крупных турнирах. Валерий Лобановский, знаменитый тренер киевского «Динамо» и сборной СССР, приглашал защитника в Киев, и Ахрик Цвейба не мог отказаться от этого предложения. Хотя в Тбилиси приложили все усилия, чтобы удержать его.
В Киеве Цвейбу ожидали высочайшие нагрузки, работа с самым талантливым тренером страны, громкая слава и титулы. Он навсегда сохранил добрую память о Валерии Лобановском.
В 1990 году вместе со своим третьим, киевским «Динамо», Ахрик Цвейба стал чемпионом СССР и обладателем Кубка СССР. Защитник по имени «Скала» будет играть в Киеве до 1993 года.
Цвейбу заметили и за рубежом. Футболиста приглашали в английский «Тоттенхэм». К сожалению, Ахрик тогда так и не решился принять приглашение из-за незнания английского языка и потом долго укорял себя за это.
Переход в немецкую команду «Карлсруэ» не состоялся из-за трагической случайности. Защитника должны были просматривать во время товарищеской встречи «Карлсруэ» с московским «Динамо». Однако через несколько минут после начала матча боковой арбитр внезапно умер от сердечного приступа. Немцам стало не до просмотра новичков, и о Цвейбе попросту забыли.
В 1993 году защитник перешел в российскую команду «Камаз», а в следующем году улетел в Японию. Там, в клубе «Гамба Осака» (1994-1996 годы), он играл в связке с двумя соотечественниками из бывшего СССР (Сергей Алейников, Олег Протасов). В Японию тогда приехало много сильных футболистов и тренеров из разных стран мира. В Японии, например, работал Арсен Венгер перед тем как возглавить «Арсенал». В этой среде Цвейба занимал весьма заметное место, и его узнавали на улицах. Он стал участником известного матча, в котором сборная легионеров, играющих в японских клубах, обыграла команду Японии.
Причины путешествия в Восточную Азию просты: в Японии зарплата Цвейбы была в 30 раз выше, чем в киевском «Динамо». Ахрик играл в футбол и в чемпионате Китая (1998 год). К сожалению, Цвейбе не пришлось играть в западноевропейских командах…
Абхазский футболист завершил свою карьеру игрока в 2001 году в московском «Динамо».
Сборные СССР, СНГ, Украины, России
Читайте также
В 1990 году Ахрик был вызван в сборную СССР по приглашению Лобановского, который руководил тогда и киевским «Динамо», и национальной командой. Цвейба много играл за сборную и позднее, при Бышовце, который оценил абхазского футболиста как старательного, способного и атлетичного игрока. Особенно запомнились действия Цвейбы во время матча против команды Тринидада и Тобаго: защитник с лета забил очень красивый гол.
Ахрик Цвейба принял участие в семнадцати матчах сборной СССР, пока команда (вместе с государством) не прекратила свое существование. К сожалению, из-за травмы абхазский футболист не смог принять участие в чемпионате мира 1990 года.
В 1992 году Цвейба принял участие в Чемпионате Европы в составе команды СНГ. Эта странная сборная без гимна и флага состояла из серьезных футболистов и показала очень неплохие результаты. Сборная сыграла вничью с Голландией и чуть не выиграла у Германии (немцы вырвали ничью на предпоследней минуте матча). На этом фоне поражение от шотландцев стало неприятной неожиданностью. Лишь из-за этой неудачи сборная СНГ не дошла до финала.
Когда команда СНГ прекратила свое существование, Цвейба перешел в сборную Украины и поучаствовал в неофициальном матче против Венгрии. Позднее Ахрик принял российское гражданство, считая российский футбол более перспективным.
В 1997 году Цвейба сыграл в своей четвертой сборной – сборной России. Он получил приглашение в команду от Игнатьева и Семина и провел 8 матчей. Шел отбор на чемпионат мира 1998 года, и Россия попала в стыковую зону. В стыковых матчах надо было встретиться с грозным противником, итальянцами.
29 октября 1997 года Цвейба провел последнюю игру за сборную. Защитник не любит вспоминать об этой встрече, ведь именно его промах повлек за собой неудачу. В опасной близости от собственных ворот Цвейба не попал по мячу, которым тут же овладел итальянец Вьери и забил гол.
Жизнь вне футбола
Завершив карьеру игрока, Цвейба продолжает работу в системе российских и зарубежных клубов. Он занимается селекцией молодых игроков. Цвейбе пришлось работать в разных странах мира (кроме России – Танзания, Мьянма).
Цвейба пользуется большой популярностью у себя на родине на родине. Он стал вице-президентом федерации футбола Абхазии и занимается восстановлением абхазского футбола.
Кроме того, Ахрик открыл свой бизнес (ресторан в Москве).
В настоящее время Ахрик Цвейба возглавляет селекционный отдел московского «Динамо».
Экс-футболист находится в отличной форме и принимает участие в ветеранских турнирах.
Еще в начале 90-х Цвейба создал семью. Супруга Ахрика зовут Саида. Детей зовут Сандро и Анна. Сын, Сандро Цвейба (1993 год рождения) тоже стал футбольным защитником. Начиная с шестилетнего возраста он посещал спортивную школу «Динамо», а теперь играет в составе этой команды.
В частной жизни Ахрик Цвейба – спокойный и уравновешенный человек.
У бывшего футболиста есть необычное хобби – абхазские национальные танцы. Он научился этому в детстве и до сих пор хорошо танцует.
www.sportobzor.ru
Цвейба, Ахрик Сократович — Википедия (с комментариями)
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Цвейба.Игровая карьера
Воспитанник футбольной школы города Гудаута. Первый тренер — Владимир Астамурович Шамба.
В 17 лет попал в «Динамо» (Сухуми). На сборе на олимпийской базе в Эшерах его приметили тренеры СКА (Хабаровск), за которую он играл 3 месяца. По сути это был призыв в армию, который закончился благодаря интересу к Цвейбе со стороны «Динамо» (Тбилиси).
Дебютировал в составе тбилисцев в 1985 в матче против «Кайрата». Первых успехов как игрок начал добиваться в «Динамо» (Тбилиси). В конце 1989 года по совету Лобановского, узнавшего о выходе тбилисцев из футбольного союзного чемпионата, перешёл в «Динамо» (Киев).
В конце 1991 года имел приглашение от «Тоттенхэм Хотспур», причем представители английского клуба уже выезжали в аэропорт для встречи Цвейбы, однако он ответил отказом. По собственному признанию, по 2-м причинам: из-за сильной усталости после сезона и из-за настойчивых просьб «Динамо» помочь клубу в Лиге Чемпионов. Настойчивость киевлян была подкреплена предоставлением Цвейбе квартиры и машины в Киеве.
