Рохас мануэль: Мануэль Рохас – биография, книги, отзывы, цитаты

Разное

Мануэль Рохас – биография, книги, отзывы, цитаты

Мануэль Рохас (Manuel Rojas Sepúlveda) — чилийский писатель и журналист.

Мануэль Рохас родился в городе Буэнос-Айрес, Аргентина, в чилийской семье. В 1899 году семья Рохас вернулась в Сантьяго, но спустя четыре года, в 1903 году, после смерти отца, мать с сыном снова вернулась в Буэнос-Айрес, где Мануэль до одиннадцати лет учился в школе. В 1912 году, в возрасте шестнадцати лет, Мануэль решил один вернуться в Чили. Прибыв в страну, он связался с интеллигенцией и анархистскими группами, работая на различных низкоквалифицированных должностях: домашний художник, электрик, сельскохозяйственный рабочий, железнодорожник. грузчик на судах, ученик портного, сапожник, сторож корабля, и актер в…

Мануэль Рохас (Manuel Rojas Sepúlveda) — чилийский писатель и журналист.

Мануэль Рохас родился в городе Буэнос-Айрес, Аргентина, в чилийской семье. В 1899 году семья Рохас вернулась в Сантьяго, но спустя четыре года, в 1903 году, после смерти отца, мать с сыном снова вернулась в Буэнос-Айрес, где Мануэль до одиннадцати лет учился в школе.

В 1912 году, в возрасте шестнадцати лет, Мануэль решил один вернуться в Чили. Прибыв в страну, он связался с интеллигенцией и анархистскими группами, работая на различных низкоквалифицированных должностях: домашний художник, электрик, сельскохозяйственный рабочий, железнодорожник. грузчик на судах, ученик портного, сапожник, сторож корабля, и актер в небольших временных странствующих группах. Кроме того, он работал в Национальной библиотеке и в прессе университета Чили. Многие ситуации и персонажи, с которыми он тогда столкнулся — позже стали частью вымышленного мира в его произведениях.
Мануэль начал вносить свой вклад в анархистские журналы, The Buenos Aires Protest и The Battle of Santiago, где писал статьи о политике, образовании и обществе.

В литературе Мануэль Рохас дебютировал поэмой «El soneto El gusano» («Сонет червь»), которая в 1917 году появилась в журнале «Los Diez» («Десять»). Позже издал книгу стихов под названием «Poetic» в журнале Ideas and figures (Идеи и фигуры).
Первая книга рассказов, Hombres del sur (Люди Юга), появилась на свет в 1926 году.
В 1928 году, в том же году, когда и умерла его мать, он был нанят библиотекарем в Национальную библиотеку Чили. Женился на поэтессе Марии Баэсе. В семье родилось трое детей.
Смерть жены послужила поводом к написанию поэмы Deshecha Rosa (Потерянная Роза). Через год, как писатель овдовел, у него вышла в свет вторая книга — «El delincuente» (Преступник), в которой содержался знаменитый El vaso de leche. Первый роман писателя, Lanchas en la bahía (Лодки в заливе), который он написал в 1930 году, был опубликован в 1932 году. В 1936 году был опубликован второй роман, La Ciudad de los Césares (Город Цезарей). Много лет спустя Рохас заявил в интервью, что сожалеет о том, что написал этот роман, не только будучи плохим, но и чрезвычайно вымышленным. «Писатель-сын своего опыта. Писатель без опыта-невообразимое существо», — говорил он.

Центральные темы произведений Мануэля Рохаса — нищета, нестабильность и маргинальность людей рабочего класса. Творчество его развивалось от креолизма к реализму.
Опубликовал литературоведческие работы, в т. ч. «Учебник чилийской литературы» (1965), монография о творчестве А. Блеста Ганы (1961).

Писатель умер в Сантьяго 11 марта 1973 года.

Мануэль Рохас (Manuel Rojas) — Фильмы и сериалы

Исполнительный продюсер Оператор

-film.ru

-зрители

3,8IMDb

-film.ru

-зрители

6,7IMDb

-film. ru

-зрители

6,4IMDb

Взлом 2El crack dos1983, драма, детектив, триллер

-film.ru

-зрители

6,9IMDb

-film.ru

-зрители

7IMDb

ВзломEl crack1981, драма, детектив, триллер

-film.ru

-зрители

7,4IMDb

-film. ru

7,2зрители

6,4IMDb

ТобиTobi1978, драма, комедия, фэнтези

-film.ru

7,3зрители

5,8IMDb

-film.ru

6,8зрители

6,4IMDb

-film.ru

-зрители

6,8IMDb

-film.

ru

-зрители

4,8IMDb

-film.ru

-зрители

5,7IMDb

-film.ru

-зрители

4,7IMDb

-film.ru

-зрители

5,5IMDb

-film.ru

-зрители

6,5IMDb

-film. ru

-зрители

4,4IMDb

-film.ru

-зрители

5,3IMDb

-film.ru

7,5зрители

5,5IMDb

-film.ru

-зрители

4,2IMDb

-film.ru

-зрители

7,3IMDb

-film. ru

6,9зрители

4,9IMDb

Читать «Мужчина с розой» — Рохас Мануэль — Страница 1

Мануэль Рохас

Мужчина с розой

* * *

Несколько лет назад под вечер в Осорно[1] приехали монахи-капуцины: они собирались наставлять в истинной вере местных жителей.

Монахов было шестеро, все — настоящие мужчины, бородатые, крепкие, лица энергичные, жесты вольные.

Бродячая жизнь наложила свою печать на этих вечных странников, и они ничуть не походили на монахов других орденов.

Тела шестерых бородачей закалились в постоянном соприкосновении с дикой природой юга во время долгих переходов через сельву, под яростными порывами ветра и проливными дождями, а лица утратили торжественную неподвижность, свойственную тем, кто проводит свои дни в тепленьком уединенном уголке уютного монастырского дворика.

Случай свел их в Вальдивии[2], куда они приехали кто откуда: из Анголя[3], из Ла-Империала[4], из Темуко[5]; и уже все вместе они продолжили путь до Осорно, где целую неделю должны были исполнять свои миссионерские обязанности, а потом снова разъехаться по дорогам сельвы, неся слово евангельской проповеди.

Было их шестеро, все — настоящие мужчины, все бородатые.

Особенно привлекал внимание отец Эспиноса, ветеран миссионерской деятельности на юге, сорокапятилетний мужчина, высокий, крепкий, с виду — деятельный, добрый и деликатный.