Цвейба рассчитывал уехать после Евро-92, однако стоящих предложений не было, и он продолжил выступления за «Динамо». В зимнее межсезонье 1992/93 выезжал вместе с Олегом Саленко на просмотр в «Карлсруэ». Однако по приезде оказалось, что в команде просматривается другой русский — Андрей Чернышов, и что на Цвейбу в команде не рассчитывают. Вернувшись в Киев, стал выступать за «Динамо-2», поскольку главный тренер киевлян, Михаил Фоменко, уже не рассчитывал на Цвейбу[2].
В середине 1993 года оказался в России, где выступал за КамАЗ. В 1994 уехал в Японию, где ему подобрал клуб личный агент. Выступал за «Гамба Осака», где его партнёрами были Сергей Алейников и Олег Протасов[3]. Летом 1996 года играл в традиционном матче сборной легионеров J-лиги против сборной Японии.
В январе 1997 года выступил за сборную клубов России на Кубке Содружества 1997. Спустя пару недель заключил контракт с «Аланией», в которой играл до конца года.
Завершил свою игровую карьеру в 2001 году в московском «Динамо», эта команда стала четвёртой динамовской в карьере Цвейбы. В 2003 году был назначен на пост тренера-селекционера клуба «Торпедо-Металлург» Москва. В последнее время выступает за команды ветеранов российского футбола. В настоящий момент работает начальником селекционного отдела в московском «Динамо».
Карьера в сборных
Игрок 4-х национальных сборных по футболу: СССР, СНГ, России и Украины (сыграл один матч в 1992 году).
Участник чемпионата Европы 1992 года. Должен был играть и на чемпионата мира 1990 года, однако за 3 дня до матча с Румынией получил травму ноги на тренировке в единоборстве с Яремчуком, из-за излишнего рвения последнего.
Цвейба пропустил чемпионат мира по футболу 1994 из-за травмы [4].
Статистика
Достижения
Семья
Жена Саида, сын Сандро также футболист, дочь Анна (родилась в Японии, но не гражданка Японии).
Напишите отзыв о статье «Цвейба, Ахрик Сократович»
Примечания
- ↑ [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=217033 «В Китае возникали сомнения, а футболист ли я?»]. Коммерсантъ № 65 (1709) (17 апреля 1999). Проверено 14 августа 2010. [www.webcitation.org/65jLuu5dO Архивировано из первоисточника 26 февраля 2012].
- ↑ Микулик Сергей. Ахрик Цвейба: Транзитный пассажир // Спорт-Экспресс (газета). — 10 июля 1993.
- ↑ Кружков Александр. Ахрик Цвейба: Японцы после поражения своей команды не свистят — плачут // Спорт-Экспресс (газета). — 15 августа 1996.
- ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2012-05-21/5_2/ До EURO-2012 18 дней. ОТВЕРЖЕННЫЕ]
Ссылки
- [www.rusteam.permian.ru/players/tsveyba.html Профиль на сайте «Сборная России по футболу»]
- [www.rsssf.com/miscellaneous/tsveiba-intl.html Матчи за сборные на сайте RSSSF]
- [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=217033 Интервью «Коммерсанту»]
Отрывок, характеризующий Цвейба, Ахрик Сократович
Пьер, решивший сам с собою, что ему до исполнения своего намерения не надо было открывать ни своего звания, ни знания французского языка, стоял в полураскрытых дверях коридора, намереваясь тотчас же скрыться, как скоро войдут французы. Но французы вошли, и Пьер все не отходил от двери: непреодолимое любопытство удерживало его.
Их было двое. Один – офицер, высокий, бравый и красивый мужчина, другой – очевидно, солдат или денщик, приземистый, худой загорелый человек с ввалившимися щеками и тупым выражением лица. Офицер, опираясь на палку и прихрамывая, шел впереди. Сделав несколько шагов, офицер, как бы решив сам с собою, что квартира эта хороша, остановился, обернулся назад к стоявшим в дверях солдатам и громким начальническим голосом крикнул им, чтобы они вводили лошадей. Окончив это дело, офицер молодецким жестом, высоко подняв локоть руки, расправил усы и дотронулся рукой до шляпы.
– Bonjour la compagnie! [Почтение всей компании!] – весело проговорил он, улыбаясь и оглядываясь вокруг себя. Никто ничего не отвечал.
– Vous etes le bourgeois? [Вы хозяин?] – обратился офицер к Герасиму.
Герасим испуганно вопросительно смотрел на офицера.
– Quartire, quartire, logement, – сказал офицер, сверху вниз, с снисходительной и добродушной улыбкой глядя на маленького человека. – Les Francais sont de bons enfants. Que diable! Voyons! Ne nous fachons pas, mon vieux, [Квартир, квартир… Французы добрые ребята. Черт возьми, не будем ссориться, дедушка.] – прибавил он, трепля по плечу испуганного и молчаливого Герасима.
– A ca! Dites donc, on ne parle donc pas francais dans cette boutique? [Что ж, неужели и тут никто не говорит по французски?] – прибавил он, оглядываясь кругом и встречаясь глазами с Пьером. Пьер отстранился от двери.
Офицер опять обратился к Герасиму. Он требовал, чтобы Герасим показал ему комнаты в доме.
– Барин нету – не понимай… моя ваш… – говорил Герасим, стараясь делать свои слова понятнее тем, что он их говорил навыворот.
Французский офицер, улыбаясь, развел руками перед носом Герасима, давая чувствовать, что и он не понимает его, и, прихрамывая, пошел к двери, у которой стоял Пьер. Пьер хотел отойти, чтобы скрыться от него, но в это самое время он увидал из отворившейся двери кухни высунувшегося Макара Алексеича с пистолетом в руках. С хитростью безумного Макар Алексеич оглядел француза и, приподняв пистолет, прицелился.
– На абордаж!!! – закричал пьяный, нажимая спуск пистолета. Французский офицер обернулся на крик, и в то же мгновенье Пьер бросился на пьяного. В то время как Пьер схватил и приподнял пистолет, Макар Алексеич попал, наконец, пальцем на спуск, и раздался оглушивший и обдавший всех пороховым дымом выстрел. Француз побледнел и бросился назад к двери.
Забывший свое намерение не открывать своего знания французского языка, Пьер, вырвав пистолет и бросив его, подбежал к офицеру и по французски заговорил с ним.
– Vous n’etes pas blesse? [Вы не ранены?] – сказал он.
– Je crois que non, – отвечал офицер, ощупывая себя, – mais je l’ai manque belle cette fois ci, – прибавил он, указывая на отбившуюся штукатурку в стене. – Quel est cet homme? [Кажется, нет… но на этот раз близко было. Кто этот человек?] – строго взглянув на Пьера, сказал офицер.
– Ah, je suis vraiment au desespoir de ce qui vient d’arriver, [Ах, я, право, в отчаянии от того, что случилось,] – быстро говорил Пьер, совершенно забыв свою роль. – C’est un fou, un malheureux qui ne savait pas ce qu’il faisait. [Это несчастный сумасшедший, который не знал, что делал.]