Был он из тех монахов, которые очаровывают некоторых женщин и нравятся всем мужчинам.

Самая обычная голова под шапкой таких черных волос, что по временам они даже отливают синевой, как перья у дроздов. Матовое смуглое лицо, скрытое пышной бородой, и капуцинские усы. Широковатый нос, яркий, свежий рот, черные блестящие глаза. Под одеждой угадывалось легкое мускулистое тело.

Жизнь отца Эспиносы была увлекательна, как жизнь всякого человека действия, как жизнь конкистадора, главаря разбойников или партизана. И от каждого из них было что-то у отца Эспиносы в его манере держаться, и ему в самый раз подошли бы воинские доспехи первого, плащ и конь чистых кровей второго, защитное обмундирование и автоматическое оружие третьего. Но хоть он и походил на всех троих, и, казалось, в определенных условиях мог бы стать любым их них, был он совсем иным и резко от них отличался. Он был человеком чистой души, понимающим других людей, чутким, и вера его была пламенной и деятельной, а дух, чуждый всему низменному, был исполнен религиозного рвения.

Пятнадцать лет разъезжал он по местам, где жили индейцы-арауканы[6]. Он наставлял их в вере, а они души в нем не чаяли. И спрашивал он, и отвечал им всегда с улыбкой. Словно бы всегда говорил с такими же чистыми душами, как он сам.

Таков был отец Эспиноса, монах-миссионер, настоящий бородатый мужчина.

* * *

На другой день все уже знали о приезде миссионеров, и разнородная толпа, постигающая основы катехизиса, заполнила первый двор монастыря, в котором должна была проводиться миссионерская неделя.

Сельскохозяйственные и фабричные рабочие, индейцы, бродяги, сплавщики леса — все сходились сюда в поисках евангельской проповеди миссионеров, в надежде на нее. Бедно одетые, в большинстве своем босые или же в грубых охотах, кое-кто в одних рубахах да штанах, грязных и рваных от долгой носки, с отупевшими от алкоголя и невежества лицами; вся неопределенная фауна, выбравшаяся из соседних лесов к городских трущоб.

Миссионеры привыкли к своей аудитории и не оставались в неведении того, что многие из этих несчастных приходили сюда, не столько желая обрести истину, сколько в надежде на их щедрость; но священнослужители за время своего миссионерского служения привыкли уже раздавать еду и одежду самым голодным и оборванным.

Весь день напролет трудились капуцины. Под сенью деревьев или по углам двора сгрудились люди, отвечавшие, как умели или как их учили, на простодушные вопросы катехизиса.

— Где пребывает Господь?

— На небесах, на земле и повсюду, — отвечали они хором с безнадежной монотонностью.

Отец Эспиноса, который лучше всех владел местным наречием, наставлял в вере индейцев: ужасная задача, способная довести до изнеможения любого здоровенного мужчину, ведь индейцу не только трудно было воспринять суть наставлений, ему мешало еще и незнание испанского языка.

Но тем не менее все шло своим чередом, и к концу третьего дня, когда занятия с причастниками закончились, монахи приступили к исповеди. Группа людей, твердивших основы христианской доктрины, заметно поубавилась, многим ведь уже раздали одежду и еду; но народ все прибывал и прибывал.

В девять утра жаркого ясного дня началось шествие кающихся — они нитью тянулись от двора к исповедальням, неторопливо и молча.

Солнце клонилось к закату, и большая часть верующих разошлась; отец Эспиноса в свободную минуту гулял по двору. Он уже возвращался к своему месту, когда какой-то мужчина остановил его, обратившись с просьбой:

— Я хотел бы исповедоваться, отец мой, у вас.

— Именно у меня? — спросил монах.

— Да, у вас.

— Почему же у меня?

— Не знаю. Может быть, потому, что вы старше остальных миссионеров и потому, возможно, самый добросердечный.

Отец Эспиноса улыбнулся:

— Хорошо, сын мой. Если ты этого хочешь и так думаешь, то пусть так оно и будет. Пошли.

Он велел мужчине идти вперед, а сам пошел следом, разглядывая его.

До этого времени отец Эспиноса его не примечал. Мужчина был высок ростом, стройный, движения его были какими-то нервными, лицо смуглое, черная острая бородка, глаза тоже черные, горящие; изысканно очерченный нос и тонкие губы. Говорил он правильно и одет был чисто. На ногах у него были охоты[7], как и у других, но сами ноги казались ухоженными.

Когда они подошли к исповедальне, мужчина опустился на колени перед отцом Эсшгаосой и сказал:

— Я попросил вас меня исповедовать потому, что уверен: вы человек больших познаний и очень рассудительный. Я не отягощен смертными грехами, и совесть моя относительно чиста. Но сердце мое и разум хранят ужасную тайну, и это чудовищный груз. Мне нужно, чтобы мне помогли от него освободиться. Поверьте тому, в чем я вам сейчас признаюсь, и очень прошу вас, пожалуйста, не смейтесь надо мной. Я уже много раз пытался исповедаться другим миссионерам, но они, с первых же слов моих, отталкивали меня, сочтя безумным, и насмехались надо мной. Я очень из-за этого страдал. Теперь последняя попытка. Если и теперь будет все так же, то я смогу убедиться, что спасения мне нет и мой ад останется со мной.

Мужчина говорил нервно, но убежденно. Редко случалось отцу Эспиносе слушать такие речи. Большинство из тех, кто исповедовался в миссиях, были примитивными созданиями, грубыми, без искры Божьей, и сообщали они ему самые заурядные грехи, многим присущие, грехи плотские, а не духовные.

Он ответил мужчине, придерживаясь его же стиля речи:

— Скажи мне то, что тебе нужно сказать, и я сделаю все возможное, чтобы тебе помочь. Доверься мне как брату.

Мужчина немного помедлил, прежде чем начать свою исповедь; казалось, он боялся выдать великую тайну, которую, по его словам, хранил в сердце.

— Говори.

Мужчина побледнел и посмотрел пристально на отца Эспиносу. В полутьме его черные глаза сверкали, как у заключенного или безумца. Наконец он склонил голову и, стиснув зубы, проговорил:

— Я практикуюсь в черной магии и знаю ее тайны. Услышав такие необычные слова, отец Эспиноса жестом выразил изумление, глядя на мужчину с любопытством и страхом; но мужчина уже поднял голову и пристально глядел монаху в лицо, желая знать, какое впечатление произвели его слова. Изумление миссионера длилось всего несколько секунд. Он сразу же успокоился. Не в первый раз приходилось ему слышать о том же самом или о чем-либо подобном. В то время равнины вокруг Осорно кишмя кишели ведьмами, знахарями и колдунами.