Офицер подошел к Макару Алексеичу и схватил его за ворот.
Макар Алексеич, распустив губы, как бы засыпая, качался, прислонившись к стене.
– Brigand, tu me la payeras, – сказал француз, отнимая руку.
– Nous autres nous sommes clements apres la victoire: mais nous ne pardonnons pas aux traitres, [Разбойник, ты мне поплатишься за это. Наш брат милосерд после победы, но мы не прощаем изменникам,] – прибавил он с мрачной торжественностью в лице и с красивым энергическим жестом.
Пьер продолжал по французски уговаривать офицера не взыскивать с этого пьяного, безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида, и вдруг с улыбкой обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него. Красивое лицо его приняло трагически нежное выражение, и он протянул руку.
– Vous m’avez sauve la vie! Vous etes Francais, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз,] – сказал он. Для француза вывод этот был несомненен. Совершить великое дело мог только француз, а спасение жизни его, m r Ramball’я capitaine du 13 me leger [мосье Рамбаля, капитана 13 го легкого полка] – было, без сомнения, самым великим делом.
Но как ни несомненен был этот вывод и основанное на нем убеждение офицера, Пьер счел нужным разочаровать его.
– Je suis Russe, [Я русский,] – быстро сказал Пьер.
– Ти ти ти, a d’autres, [рассказывайте это другим,] – сказал француз, махая пальцем себе перед носом и улыбаясь. – Tout a l’heure vous allez me conter tout ca, – сказал он. – Charme de rencontrer un compatriote. Eh bien! qu’allons nous faire de cet homme? [Сейчас вы мне все это расскажете. Очень приятно встретить соотечественника. Ну! что же нам делать с этим человеком?] – прибавил он, обращаясь к Пьеру, уже как к своему брату. Ежели бы даже Пьер не был француз, получив раз это высшее в свете наименование, не мог же он отречься от него, говорило выражение лица и тон французского офицера. На последний вопрос Пьер еще раз объяснил, кто был Макар Алексеич, объяснил, что пред самым их приходом этот пьяный, безумный человек утащил заряженный пистолет, который не успели отнять у него, и просил оставить его поступок без наказания.
Француз выставил грудь и сделал царский жест рукой.
– Vous m’avez sauve la vie. Vous etes Francais. Vous me demandez sa grace? Je vous l’accorde. Qu’on emmene cet homme, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его? Я прощаю его. Увести этого человека,] – быстро и энергично проговорил французский офицер, взяв под руку произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним в дом.
Солдаты, бывшие на дворе, услыхав выстрел, вошли в сени, спрашивая, что случилось, и изъявляя готовность наказать виновных; но офицер строго остановил их.
– On vous demandera quand on aura besoin de vous, [Когда будет нужно, вас позовут,] – сказал он. Солдаты вышли. Денщик, успевший между тем побывать в кухне, подошел к офицеру.
– Capitaine, ils ont de la soupe et du gigot de mouton dans la cuisine, – сказал он. – Faut il vous l’apporter? [Капитан у них в кухне есть суп и жареная баранина. Прикажете принести?]
– Oui, et le vin, [Да, и вино,] – сказал капитан.
Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.
Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер, вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.
– Francais ou prince russe incognito, [Француз или русский князь инкогнито,] – сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на руке. – Je vous dois la vie je vous offre mon amitie. Un Francais n’oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amitie. Je ne vous dis que ca. [Я обязан вам жизнью, и я предлагаю вам дружбу. Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою дружбу. Больше я ничего не говорю.]
wiki-org.ru
Ахрик Цвейба Википедия
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Цвейба.А́хрик Сокра́тович Цве́йба (10 сентября 1966,[2][3]Гудаута, Абхазская АССР, Грузинская ССР, СССР) — советский, российский и украинский футболист, защитник. Мастер спорта СССР (1989).
Игровая карьера
Воспитанник футбольной школы города Гудаута. Первый тренер — Владимир Астамурович Шамба.
В 1984 году попал в «Динамо» (Сухуми). На сборе на олимпийской базе в Эшерах его приметили тренеры СКА (Хабаровск), за которую он играл 3 месяца. По сути это был призыв в армию, который закончился благодаря интересу к Цвейбе со стороны «Динамо» (Тбилиси).
Дебютировал в составе тбилисцев в 1985 в матче против «Кайрата». Первых успехов как игрок начал добиваться в «Динамо» (Тбилиси). В конце 1989 года по совету Лобановского, узнавшего о выходе тбилисцев из футбольного союзного чемпионата, перешёл в «Динамо» (Киев).
В конце 1991 года имел приглашение от «Тоттенхэм Хотспур», причем представители английского клуба уже выезжали в аэропорт для встречи Цвейбы, однако он ответил отказом. По собственному признанию, по 2-м причинам: из-за сильной усталости после сезона и из-за настойчивых просьб «Динамо» помочь клубу в Лиге Чемпионов. Настойчивость киевлян была подкреплена предоставлением Цвейбе квартиры и машины в Киеве.
Цвейба рассчитывал уехать после Евро-92, однако стоящих предложений не было, и он продолжил выступления за «Динамо». В зимнее межсезонье 1992/93 выезжал вместе с Олегом Саленко на просмотр в «Карлсруэ». Однако по приезде оказалось, что в команде просматривается другой русский — Андрей Чернышов, и что на Цвейбу в команде не рассчитывают. Вернувшись в Киев, стал выступать за «Динамо-2», поскольку главный тренер киевлян, Михаил Фоменко, уже не рассчитывал на Цвейбу[4].
В середине 1993 года оказался в России, где выступал за «КАМАЗ». В 1994 уехал в Японию, где ему подобрал клуб личный агент. Выступал за «Гамба Осака», где его партнёрами были Сергей Алейников и Олег Протасов[5]. Летом 1996 года играл в традиционном матче сборной легионеров J-лиги против сборной Японии.
В январе 1997 года выступил за сборную клубов России на Кубке Содружества 1997. Спустя пару недель заключил контракт с «Аланией», в которой играл до конца года.
Завершил свою игровую карьеру в 2001 году в московском «Динамо», эта команда стала четвёртой динамовской в карьере Цвейбы. В 2003 году был назначен на пост тренера-селекционера клуба «Торпедо-Металлург» Москва. В последнее время выступает за команды ветеранов российского футбола. Позже работал начальником селекционного отдела в московском «Динамо».
Карьера в сборных
Игрок 4-х национальных сборных по футболу: СССР, СНГ, Украины и России.
В 1990 году был в заявке сборной СССР на чемпионат мира, однако уже в Италии за три дня до матча с Румынией получил травму ноги на тренировке в единоборстве с Яремчуком, из-за излишнего рвения последнего.
Участник чемпионата Европы 1992 года, как игрок сборной СНГ.