Мануэль Рохас | Чилийский писатель

Мануэль Рохас (родился 8 января 1896 года, Буэнос-Айрес — умер 11 марта 1973 года, Сантьяго-де-Чили), чилийский романист и писатель рассказов.

В юности Рохас путешествовал по аргентинско-чилийской границе, работая неквалифицированным рабочим. Многие ситуации и персонажи, с которыми он там столкнулся, позже стали частью его вымышленного мира. Он стал оператором линотипа и в конечном итоге работал над газетами Сантьяго и в национальной библиотеке, а с 1931 года он был главой University of Chile Press.

Рохас начинал как поэт ( Poeticus, 1921), а затем начал писать рассказы. Его сборники рассказов Hombres del sur (1926; «Люди Юга») и El delincuente (1929; «Преступник») показали влияние американских писателей Эрнеста Хемингуэя и Уильяма Фолкнера. Среди его более поздних томов рассказов были El vaso de leche y sus mejores cuentos (1959; «Стакан молока и его лучшие рассказы») и El hombre de la rosa (1963; «Человек розы»). Его художественная литература, которая в основном была автобиографической, рассказывает о жизни людей из низшего сословия и их проблемах.

Его первый роман, Lanchas en la bahía (1932; «Спуски в заливе») — это ироничное и сатирическое представление о некоторых социальных недугах, от которых страдает Чили. Самая известная работа Рохаса — Hijo de ladrón (1951; «Сын вора»; англ. Пер.,Born Guilty ), автобиографический роман с экзистенциальными проблемами. Использование внутреннего монолога, воспоминаний и потока сознания предвосхитило некоторые из техник, которые позже использовались в новом латиноамериканском романе. Хийо де ладрон был переведен на основные европейские языки и сделал Рохаса международным писателем. Другие романы включают Mejor que el vino (1958; «Лучше, чем вино»), Punta de rieles (1960; «Сияющий кончик ») и Sombras contra el muro (1964; «Тени у стены»), в которых многие из снова появляются персонажи Хиджо де Ладрона .

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

РОХАС Мануэль (президент)

филиппинский государственный и политический деятель, президент Филиппин (1946-1948).

В 1913 г. окончил университет Филиппин по юриспруденции, стал частным секретарем тогдашнего президента Верховного суда Кайетано Аррелано. С 1915 по 1916 гг. стал профессором юриспруденции. В 1917 г. начал политическую карьеру как член муниципалитета в Каписе. С 1919 г. – лидер правого крыла партии «Nacionalista». В 1919-1921 гг. – губернатор провинции Капис. В 1921 г. успешно выставил свою кандидатуру в палату представителей Филиппин, где с 1922 по 1934 гг. представлял первый избирательный округ провинции Капис. С 1922 г. также был членом государственного совета. Когда американский генерал-губернатор Филиппин Л. Вуд представил обеим палатам филиппинского конгресса в 1924 г. закон для принятия решения, вместе с президентом сената М. Кесоном вышел из состава государственного совета.

В 1933 и 1934 гг. вместе с С. Осменья вел в США переговоры о независимости Филиппин от США. Результатом этих переговоров стал закон 1934 г. о независимости, который предусматривал полную независимость Филиппин после переходного 10-летнего периода. Противоречия между М. Кесоном и М. Рохасом по этому закону привели к роспуску партии «Nacionalista». В 1935-1938 гг. – депутат Филиппинского Законодательного собрания. В 1938-1941 гг. – министр финансов. Затем был исполнительным секретарем и отвечал за отношения между президентом М. Кесоном и Военно-воздушными силами Армии США. После начала оккупации Филиппин Японией в 1941 г. поддерживал прояпонское правительство президента Х. Лауреля, из-за чего после войны обвинялся в коллаборационизме и соглашательстве с японским правительством. Обвинение было отвергнуто после защиты со стороны Д. Макартура.

По окончании войны был президентом сената. 28 мая 1946 г. был приведен к присяге как последний президент Содружества. 4 июля 1946 г., когда Филиппины, наконец, получили полную независимость от США, стал первым президентом республики Филиппин. В период президентства выступал за устранение материального ущерба, нанесенного стране во время войны, для чего он запрашивал, в частности, американскую экономическую помощь. В то же время он заключил договоры с США о торговых и военных отношениях на 99 лет. Большинство филиппинцев было недовольно сроками договоров. Кроме того, президент все больше был озабочен внутриполитическими проблемами (коррупция, семейственность), а также ростом активности Народной антияпонской армии – вооруженного крыла Коммунистической партии Филиппин. Умер от сердечного приступа.

Мануэль Акунья Рохас — биография и семья

Биография

В 1915—1916 преподавал право в Национальном университете в Маниле, затем возвратился в Капис, где занимался юридической практикой. В 1919 был избран губернатором этой провинции, а в 1921 депутатом палаты представителей.

Родился 1 января 1892 в провинции Капис (остров Панай), спустя шесть месяцев после гибели отца во время антииспанского восстания. После недолгого пребывания в школе Сянгане учился в основном в англоязычных учебных заведениях на Филиппинах, получив неполное среднее образование в родной провинции и ср

еднее в Маниле. В семнадцать лет поступил на юридический факультет Филиппинского университета, изучал английский, испанский и тагальский языки.

В 1915—1916 преподавал право в Национальном университете в Маниле, затем возвратился в Капис, где занимался юридической практикой. В 1919 был избран губер

натором этой провинции, а в 1921 депутатом палаты представителей. При покровительстве Мануэля Кесона стал спикером палаты представителей вместо перешедшего в сенат Серхио Осменьи. Находясь на данном посту, сумел войти в «большую тройку» национальных политиков. В 1923—1924, 1929—1930, 1931—1933 — рук

оводитель делегации, которая вела переговоры о предоставлении Филиппинам независимости. Последнему раунду переговоров подвел итог закон Хэа — Хауэса — Каттинга, в котором были впервые сформулированы условия суверенитета. Кесон и филиппинский сенат отвергли эти условия. Рохас был смещен с поста спике

ра палаты представителей, но через год избран делегатом специального Конституционного конвента 1934 и 1935, где возглавлял антикесоновскую фракцию. Позже Рохас наладил отношения с Кесоном, которого сопровождал в США на утверждение текста Конституции Филиппин. Вошел в состав однопалатного парламента

нового Филиппинского содружества, но вскоре подал в отставку.