Единственную игру за сборную Украины сыграл 26 августа 1992 года. Это был товарищеский матч со сборной Венгрии (1:2).
В 1994 году, будучи игроком сборной России Цвейба пропустил чемпионат мира из-за травмы[6].
Достижения
Семья
Жена Саида, сын Сандро также футболист, дочь Анна (родилась в Японии, но не гражданка Японии).
Статистика
Примечания
Ссылки
wikiredia.ru
Цвейба, Ахрик Сократович — это… Что такое Цвейба, Ахрик Сократович?
А́хрик Сокра́тович Цве́йба (10 сентября 1966, Гудаута, Абхазская АССР, Грузинская ССР, СССР) — советский, российский и украинский футболист, защитник. Мастер спорта СССР (1989).
Игровая карьера
Воспитанник футбольной школы города Гудаута. Первый тренер — Владимир Астамурович Шамба.
В 17 лет попал в «Динамо» (Сухуми). На сборе на олимпийской базе в Эшерах его приметили тренеры СКА (Хабаровск), за которую он играл 3 месяца. По сути это был призыв в армию, который закончился благодаря интересу к Цвейбе со стороны «Динамо» (Тбилиси).
Дебютировал в составе тбилисцев в 1985 в матче против «Кайрата». Первых успехов как игрок начал добиваться в «Динамо» (Тбилиси). В конце 1989 года по совету Лобановского, узнавшего о выходе тбилисцев из футбольного союзного чемпионата, перешёл в «Динамо» (Киев).
В конце 1991 года имел приглашение от «Тоттенхэм Хотспур», причем представители английского клуба уже выезжали в аэропорт для встречи Цвейбы, однако он ответил отказом. По собственному признанию, по 2-м причинам: из-за сильной усталости после сезона и из-за настойчивых просьб «Динамо» помочь клубу в Лиге Чемпионов. Настойчивость киевлян была подкреплена предоставлением Цвейбе квартиры и машины в Киеве.
Цвейба рассчитывал уехать после Евро-92, однако стоящих предложений не было, и он продолжил выступления за «Динамо». В зимнее межсезонье 1992/93 выезжал вместе с Олегом Саленко на просмотр в «Карлсруэ». Однако по приезде оказалось, что в команде просматривается другой русский — Андрей Чернышов, и что на Цвейбу в команде не рассчитывают. Вернувшись в Киев, стал выступать за «Динамо-2», поскольку главный тренер киевлян, Михаил Фоменко, уже не рассчитывал на Цвейбу[2].
В середине 1993 года оказался в России, где выступал за КамАЗ. В 1994 уехал в Японию, где ему подобрал клуб личный агент. Выступал за «Гамба Осака», где его партнёрами были Сергей Алейников и Олег Протасов[3].
В январе 1997 года выступил за сборную клубов России на Кубке Содружества 1997. Спустя пару недель заключил контракт с «Аланией», в которой играл до конца года.
Завершил свою игровую карьеру в 2001 году в московском «Динамо», эта команда стала четвёртой динамовской в карьере Цвейбы. В 2003 году был назначен на пост тренера-селекционера клуба «Торпедо-Металлург» Москва. В последнее время выступает за команды ветеранов российского футбола.
Карьера в сборных
Обладатель уникального достижения — игрок 4-х национальных сборных по футболу: СССР, СНГ, России и Украины (сыграл один матч в 1992 году).
Участник чемпионата Европы 1992 года. Должен был играть и на чемпионата мира 1990 года, однако за 3 дня до матча с Румынией получил травму ноги на тренировке в единоборстве с Яремчуком, из-за излишнего рвения последнего.
Цвейба пропустил чемпионат мира по футболу 1994 из-за травмы[4].
Статистика
Достижения
Интересные факты
- Летом 1996 играл в традиционном матче сборной легионеров J-лиги против сборной Японии. «Легионеры» выиграли 2:1, а Цвейба вышел на поле в основном составе.
Семья
Жена Саида, сын Сандро (также футболист, защитник московского «Локомотива») и дочь Анна (родилась в Японии, но не гражданка Японии).
Примечания
Ссылки
dic.academic.ru
Ахрик Цвейба — биография и семья
Вдруг Кипиани выходит на сцену, берет микрофон и начинает петь русскую песню
Бывший защитник сборных СССР, СНГ, Украины и России рассказал Денису Романцову о землетрясениях в Японии, расстрелах в Китае и неплохом тренере Борисе Буняке.
В «Хинкальной» на Проспекте Мира Цвейба встречает не один. Компанию ему за квадратным деревянным столом составляет Астамур Адлейба – президент сухумского «Динамо». Ахрик Сократович начинает с самого важного:
– Ты не за рулем? Попробуй грузинское домашнее белое вино. Мне в Киеве знакомый борец говорил: «Не ради пьянства окаянного, а токмо дабы вкус не забыть».
Поздороваться с нами подходит шеф-повар «Хинкальной». Цвейба благодарит за волшебный обед. «Если б знал, что Ахрик придет, еще вкуснее приготовил бы», – парирует шеф-повар.
Как ваш сын оказался в «Локомотиве»?
– Сандро с шести лет занимался в «Динамо». Мне нравилось, как тренер Валерий Стаферов с ним работал – не орал, а подсказывал. Когда Стаферов перешел в «Локомотив», Сандро отправился за ним.
Сандро – защитник, но в этом сезоне забил уже два мяча. Откуда такая результативность?
– Прыжок хороший – часто головой забивает. Мне нравится его характер. Трудоголик. Обучаемый парень – подсказки впитывает, как губка. Хожу на все его московские игры. После – дискутируем: не как отец с сыном, а чисто профессионально.
Астамур Адлейба: Расскажу интересную историю про Сандрика. Недавно сборная Абхазии играла с «Кубанью». В таком составе собрались впервые: братья Аджинджалы, Хагуш. В Сухуме – полный стадион. Полный! Ни одного свободного места. Сандрика впервые привезли в Абхазию – кроме того, что он сын Ахрика, про него ничего не знали. И вот он выходит и минуте на третьей сталкивается лбами с кубанцем. Бровь рассечена, минут пять его бинтуют. Тренер говорит Сандрику: «Давай тебя заменим». Он: «Нет, буду играть». Хотя уже новый игрок размялся и приготовился выходить. Сандрик отбегал с перемотанной головой два тайма и сыграл хорошо. После матча весь Сухум отзывался о нем восхищенно.
Сухумское «Динамо» по-прежнему стремится в чемпионат России?
Астамур Адлейба: Писали Мутко письмо: «Просим не дать нам разрешение принять участие в чемпионате России, а вернуть нас в чемпионат России». Перед развалом Союза мы ведь заняли десятое место в первой лиге. Команды из Украины и Узбекистана, которые расположились выше, разбрелись по своим чемпионатам и мы прошли в высшую лигу. Даже составили календарь: в первом туре в Москве должны были играть «Динамо» Сухум и ЦСКА. Но разразилась война и на этом все закончилось.