В 1937 Рохас в качестве эксперта по экономическим вопросам был назначен членом Объединенного подготовительного комитета по филиппинским делам, задачей которого была выработка рекомендаций по смягчению хозяйственных трудностей, возникнов

ение которых ожидалось после провозглашения независимости. После 15 месяцев работы на этой должности был назначен председателем первого Национального экономического совета, а затем президентом Компании национального развития — правительственного органа, занимавшегося вопросами экономической независи

мости страны. В 1938 занимал пост министра финансов в кабинете Кесона, а в 1941 был избран в сенат.

Послужной список президента Рохаса за годы Второй мировой войны противоречив. Числясь подполковником резерва филиппинской армии, он сразу после японского вторжения в страну был назначен офицером свя

зи при генерале Макартуре. Рохас остался на о.Коррехидор, когда Макартур и филиппинские лидеры эвакуировались в Австралию, но позже бежал на Минданао, где руководил партизанскими отрядами. Был схвачен японцами и согласился на пост министра без портфеля в созданном ими марионеточном правительстве Х.Л

ауреля. Принял тогда участие в подготовке проекта конституции псевдонезависимых Филиппин. Позже Рохас встречал возвращавшиеся в Манилу американские войска и был произведен в бригадные генералы вооруженных сил США.

После освобождения островов он повел энергичную кампанию за избрание на пост главы г

осударства. При поддержке генерала Макартура и вдовы покойного президента Кесона на выборах 23 апреля 1946 сумел одержать победу над президентом Серхио Осменья. 4 июля 1946 была провозглашена независимость страны, и Рохас стал последним президентом Филиппинского содружества и первым президентом Респ


Читать онлайн «Сын вора» автора Рохас Мануэль — RuLit

Тема „голода по жизни“, слитая отныне с образом Анисето Эвиа, проходит и через последующие книги Рохаса. В 1958 году появляется в печати роман „Слаще вина“ (в русском переводе он вышел вместе с первым изданием романа „Сын вора“ в 1965 году). Это снова рассказ об Анисето, но отделенный несколькими десятилетиями, рассказ о том, как искал и обретал наш герой истинное чувство любви к женщине. Еще несколько лет спустя, в 1964 году, появилась книга „Тени против стены“. Описанные в ней события, следуют в жизни Анисето вскоре после того, как он в компании Философа и Кристиана покидает Вальпараисо, и, естественно, предшествуют тому, что получило отражение в романе „Слаще вина“. Но в идейном отношении роман завершал трилогию. В беседе с известном латиноамериканским ученым Артуро Торресом-Риосеко Мануэль Рохас так кратко суммировал проблематику этих трех романов: „Сын вора“ — это детство и юность героя; „Слаще вина“ — любовный опыт; „Тени против стены“ — духовное, социальное и политическое формирование его личности».

В 1970 году Рохас вчерне закончил последнюю свою книгу об Анисето Эвиа — роман «Сияющий мрак жизни». Он даже намеревался было сдать книгу в печать, но потом решил вернуться к ней и внести некоторые изменения. Рукопись так и осталась лежать на столе писателя, когда 11 марта 1973 года он умер.

Почему я приехал сюда? Для чего? Я все время бродил с места на место, потому что… Да это долго рассказывать, а главное — не знаю, с чего начать. Такой уж уродился: мысли у меня вечно вразброд, не умею я с точностью метронома отмерять время, такт за тактом, секунду за секундой; и память выхватывает первое, что подвернется, а то уйдет далеко вспять, отступит, отозвавшись на призыв туманных, полуистлевших воспоминаний. Сначала — а может, это было потом — меня арестовали. Каторга мне, конечно, не грозила: подумаешь, налет на ювелирный магазин. Я до того о нем и знать не знал, да и теперь спроси, где он, — не найду. Кажется, у меня были сообщники, да только видел я их, как и этот магазин, впервые в жизни и даже не знал их имена — как, впрочем, и они обо мне ничего не знали. Полиция — та кое-что знала, да и то не наверняка. Тюрьма — долгие дни и долгие ночи на цементном полу; вот и заработал воспаление легких, а после кашель, мучительный кашель, который разрывал на части больное легкое. Все же от смерти я ускользнул и от правосудия тоже: болезнь отступила, и на свободу вышел — в измятом, перепачканном масляной краской костюме, который болтался на мне, как на вешалке. Что теперь делать? А что я мог делать? Разве что умереть, хотя и умереть не так-то просто. О работе и думать не приходилось — я бы в первый же день свалился с лесов; а о воровстве и подавно — больное легкое не отпускало. Жить, выходит, было еще труднее, чем умереть.

Так, еле волоча ноги и грустно размышляя о будущем, вышел я за ворота тюрьмы.

— Ты свободен. Распишись здесь. Эй, часовой! Выпусти.

Вокруг солнце и ветер, море и небо.

Никого у меня тогда не было; подружился я, правда, с одним парнем, но и его потерял в этом городе. Он не умер, мы не поссорились, просто он ушел. Вот так иногда обронишь на людной улице или на пустынном берегу дорогую тебе вещь — так и я потерял друга. Мы добрались до Вальпараисо в надежде, что здесь сядем на судно, идущее на север; но нам это не удалось, во всяком случае мне. На каждом шагу, на каждом перекрестке, за каждым поворотом подстерегают тебя злобные псы — полицейские, поездные кондуктора, консулы, начальники портов, капитаны и их помощники: они готовы сделать все, чтобы тебя задержать, не дать уехать, куда ты хочешь.

— Как бы мне попасть на пароход…

— Национальность?

— Аргентинец.

— Свидетельство о рождении?

— У меня нет.

— Что, потерял?

— Никогда не было.

— Как попал в Чили?

— В товарном вагоне, со скотом.