Когда друзья возглавили федерацию футбола, спросили: «Ахрик, можно пригласить тебя к нам замом президента?». Отвечаю: «Не можно, а нужно». Я буду там работать всю жизнь. Это зов души. Чем смогу, буду помогать Абхазии. В республике 400 тысяч населения, талантов всегда появлялось много, но из-за войны Абхазия откатилась на много лет назад.
Астамур Адлейба: «Динамо» – только не Сухуми, а Сухум – легендарный клуб. Возник в 1927 году, воспитал Симоняна, Сичинаву, Кецбая. Летом проводим детский турнир имени Ахрика Цвейбы. Пригласили на турнир ЦСКА, у меня там друзья работают. ЦСКА отвечает: «У нас правило: оплатите проживание – и мы едем». Надо будет оплатить, чтоб престиж турнира повысить. Завтра еще Ахрик обещает устроить встречу с Дмитрием Галяминым из «Динамо». Если в Абхазию приедут «Динамо» с ЦСКА, Воронеж, Ростов и Краснодар сами потянутся.
– Хотим сейчас построить базу в двух километрах от российской границы, – подхватывает Цвейба, – там раньше тренировались киевское и тбилисское «Динамо». Четыре поля, тренажерный зал, бассейн с морской водой – чтобы зимой базу заполняли команды (если не премьер-лиги, то первой), а летом отдыхающие. Это стратегически интересно – 25 километров от адлерского аэропорта, 45 километров от Красной поляны, а в Сочи ведь пройдут чемпионат мира и этап «Формулы-1».
Как вас занесло в юности на Дальний Восток?
– Когда мне было семнадцать, у меня умер отец. А в Хабаровске жил родной дядька. К тому же в армии нужно было служить. Жили в Хабаровске прямо при стадионе. Тренировал СКА Леонид Назаренко, а вместе со мной играл Сергей Березин. Через несколько лет Березин – уже в составе ЦСКА – ударился головой о бетонный пол «Олимпийского» и получил жуткую травму – перелом основания черепа.
Как после Сухума восприняли хабаровский климат?
– Я в Хабаровске только лето провел. До сих пор помню, какие там огромные комары летали. Обпшикаешься весь – все равно не помогает. Ну и перелеты выматывали – по восемь-девять часов постоянно. Хотя я тогда молодой был – мог хоть на крыле летать.
Почему так быстро уехали?
– В Хабаровск приезжали «Торпедо» Кутаиси, «Гурия» Ланчхути, и кто-то донес до тбилисского «Динамо» новость о том, что я играю за СКА. А раньше же талантливые футболисты со всей Грузии стекались в «Динамо» . В «Динамо», конечно, возмутились и стали трясти моего первого тренера: «Как Цвейба мог куда-то уехать? Срочно доставить в Тбилиси на просмотр».
Каким человеком запомнился Давид Кипиани, ваш первый тренер в «Динамо» Тбилиси?
– Крайне остроумный. Чувство юмора сумасшедшее. Еще когда он был игроком, «Динамо» ездило за границу без переводчика – Кипиани в совершенстве знал английский. Это нонсенс по тем временам! Все думали: все равно железный занавес – зачем учить другие языки? А Кипиани из интеллигентной семьи: батя – врач, сам Давид Давидович на юриста выучился. Английский ему легко дался.
Часто он вас удивлял?
– Сыграли как-то вничью со «Спартаком». Ужинаем в ресторане после игры. И вдруг Кипиани выходит на сцену, берет микрофон и начинает петь какую-то русскую песню. И поет-то здорово! Мы глазам и ушам не верим: «Ничего себе!» А какие тосты произносил! Во время пауз в чемпионате мы играли халтурные встречи в регионах. Аудиторию всегда собирали колоссальную – всем хотелось посмотреть на «Динамо». После каждой игры – банкет – и там, конечно, всегда солировал Давид Давидович.
Кипиани рассказывал в интервью, что первый раз его уволили из «Динамо» после развода с женой – руководители Грузии сочли такой поступок недостойным. Кипиани стал работать в прокуратуре. А как он вернулся в «Динамо»?
– Тренера выбирали голосованием игроков. Было три кандидатуры: Муртаз Хурцилава, Гига Норакидзе из сухумского «Динамо» и Кипиани. Большинством избрали Давида Давидовича.
Котэ Махарадзе посвятил Кипиани целую книгу воспоминаний. А какие вы сохранили воспоминания о Махарадзе?
– Махарадзе ведь работал в театре Шота Руставели. Обладал таким словарным запасом, что от телевизора было не оторваться. «Кинжальный удар», «пока мяч в воздухе, объявлю составы» – это же все Махарадзе придумал. Махарадзе фанатично любил футбол, ездил на все наши игры.
Цвейбу отвлекает звонок Реваза Челебадзе, обладателя Кубка Кубков-1981, а теперь агента Жано Ананидзе.
– Да, батоно Реваз. У меня два очевидца: я даже привстал, когда ты позвонил… Ну что, какой счет? А кто забил?
С грузинскими друзьями общаетесь по-русски?
– А я даже не знал грузинский, когда переходил в «Динамо» Тбилиси. Осваивал его уже на месте.
В Тбилиси вы раскрылись при Германе Зонине. Чем он отличался от грузинских тренеров?
– Русские тренеры всегда добивались успехов в Тбилиси. Ахалкаци и Кипиани акцентировались на технике, а Зонин делал упор на скорость. «Динамо» при нем заиграло.
Зонин рассказывал, что покинул «Динамо» после того, как на тренировке Арзиани попал ему в висок мячом – сотрясение мозга, разрыв перепонки, три дня комы. Какие истории, связанные с Зониным, помните до сих пор?
– Играли как-то в Ереване на «Раздане». А раньше же матч «Динамо» Тбилиси – «Арарат» был все равно что «Реал» – «Барселона». Вдруг капитан «Арарата» Альберт Саркисян взял и плюнул мне в лицо. Я оскорбился: «Уж лучше бы ударил!». Догнал его и плюнул в ответ. Хусаинов показал нам по красной. После игры Зонин зашел в раздевалку и произнес: «И кто мог подумать, что Цвейба – верблюд». Все ребята «слегли» тут же. Потом, кстати, Саркисян в киевское «Динамо» перешел, мы подружились. Еще Зонин однажды спросил: «Ахрик, а что означает твое имя?» – «Скала», – отвечаю. – «Что-то от твоей скалы сегодня одни булыжники остались».
В 1986 в Тбилиси играл Валерий Газзаев. Каким он был игроком?