Я ничего не придумал. Во всем был виноват кондуктор; нет чтобы пожалеть нас, помочь — раскричался вовсю: будто ему убыток какой, если пять несчастных оборванцев проедут на подножке товарного вагона. Напрасно мы упрашивали его, напрасно один парень из наших лил горючие слезы и умолял Христа ради не прогонять его, потому что — и, всхлипывая, он показывал на свои изодранные ботинки — он двадцать дней шел пешком, и ноги у него разбиты в кровь, и если он останется здесь, то умрет от холода и голода в этой проклятой Валье-де-Успальята. Ни в какую. Кондуктора ничем было не прошибить. Даже самые искусные слезы нашего плакальщика не смогли его разжалобить — он только посмеивался. Тут паровоз надсадно загудел; кондуктор в последний раз осклабился, приложил свисток к губам, вскочил на подножку и вместе со своим фонарем исчез в темноте. Поезд тронулся. Не успел он набрать скорость, как парень утер слезы и сопли, многоэтажно обласкал кондуктора и застучал рваными башмаками вдогонку за поездом, и мы все тоже — до чилийской границы оставалась еще добрая сотня километров, и пешком их не одолеешь; к тому же глухая ночь вокруг и яростный свист ветра были пострашнее угроз и брани кондуктора. Теперь поезд гнал во всю мочь, а я висел на подножке, уцепившись одной рукой за поручень и сжимая в другой чемодан. Но вскоре я почувствовал, что до утра мне не выдержать, силы мои подходили к концу, и я не мог больше противиться смертельной усталости и одолевавшему меня сну; закрой я глаза хоть на мгновение, и сон схватит меня, бросит под колеса, а там верная смерть; и все же мои веки слипались, непослушные пальцы готовы были разжаться, отпустить поручень… В тот день мы протащились пешком километров сорок; в Валье-де-Успальята мы свалились, подкошенные усталостью, позабыв даже о голоде; свалились и уснули мертвецким сном. И тут засвистел паровоз. Мы заметались впотьмах, натыкаясь друг на друга, подхватили свои пожитки и ринулись к поезду; а я, счастливый обладатель чемодана, конечно, позади всех — будь он проклят, этот чемодан, возни с ним не оберешься, поминутно открывай да закрывай из-за каждого пустяка. Я изо всех сил таращил глаза; над, головой проплывало небо и ломаная линия гор, внизу была темнота, лишь кое-где светлевшая пятнами снега; и со всех сторон, в грудь, в спину, хлестал и еще по-зимнему мотал нас ледяной горный ветер, пробирался в рукава, за шиворот, обмораживал пальцы, засыпал землей и угольной пылью глаза. Я должен был выбирать между жизнью и сном, но я ничего не соображал. Стук колес словно баюкал меня, а извивавшиеся внизу рельсы — стоило взглянуть из-под полуприкрытых век — усыпляли, тянули навстречу смерти. Была минута, когда я чуть не спрыгнул на рельсы и, конечно, разбился бы насмерть, но земля звала меня, обещала отдых и покой. Я выругался. «Ты чего?» — спросил меня парень в рваных ботинках. Он висел на передней площадке следующего вагона, и всякий раз, когда поезд, лязгая буферами, замедлял ход, нас швыряло друг на друга. Я не ответил. С трудом волоча за собой чемодан, я влез на площадку, вскарабкался на крышу, подобрался к вентиляционному люку и спрыгнул в вагон. Здесь хотя бы не придется висеть на поручнях, а главное, не грозит удовольствие снова увидеть противную рожу кондуктора. Я и не подозревал, что меня ожидает: не успел я приземлиться, как пол заходил ходуном, быки — словно к ним ворвался не человек, а голодный ягуар — в ужасе закружились, наполнив вагон глухим перестуком копыт. Я сразу забыл про сон, про стужу, даже про голод и заметался по вагону, увертываясь от быков и пробиваясь к стене, чтобы обеспечить себе тыл; наконец прижался спиной к двери и стал работать руками, локтями, ногами, отбиваясь от обезумевших быков. Немного погодя быки затихли, и я уже было облегченно вздохнул, но на повороте вагон тряхнуло, и они снова закружились. Парень, который на станции так ловко лил слезы, снова бился в истерике, только теперь от смеха: с площадки, которую он занял после меня, он увидел, как жалкий, беспомощный человечишка — в руках чемодан, проклятый чемодан, ни на минуту его не поставь, потому что он в лепешку превратится, — забавно увязает в свежем навозе и, пытаясь вытащить ноги, скользит, точно по льду.

Мануэль Рохас | Чилийский писатель

Мануэль Рохас , (родился 8 января 1896 года, Буэнос-Айрес — умер 11 марта 1973 года, Сантьяго-де-Чили), чилийский романист и писатель рассказов.

В юности Рохас путешествовал по аргентинско-чилийской границе, работая неквалифицированным рабочим. Многие ситуации и персонажи, с которыми он там столкнулся, позже стали частью его вымышленного мира. Он стал оператором линотипа и в конечном итоге работал над газетами Сантьяго и в национальной библиотеке, а с 1931 года он был главой University of Chile Press.

Британская викторина

Литературные фавориты: факт или вымысел?

Любите литературу? В этой викторине выясняется правда о любимых авторах и рассказах, старых и новых.

Рохас начинал как поэт ( Poeticus, 1921), а затем начал писать рассказы. Его сборники рассказов Hombres del sur (1926; «Люди Юга») и El delincuente (1929; «Преступник») показали влияние американских писателей Эрнеста Хемингуэя и Уильяма Фолкнера.Среди его более поздних томов рассказов были El vaso de leche y sus mejores cuentos (1959; «Стакан молока и его лучшие рассказы») и El hombre de la rosa (1963; «Человек розы») ). Его художественная литература, которая в основном была автобиографической, рассказывает о жизни людей из низшего сословия и их проблемах.

Его первый роман, Lanchas en la bahía (1932; «Запуски в заливе»), представляет собой ироничное и сатирическое представление о некоторых социальных недугах, от которых страдает Чили.Самая известная работа Рохаса — Hijo de ladrón (1951; «Сын вора»; англ. Пер., Born Guilty ), автобиографический роман, посвященный экзистенциальным интересам. Использование внутреннего монолога, воспоминаний и потока сознания предвосхитило некоторые из техник, которые позже использовались в новом латиноамериканском романе. Hijo de ladrón был переведен на основные европейские языки и сделал Рохаса международным писателем. Среди других романов — Mejor que el vino (1958; «Лучше, чем вино»), Punta de rieles (1960; «Сияющий наконечник») и Sombras contra el muro (1964; «Тени у стены») , в котором снова появляются многие персонажи Hijo de ladrón .

Рохас, Мануэль (1896–1973) | Encyclopedia.com

Мануэль Рохас ( г. р. 8 января 1896 г .; г. р. 11 марта 1973 г.), чилийский писатель. Самый важный рассказчик и писатель своего поколения, Рохас получил Национальную литературную премию в 1957 году. Его ранние работы отдают дань уважения латиноамериканскому регионализму, но с самого начала его рассказы раскрывают анархистский взгляд на мир и демонстрируют понимание литературного авангард. Ценности и опыт рабочих и изгоев представлены в художественной литературе Рохаса с точки зрения первозданного анархизма и эмоционального гуманизма, которые трудно найти в произведениях любого из его современников. Lanchas en la bahía (1932) — это история посвящения молодого человека во взрослую жизнь. Самый важный роман Рохаса — Hijo de ladrón (1951), шедевр латиноамериканского повествования. Это часть тетралогии, образованной Mejor que el vino (1958), Sombras contra el muro (1964) и La oscura vida radiante (1971), которая прослеживает четыре шага в жизни одного человека. изучение личных и социальных проблем. Рохас также написал La ciudad de los Césares (1936), основанный на легенде об испанской утопии на юге Чили, и Punta de rieles (1960), контрапункт двух побежденных людей, рассказанный мыслями и речью.Среди его рассказов, более близких к рассказам Орасио Кироги, чем к Хорхе Луису Борхесу, являются сборники Hombres del sur (1926), El delincuente (1929) и Travesía (1934). Рохас также писал стихи и многочисленные эссе.

См. Также Литература: Испанская Америка .

БИБЛИОГРАФИЯ

Майрон И. Лихтблау, «Иронические устройства в Hijo de ladrón Мануэля Рохаса», в симпозиуме 19, вып. 3 (1965): 214-225. Седомил Гойч, «Мануэль Рохас», в книге « латиноамериканских писателей », под редакцией Карлоса А.Соле и Мария Исабель Абреу, т. 2 (1989), стр. 815-820.

Дополнительная библиография

Номес, Найн и Эммануэль Торнес Рейес, ред. Мануэль Рохас: Estudios críticos . Сантьяго-де-Чили: Редакционный университет Сантьяго, 2005.

Перес, Флоридор. Мануэль Рохас: La novelesca vida de un Novellista . Сантьяго: Зигзаг, 1994.

Cedomil Goic

Некролог | Мануэль Рохас | Фелипе Багес Морг

Мануэль Рохас

4 апреля 1933 — 12 февраля 2013

RAMON MANUEL ROJAS 4 апреля 1933 г. — 12 февраля 2013 г. Более известный как 79-летний Мануэль Рохас из Лос-Анджелеса, штат Калифорния, скончался после долгой и мужественной битвы с раком в больнице White Memorial Hospital в своем родном городе Бойл-Хайтс. Мануэль прожил свою жизнь в китайском квартале, Линкольн-Хайтс, Сайпресс-парке, городской террасе и районе Бойл-Хайтс. Он был одним из 7 братьев и сестер, детей Сальвадора и Ребеки Рохас. Мануэль любил бокс всю свою жизнь и занимался боксом в юности. Он учился в средней школе Авраама Линкольна, а затем присоединился к армии США. Во время службы в армии он служил на Окинаве и участвовал в Корейской войне. После своего почетного увольнения из армии он работал в ресторане своих родителей, который в конечном итоге занял после смерти отца, а затем и матери.Он работал в своем ресторане El Tepeyac Cafe (также в своем родном городе Бойл-Хайтс) даже после того, как ему поставили диагноз и лечили от рака. Он приветствовал всех, кто входил в его ресторан, с нежностью и большой теплой улыбкой. Он относился ко всем одинаково, заставляя каждого чувствовать себя частью его семьи. В округе Мануэль был известен как щедрый человек, дающий всем. Несмотря на то, что его еда приобрела всемирную известность, он всегда оставался скромным и хорошо обоснованным. Помимо работы и помощи сообществу, Мануэль наслаждался отличным боксерским поединком или отличными скачками, которые были его развлечением, а также наставником сотых, которые считали его выдающимся помощником.Мануэль был большим другом, дедушкой, крестным отцом, братом, дядей и выдающимся отцом. У Мануэля остались братья и сестры, Долорес, Дора и Родольфо Рохас; Дети Елена и Марк Рохас, Мануэль и Стефани Гальегос, Моник и Ричард Лопес; 15 внуков и 7 правнуков, которым будет очень его не хватать.

Похороны выполняет морг Фелипе Багеса; Розарий состоится в понедельник, 25 февраля 2013 г., с 18:00 до 22:00 в Успенской церкви (напротив ресторана El Tepeyac) 812 N.Evergreen Ave., Лос-Анджелес, . Богослужения будут проходить во вторник, 26 февраля 2013 г., с 9:00 до 10:30, в Calvary Chapel, 931 S. Maple Avenue, Montebello, 90640. Погребение состоится на Calvary Cemetery, 4201 Whittier Blvd. ., Лос-Анджелес, Калифорния . Вместо Флауэрса семья Рохас просит сделать пожертвование либо салезианскому клубу мальчиков и девочек (323) 263-7519; Клубы мальчиков и девочек Америки: (404) 487-5700; Больница Святого Иуды: (800) 805-5856; Или Inner City Games: www. weareinnercitygames.org в память о Мануэле Рохасе Кафе Эль Тепеяка.

Отправить цветочную композицию или посадить деревья в память о Мануэль Рохас , пожалуйста, нажмите здесь, чтобы посетить наш магазин симпатий.