– Невысокий, быстрый. Профессионал. Не выпивал, не курил. Где надо обводил, где надо пас отдавал. Интересно было за ним наблюдать. Газзаев забил несколько важных мячей, но у них с Ахалкаци что-то случилось и в Тбилиси он провел всего год. Мог играть и играть, но у советских тренеров принцип: если игроку за тридцать – пора заканчивать. Через десять лет Газзаев позвал меня к себе в «Аланию», а карьеру я завершал в его «Динамо».
Когда вы приняли приглашение Лобановского, тбилисцы пытались вас удержать?
– Я жил на базе и, как всякий молодой парень, мечтал о своей машине. Когда собрался в Киев, меня вызвал министр внутренних дел Грузии Горгадзе: «Я из своего фонда выделю тебе денег на новую машину. Оставайся – у нас будет свой чемпионат, будем выходить на европейский уровень». Ахалкаци с Асатиани тоже что-то предлагали, уговаривая остаться. Но меня звал сам Лобановский – я твердо решил ехать в Киев.
Чем занимались на итальянском чемпионате мира, который пропускали из-за травмы?
– Лежал в номере. С гипсом перемещаться особо не получалось. Смотрел все матчи по телевизору. Со мной был Резо Чохонелидзе, представлявший компьютерную фирму, спонсора сборной. Тот самый, что потом в «Милане» и киевском «Динамо» работал. Наша база находилась в Чокко, в горах. Лобановский хотел повторить систему ЧМ-86. Живем в высокогорье, проходим групповой этап на усталости, а затем спускаемся и играем плей-офф на упрощенке. Из Чокко команда на четырех вертолетах летела минут 40 в Пизу, а оттуда на самолете – в Бари. Но лидеры-то сборной были уже в возрасте: два первых матча мы проиграли и не вышли из группы.
Что за забастовку устроили игроки после вылета?
– Не давали серьезные суммы за отборочный цикл. Я-то в нем не участвовал, но опытные футболисты, многие из которых собирались завершать карьеру, очень ждали этих денег. Решили, что пока не решат финансовый вопрос, команда из Италии не улетит. Колосков, Симонян и Тукманов устроили целое совещание, вели переговоры. Лобановский пытался решить вопрос дипломатически, не доводя до скандала.
Ваш самый запоминающийся разговор с Лобановским?
– У СССР только наладились дипломатические связи с Израилем и мы поехали на товарищескую игру в Тель-Авив. Я находился на таком психологическом подъеме, что не терпелось поскорее сыграть, готов был всех порвать. Начинаем матч: у меня тактические ошибки идут одна за другой. Хочу везде успеть – и никуда не успеваю. Делаю ненужный подкат – нам забивают. После первого тайма меня меняют. Сижу в раздевалке – клянусь, слезы текут. В Киеве Лобановский меня вызывает: «Что произошло? Испугался или перегорел?». – «Честно слово, Валерий Васильевич, такой настрой был… Перегорел». «Такое бывает с молодыми. Ничего страшного. Работай дальше». Лобановский был немногословен, но находил такие выражения, что из его кабинета выходил мотивированным и уверенным в себе.
После того как Лобановский уехал в Эмираты, вас приглашал «Тоттенхэм». Почему остались в Киеве?
– Мы с Пашей Яковенко действительно уже собирались уходить. В «Динамо» тогда оказалось сразу два главных тренера – Пузач и Веремеев. И перед Лигой чемпионов они нам говорят: «Даем вам с Пашей 100 тысяч – год побудете в Киеве, а потом поезжайте». Сказался еще и наш менталитет – не решились ехать без знания языка.
Но потом все-таки стали колесить по просмотрам. Какой особенно запомнился?
– Приехали с Саленко в «Карлсруэ». Но быстро выяснилось, что нас там никто не ждал. Тем не менее выпустили на товарищескую игру – против московского «Динамо» Газзаева. Успели сыграть всего десять минут. У бокового судьи во время бега стало плохо с сердцем. Моментальная смерть. Вот и весь просмотр. А потом выяснилось, что на то же место «Карлсруэ» пригласил Андрея Чернышова, моего друга и партнера по сборной. Проводил Саленко в Испанию, где он благополучно подписал контракт с «Логроньесом», а сам вернулся в Киев.
Как оказались в «Камазе»?
– Прозевал закрытие трансферного окна и пришлось ехать в Набережные Челны. Перекантовался там несколько месяцев. Валерий Четверик создал команду по сути в заводском цехе и с первенства области довел ее до высшей лиги. Еще Ваня Яремчук в «Камаз» приехал, но его не успели заявить и при мне он не играл. Набережные Челны запомнились удивительным весельем на стадионе. Отец Четверика, казак, работал там директором и во время матчей заводил болельщиков игрой на гармони.
На Евро-1992 вы поехали в составе команды-фантома – сборной СНГ, за которую через полгода после распада Союза играли грузин Цхададзе и три украинца. Неразбериха тяготила?
– Конечно. Ни флага, ни гимна. Вместо флага поднимали олимпийские кольца и гимн олимпийский играли. Как сироты какие-то, а не сборная огромной страны. Причем команда-то отличная была. В отборочном турнире обошли Норвегию и Италию с Виалли и Манчини.
Главная байка того турнира, что от шотландцев в третьем туре разило перегаром, а Михайличенко уговаривал их сдать матч.
– Да не было ничего такого. Все пошло оттого, что Михайличенко и Кузнецов тогда за «Рейнджерс» играл. Дело-то как было. В первом туре выигрывали у чемпионов мира немцев, но на предпоследней минуте пропустили от Хесслера. С голландцами по нулям сыграли. Шотландцам в последнем туре уже ничего и не надо было, а нас ничья устраивала, чтобы выйти в полуфинал. Но они на кураже сыграли, а у нас ничего не получилось. После матча все в шоке находились. Гробовая тишина в раздевалке. Сборной не стало.
И через пару месяцев вас позвали играть за Украину.
– Виктор Прокопенко пригласил на игру с венграми. Цымбаларь, Никифоров, Саленко тоже ведь поначалу играли за Украину, но, поскольку матчи были товарищескими, и они и я в итоге смогли сделать окончательный выбор в пользу Россию.
Как вы попали в Японию?
– Я находился в Греции – звонок: «Хотите поехать в J-лигу?». Одновременно те же люди вели переговоры с Олегом Протасовым, игравшим за «Олимпиакос». Сергей Алейников хорошо проявил себя в «Гамба Осака», и японцы решили создать центральную ось из русских игроков: взяли защитника и нападающего. Первым делом поехали на сбор в Австралию. К нам приставили переводчика, так что бытовых проблем не возникало. Разве что все японцы поначалу были на одно лицо. В свободное время выезжали с Протасовым и Алейниковым в баню или на шашлыки. Могли по банке пива себе позволить, но не больше. Иногда сотрудники российского консульства в Осаке к нам присоединялись. В Осаке была только одна команда. Нас с Алейниковым и Протасовым часто показывали по телевизору и в итоге меня стали узнавать на улице, в супермаркетах.
J-лига тогда звенела громкими именами. Какими гонораром удалось заманить вас?
– В Японии я зарабатывал 30 тысяч долларов в месяц, а в «Камазе» – две, в Киеве – тысячу. Бутсы рекламировал – сначала Adidas, потом Mizuno: дополнительный заработок. В 1996 году по опросу журналистов создали символическую сборную иностранцев и устроили матч со сборной Японии. Токио, 80 тысяч зрителей и я в одной команде с Бухвальдом, Скилаччи, бразильскими чемпионами мира. Выиграли 2:1. Звезд в Японии действительно хватало: Зико, Дунга, Жоржиньо, Зиньо, Стойкович, Боли, родной брат Марадоны, Ривелино, даже Марио Кемпес доигрывал. «Нагою Грампус» тренировал Арсен Венгер и уже оттуда уехал в «Арсенал». Японцы раскручивали свою лигу с помощью иностранцев, но брали именно тех, кто прославился на крупных турнирах.
Японский язык пытались освоить?
– Не хватило мотивации – понимал, что в Европе и России он мне не пригодится. Зато сын ходил в японские ясли и языком овладел в совершенстве. Точнее – осакским диалектом. Есть еще токийский.
Самый напряженный момент за три года в Японии?
– В Кобе, в 250 километрах от Осаки, произошло землетрясение. Новые здания строились уже на воздушных подушках, защищавших от толчков, а старые районы полностью разваливались – ни пожарникам не подъехать, ни скорой. В итоге 5 тысяч человек погибло. Приехали в Кобе играть благотворительный матч, так возле нашей гостиницы метровые трещины были. Пока жили там, тоже толчки застали. Тревожный такой гул стоял.
Японский менталитет постигали?
– В Осаке я подсел на трансляции сумо. Это специфический вид спорта. Я его поначалу не понимал. Но сумо постоянно показывали по телевизору, я постепенно выучил правила, появились любимые сумоисты. Жаль, что попасть на бои было невозможно – билеты раскупались заранее.
Китайский чемпионат, в котором вы оказались после сезона в «Алании», здорово отличался от японского?
– Дисциплина – как в СССР. Накануне сезона ехали в закрытый город в высокогорье. Вся китайская лига тренировалась на 12 полях. Подъем в шесть утра, зарядка, завтрак, первая тренировка, вечером – вторая. В каждой команде был тренер по легкой атлетике, заставлявший сдавать тест Купера. Если не сдаешь – забираешь чемодан и едешь домой. Слежка была очень серьезная – китайская федерация футбола расставила камеры на каждом поле, чтобы наблюдать, как игроки сдают тест Купера. Все команды китайской лиги жили на сборах в одном здании. В 11 вечера – отбой. Если у кого-то горит свет – команде штраф. Чтобы почитать книжку, забирались с настольной лампой под одеяло.
Жестко.
– Сохранив коммунистическую систему, китайцы ввели очень суровые законы, чтобы держать в узде миллиард человек. За наркотики, воровство наказывали очень жестко. Доходило до публичного повешения или расстрела. В Китае бросался в глаза контраст между богатыми и бедными. Рядом с огромными современными зданиями процветала нищета. С тех пор они, конечно, сильно шагнули вперед.
Яковенко в «Уралане» щадил вас на сборах как ветерана и старого партнера?
– Мы с Пашей и правда дружили семьями, но я специально работал вдвое сильнее, чтоб никто не мог сказать: «А, старый друг Ахрику скидки делает». Запомнилось одно упражнение Яковенко. Вокруг футбольного поля ставились фишки, и вся команда бегала по периметру, обводя их то левой, то правой ногой, то внешней стопой, то внутренней. Оттачивали контроль мяча. И так на протяжении часа.
С Кирсаном Илюмжиновым часто пересекались?
– Илюмжинов иногда приезжал, проводил собрания. Раньше он давал игрокам звание героев Калмыкии за победу над «Спартаком», но при мне такого уже не было. Клуб сразил финансовый кризис. Не выполнялись даже условия, о которых мы договаривались при подписании контракта. С президентом клуба Шовгуровым разговаривать было бесполезно. Через два года после ухода из «Уралана» денег так и не получил – приходилось звонить самому Илюмжинову. Рассчитались, только когда встала угроза снятия очков.
Когда отношения с руководством вконец испортились?
– Помните, как мы при Буняке проиграли «Локомотиву» 0:9. Мало кто знает, как мы ехали на ту игру. У клуба не осталось денег даже на то, чтобы кормить команду в Сити-Чесс. Закрыли столовую и сказали нам: «Разъезжайтесь по домам, встречаемся в день игры на стадионе». Я-то поехал в Москву тренироваться самостоятельно, а восемь сербов, что у нас были, вообще неизвестно чем занимались. И какого результата от нас ждали? Уж лучше сняться с турнира, если денег не осталось, чем так позориться.
В Элисту перед тем сезоном еще штук пять бразильцев завезли. Как они себя проявляли за пределами поля?
– Один бразилец перед каждой игрой надолго запирался в туалете. Мы понять не могли: что ж он там делает столько времени. Оказывается, он болел сахарным диабетом и делал себе уколы. Представляете, подписали игрока, который мог умереть на поле. Парень скрывал болезнь ото всех, хотел денег заработать, но, когда все выяснилось, к играм его уже не допускали.
Буняк был первым иностранным тренером в российской высшей лиге, но запомнился только тем, что пообещал привить «Уралану» тотальный футбол и набрал тотально 2 очка в 16 матчах.
– Над Буняком принято язвить, но тренировочный процесс он выстраивал неплохо. Просто половину сербов привезли еще до его прихода – и они явно не соответствовали уровню высшей лиги.
У него все хорошо. В прошлом году работал в Танзании, теперь в Мьянме. А чем сейчас занимаетесь вы?
– Закончив в московском «Динамо», я открыл кафе «Цитрус» на Маяковской. Европейская и азиатская кухня. Пользуясь своими связями в Украине, стал возить туда игроков. Предлагали такие условия: берете игрока на полгода с минимальной зарплатой, если нравится – выкупаете. Первым был Дмитрий Семочко, которого устроили к Кучеревскому в «Днепр». Потом – Канкава, Квирквелия. Сейчас занимаюсь селекцией в питерском клубе «Русь», который создал бизнесмен с Украины Александр Якимец. Капитан «Руси» – Костя Лобов, выигрывавший серебро с «Зенитом» Петржелы, вместе с ним в защите играет Павел Мочалин, чемпион Евро U-17. «Русь» арендует искусственное поле, на котором играет дубль «Зенита». В прошлом году вышли во вторую лигу.
facecollection.ru
Цвейба Ахрик Сократович Википедия
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Цвейба.А́хрик Сокра́тович Цве́йба (10 сентября 1966,[2][3]Гудаута, Абхазская АССР, Грузинская ССР, СССР) — советский, российский и украинский футболист, защитник. Мастер спорта СССР (1989).