Мануэль Рохас — 2011 — Футбол

Выберите игрока: Миндаль, Донте Андерсон, Кейтрелл Бейкер, Антвун Балсигер, Брайан Бас, Халил Бун, Джереми Боуэн, Бен Брукс, Дионте Браун, Зак Картер III, Томас Повар, Рики Коп, Тайлер Козенца, Алекс Краудер, Кори Круэлл, Джулиан Данек, Антонио Дэвис, Энтони Дэвис, Дензел Дэвис, Майк Duyndam, Томас Орел, Брэдин Эдисон, Корнелиус Энгстром, Джастин Эспозито, Джоуи Фаддис, декан Фернандес, Ник Форбс, Джек Голк, Митч Године, Андрей Грин, Ник Гриффин, Вилли Харрис, Семай Хортон, Джаррен Хьюбел, Дрю Джексон, Деметриус Джеймс, Грейлин Жассо, Далтон Шут, Дерек Джонсон, Винсент Джонс, Дэвид Джонс, Каррингтон Кавано, Коннор Кенион, Джеймс Кинси, Аарон Клеффнер, Адам Конрат, Кевин Лэнгдон, Колтон Лату, Маноа Леффлер, Макс Льюис, Иордания Льюис, Невин Лилли, Джастин Лофтин, Гейдж Лонг, Брайант Мадкин, Ламар Мартинек, Тейлор Маккаффри, Кори Макмиллин, Кайл Мелбо, Шейн Мейрик, Тейлор Милхоллин, Джош Монахан, Джастин Мур, Джулиус Моксли, Энтони Ноа, Калуа Орган, Генри Паттон, Эндрю Пламмер, Майкл Пауэлл, AJ Рау, Райан Ричард, Шак Ритт, Кайл Робертсон, Томас Рохас, Мануэль Росс, Дэвид Сантьяго, Уолтер Сеумаала, Джеймс Шид, ДеШон Сапожник, Джейкоб Силига, Джон Симмонс, Ронни Сислер, Джоэл Sluss, Ян Снег, Натан Соммер, Карл Содерс, Дилан Стант, Кавика Татум, Ростон Тейлор, Деннис Тейлор, Хэнк Томас, Дерево Томпсон, Кэмерон Тобиас, Брэндон Турин, Алекс Truax, Роберт Таппер, Анджело Туритури, Тайлер Вайезе, Алика Ван Дайк, Митчелл Уэйд, Майлз Уолдрон, Дастин Уолл, Джон Уэллс, Маркус Аллен Уильямс, Майкл Вулф, Джон Зелецкий, Зак Идти

  • Класс
    Юниор
  • Родной город
    Фуллертон, Калифорния
  • Старшая школа
    Фуллертон

Скорбящих прощаются с Мануэлем Рохасом из El Tepeyac [Фотографии]

[портфолио_slideshow id = 2155]

Более 1000 человек собрались в Успенской церкви, чтобы оплакивать гибель Мануэля Рохаса, владельца кафе Эль Тепеяк в Бойл-Хайтс.

Скамьи были заполнены до отказа для службы Розария, проходившей через дорогу от ресторана. Снаружи сотни людей выстроились в очередь, огибая угол, ожидая последнего прощания у открытого гроба. Рохас умер 12 февраля в возрасте 79 лет.

.

Эдгар Мартинес вспоминает дружбу своего отца с Рохасом. Но некоторые из его самых ярких воспоминаний — это то, как Рохас приветствовал всех шуткой.

«Даже после того, как мой отец скончался, мы с женой продолжали приезжать в Эль Тепеяк.Он говорил моей жене: «Знаешь, я менял подгузники твоему старику, когда он был младенцем».

Рохас знал многие из любимых блюд своих постоянных клиентов, говорит жительница Бойл-Хайтс Пэт Медель, в том числе и блюда ее матери.

«Когда бы [мои родители] ни приходили, он говорил своим работникам:« Убедитесь, что вы принесли Ильсуху ее чили верде », — сказал Медель. «Он определенно был легендой, и это достопримечательность».

Для Джозефа Нандино Рохас был как дядя, которого у него никогда не было. По его словам, он предложил ему текилу и относился к нему и другим как к семье.

«Мне понравилось все в меню, но каждый раз, когда мы заходили туда утром, после выхода из ночного клуба, мы шли туда, и он давал нам миску меню с пивом и рюмку Chivas Regal».

Адриана Гонсалес проезжала через пробки из Чино, Калифорния, чтобы отдать дань уважения человеку, которым она восхищалась за его любовь к жизни и достижениям.

«Для латиноамериканского сообщества очень важно знать, что это местный бизнес, который выжил во всех тонкостях», — сказал Гонсалес.«По нему будет очень не хватать».

Погребальная месса запланирована на 9 часов утра в часовне на Голгофе, 931 S. Maple Ave. Montebello, CA 90640. Погребение состоится на Calvary Cemetery, 4201 Whittier Blvd., Los Angeles, CA .

Вместо цветов семья Рохас просит сделать пожертвование либо салезианскому клубу мальчиков и девочек (323) 263-7519; Клубы мальчиков и девочек Америки: (404) 487-5700; Больница Святого Иуды: (800) 805-5856; или Игры Внутреннего города: www. weareinnercitygames.org памяти Мануэля Рохаса Кафе Эль Тепеяка.

Фредди Монарес способствовал созданию этой истории.

«Стакан молока» Мануэля Рохаса

Лодки в море у Пуэрто-Наталес, Чили. Фото: Йенс Джонссон, Unsplash.

Матрос, опираясь на поручни правого борта, казалось, кого-то ждал. В левой руке он держал белую бумажную обертку с жирными пятнами в нескольких местах. В другой руке он держал трубку.

Между вагонами появился молодой худощавый мужчина.Он остановился на мгновение, посмотрел на море и затем двинулся дальше, идя по краю пирса, засунув руки в карманы, отвлеченный или задумавшись.

Когда он прошел перед кораблем, матрос крикнул по-английски:

— Я говорю, смотрите сюда!

Молодой человек поднял голову и, не останавливаясь, ответил на том же языке:

—Здравствуйте! Какие?

— Вы голодны?

Последовало короткое молчание, во время которого молодой человек, казалось, задумался и даже сократил шаг, словно собираясь остановиться; но в конце он сказал, грустно улыбнувшись моряку:

—Нет, я не голоден! Спасибо, моряк.

—Очень хорошо.

Матрос вынул трубку изо рта, сплюнул, а затем, снова зажав трубку между губами, отвернулся. Молодой человек, стыдясь того, что его появление вызывает чувство жалости, похоже, пошел быстрее, как будто боясь, что пожалеет о своем решении.

Не прошло и секунды, как настоящий бродяга, одетый в невероятные лохмотья, с большими сломанными туфлями, с длинной светлой бородой и голубыми глазами, прошел перед моряком, который, не позвав его раньше, крикнул:

— Вы голодны?

Он не закончил свой вопрос, как бродяга, взглянув яркими глазами на сверток, который был у моряка в руках, поспешно ответил:

— Да, сэр, я очень голоден!

Матрос улыбнулся.Пакет полетел по воздуху в нетерпеливые руки голодного мужчины. Даже не поблагодарив его, он открыл еще горячую упаковку и сел на землю, радостно потирая руки, глядя на ее содержимое. Портный нищий может не знать английского языка, но он никогда не простит себе того, что недостаточно знает его, чтобы попросить еды у человека, говорящего на этом языке.

Молодой человек, прошедший несколько минут назад, все еще стоял недалеко от места и наблюдал за происходящим.