Игровая карьера
Воспитанник футбольной школы города Гудаута. Первый тренер — Владимир Астамурович Шамба.
В 1984 году попал в «Динамо» (Сухуми). На сборе на олимпийской базе в Эшерах его приметили тренеры СКА (Хабаровск), за которую он играл 3 месяца. По сути это был призыв в армию, который закончился благодаря интересу к Цвейбе со стороны «Динамо» (Тбилиси).
Дебютировал в составе тбилисцев в 1985 в матче против «Кайрата». Первых успехов как игрок начал добиваться в «Динамо» (Тбилиси). В конце 1989 года по совету Лобановского, узнавшего о выходе тбилисцев из футбольного союзного чемпионата, перешёл в «Динамо» (Киев).
В конце 1991 года имел приглашение от «Тоттенхэм Хотспур», причем представители английского клуба уже выезжали в аэропорт для встречи Цвейбы, однако он ответил отказом. По собственному признанию, по 2-м причинам: из-за сильной усталости после сезона и из-за настойчивых просьб «Динамо» помочь клубу в Лиге Чемпионов. Настойчивость киевлян была подкреплена предоставлением Цвейбе квартиры и машины в Киеве.
Цвейба рассчитывал уехать после Евро-92, однако стоящих предложений не было, и он продолжил выступления за «Динамо». В зимнее межсезонье 1992/93 выезжал вместе с Олегом Саленко на просмотр в «Карлсруэ». Однако по приезде оказалось, что в команде просматривается другой русский — Андрей Чернышов, и что на Цвейбу в команде не рассчитывают. Вернувшись в Киев, стал выступать за «Динамо-2», поскольку главный тренер киевлян, Михаил Фоменко, уже не рассчитывал на Цвейбу[4].
В середине 1993 года оказался в России, где выступал за «КАМАЗ». В 1994 уехал в Японию, где ему подобрал клуб личный агент. Выступал за «Гамба Осака», где его партнёрами были Сергей Алейников и Олег Протасов[5]. Летом 1996 года играл в традиционном матче сборной легионеров J-лиги против сборной Японии.
В январе 1997 года выступил за сборную клубов России на Кубке Содружества 1997. Спустя пару недель заключил контракт с «Аланией», в которой играл до конца года.
Завершил свою игровую карьеру в 2001 году в московском «Динамо», эта команда стала четвёртой динамовской в карьере Цвейбы. В 2003 году был назначен на пост тренера-селекционера клуба «Торпедо-Металлург» Москва. В последнее время выступает за команды ветеранов российского футбола. Позже работал начальником селекционного отдела в московском «Динамо».
Карьера в сборных
Игрок 4-х национальных сборных по футболу: СССР, СНГ, Украины и России.
В 1990 году был в заявке сборной СССР на чемпионат мира, однако уже в Италии за три дня до матча с Румынией получил травму ноги на тренировке в единоборстве с Яремчуком, из-за излишнего рвения последнего.
Участник чемпионата Европы 1992 года, как игрок сборной СНГ.
Единственную игру за сборную Украины сыграл 26 августа 1992 года. Это был товарищеский матч со сборной Венгрии (1:2).
В 1994 году, будучи игроком сборной России Цвейба пропустил чемпионат мира из-за травмы[6].
Достижения
Семья
Жена Саида, сын Сандро также футболист, дочь Анна (родилась в Японии, но не гражданка Японии).
Статистика
Примечания
Ссылки
wikiredia.ru
Ахрик Сократович Цвейба — биография и семья
Игровая карьера
Воспитанник футбольной школы города Гудаута. Первый тренер — Владимир Астамурович Шамба.
В 17 лет попал в «Динамо» (Сухуми). На сборе на олимпийской базе в Эшерах его приметили тренеры СКА (Хабаровск), за которую он играл 3 месяца. По сути это был призыв в армию, который закончился благодаря интересу к Цвейбе со стороны «Динамо» (Тбилиси).
Дебютировал в составе тбилисцев в 1985 в матче против «Кайрата». Первых успехов как игрок начал добиваться в «Динамо» (Тбилиси). В конце 1989 года по совету Лобановского, узнавшего о выходе тбилисцев из футбольного союзного чемпионата, перешёл в «Динамо» (Киев).
В конце 1991 года имел приглашение от «Тоттенхэм Хотспур», причем представители английского клуба уже выезжали в аэропорт для встречи Цвейбы, однако он ответил отказом. По собственному признанию, по 2-м причинам: из-за сильной усталости после сезона и из-за настойчивых просьб «Динамо» помочь клубу в Лиге Чемпионов. Настойчивость киевлян была подкреплена предоставлением Цвейбе квартиры и машины в Киеве.
Цвейба рассчитывал уехать после Евро-92, однако стоящих предложений не было, и он продолжил выступления за «Динамо». В зимнее межсезонье 1992/93 выезжал вместе с Олегом Саленко на просмотр в «Карлсруэ». Однако по приезде оказалось, что в команде просматривается другой русский — Андрей Чернышов, и что на Цвейбу в команде не рассчитывают. Вернувшись в Киев, стал выступать за «Динамо-2», поскольку главный тренер киевлян, Михаил Фоменко, уже не рассчитывал на Цвейбу.
В середине 1993 года оказался в России, где выступал за КамАЗ. В 1994 уехал в Японию, где ему подобрал клуб личный агент. Выступал за «Гамба Осака», где его партнёрами были Сергей Алейников и Олег Протасов.
В январе 1997 года выступил за сборную клубов России на Кубке Содружества 1997. Спустя пару недель заключил контракт с «Аланией», в которой играл до конца года.
Завершил свою игровую карьеру в 2001 году в московском «Динамо», эта команда стала четвёртой динамовской в карьере Цвейбы. В 2003 году был назначен на пост тренера-селекционера клуб «Торпедо-Металлург» Москва. В последнее время выступает за команды ветеранов российского футбола.
Карьера в сборных
Обладатель уникального достижения — игрок 4-х национальных сборных по футболу: СССР, СНГ, России и Украины (сыграл один матч в 1992 году).
Участник чемпионата Европы 1992 года. Должен был играть и на чемпионата мира 1990 года, однако за 3 дня до матча с Румынией получил травму ноги на тренировке в единоборстве с Яремчуком, из-за излишнего рвения последнего.
Статистика
Достижения
- Чемпион СССР: 1990
- Обладатель Кубка СССР: 1989/1990
Интересные факты
- Летом 1996 играл в традиционном матче сборной легионеров J-лиги против сборной Японии. «Легионеры» выиграли 2:1, а Цвейба вышел на поле в основном составе.
Семья
Жена Саида, сын Сандро (также футболист, защитник московского «Локомотива») и дочь Анна (родилась в Японии, но не гражданка Японии).
people-archive.ru