Он тоже был голоден.Прошло ровно три дня с тех пор, как он поел, три долгих дня. Вместо гордости застенчивость и стыд мешали ему стоять перед трапом корабля во время обеда и ждать от щедрого моряка свертка с остатками тушеного мяса и кусками мяса. Он не мог этого сделать, он никогда не мог этого сделать. И когда, как это только что произошло, один из них действительно предложил свои остатки, он героически отверг их, чувствуя, что такой отказ усиливает его аппетит.

Шесть дней он бродил по улицам и докам этого порта.Он был оставлен там на британском пароходе, следовавшем из Пунта-Аренаса. Там он бросил пароход, на котором служил юнгой. Он пробыл на этом корабле один месяц, помогая австрийскому ловцу крабов, и на первом корабле, направлявшемся на север, он украдкой поднялся на борт.

Его нашли через день после выхода в море и заставили работать в котельной. В первом большом порту его выгружали. И вот он теперь, как посылка без адреса и без адресата, без никого, кого он знал, без монет в карманах и без торговли, которую можно было бы предложить.

Пока пароход был там, он мог есть, но после … Большой город, за пределами этих улиц, был полон дешевых таверн и квартир, не привлекал его. Это казалось ему местом рабства, безвоздушным, темным, лишенным простора моря, и где между высокими стенами и прямыми улицами люди жили и умирали, ошеломленные мучительным трудом.

Он был одержим своей одержимостью морем, которое сгибает даже самые гладкие и определенные жизни, как сильная рука — тонкий стержень.Хотя он был очень молод, он уже много путешествовал по берегам Южной Америки на разных кораблях, выполняя различные работы и домашние дела — домашние дела и работы, которые на суше были почти бессмысленными.

После того, как пароход ушел, он бродил вокруг, ожидая, что судьба даст ему что-то, что позволит ему хоть как-то жить, когда он вернется в свои знакомые поля, но он ничего не нашел. В порту почти ничего не происходило, и несколько пароходов, у которых были дела, его не приняли.

Было бесчисленное множество профессиональных бродяг: безработные моряки, подобные ему, сброшенные с парохода, или беглецы, совершившие какое-то преступление; Скитальцы, преданные досугу, которые умеют зарабатывать на хлеб, попрошайничают или воруют, живут изо дня в день, как бусинки грязных четок, ожидая неизвестно каких странных событий.Или ничего не ждут, представители самых экзотических и странных рас и народов, даже те, в существование которых не верят, пока не увидят живой образец.

На следующий день, будучи убежденным, что больше не сможет сопротивляться, он решил использовать любые средства, чтобы добыть себе немного еды.

Прогуливаясь, он подошел к пароходу, который прибыл накануне ночью и на котором грузили пшеницу. Очередь людей маршировала, сворачивая с тяжелыми мешками на плечах от повозок, пересекая посадочную площадку к иллюминатору склада, где грузчики принимали груз.

Он постоял там некоторое время, пока, наконец, не осмелился поговорить с бригадиром. Его приняли, и он с радостью вошел в длинную вереницу докеров.

В смену работал хорошо; однако позже он начал чувствовать себя усталым и страдать от приступов головокружения, шатаясь в посадочном доке, когда он шел с грузом на плече, глядя под ногами на отверстие, образованное бортом парохода и стеной порта внизу. в котором море, заляпанное маслом и засыпанное мусором, глухо пузырилось и шипело.

Во время обеда был небольшой перерыв, и пока некоторые мужчины пошли поесть в близлежащие рестораны, а другие ели то, что они принесли, он лег отдохнуть, скрывая свой голод.

Он закончил смену совершенно измученный, весь в поту, на парах. Пока рабочие уходили на пенсию, он сидел над сумками, глядя на бригадира, а когда последний ушел, он вышел вперед и, смущенный и нерешительный, хотя и не раскрывая, что с ним происходит, спросил бригадира, может ли он заплатить ему немедленно. или можно ли получить аванс в размере того, что он заработал.

Бригадир ответил, что обычно оплата выплачивается по окончании работы, и что для завершения загрузки парохода работа должна быть выполнена на следующий день. Еще один день! С другой стороны, никакого продвижения не было.

— Но, — сказал он, — если тебе это нужно, я мог бы одолжить тебе около сорока центов … У меня больше нет.

Он поблагодарил свое предложение с мучительной улыбкой и ушел.

Затем его охватило острое отчаяние. Он чувствовал голод, голод, голод! Голод, покоривший его, как порка: он все видел сквозь голубой туман и ходил, как пьяница.Однако он не мог ни стонать, ни кричать, потому что его страдания были неясными и изнурительными; это была не боль, а глухая тоска, ощущение конца; он чувствовал себя так, словно его раздавил большой груз.

Вдруг он почувствовал огонь в чреслах и остановился. Он начал наклоняться, наклоняться, насильно наклоняться, и он почувствовал, что вот-вот упадет. В этот момент, как будто перед ним открылось окно, он увидел свой дом, пейзаж, который можно было видеть из него, лицо своей матери и его братьев и сестер, все, что ему было небезразлично и что он любил, появилось и исчезло в нем. перед его глазами, которые держались закрытыми от изнеможения…. Потом, мало-помалу, обморок прекратился, и он начал выпрямляться, а жжение медленно остывало. Наконец он встал, глубоко дыша. Еще час, и он упадет на землю.

Он пошел быстрее, как будто убегая от нового приступа головокружения, и, пока он шел, он решил есть где угодно, не платя, желая, чтобы его стыдили, чтобы его ударили, отправили в тюрьму, чтобы сделать что-нибудь: единственное, что имело значение, это еда, еда, еда. Он повторил это слово сто раз: ел, ел, ел, пока оно не потеряло свое значение, оставив ощущение горячего вакуума в его голове.

Он не собирался убегать. Он говорил хозяину: «Сэр, я был голоден, голоден, голоден, и у меня нет денег … делай, как хочешь».

Он добрался до первых улиц города и на одной из них нашел молочную ферму. Это было очень светлое и чистое место со столиками с мраморными крышками. За стойкой стояла блондинка в очень белом фартуке.

Это было то место, которое он выбрал. На улице было мало людей. Он мог бы поесть в одном из ресторанов у пристани, но там было полно людей, играющих и пьющих.

На молочном заводе был только один покупатель. Это был старик в очках, который, зарывшись носом между страницами газеты, читал, не двигаясь, как будто приклеенный к стулу. Над столиком стоял полупитый стакан молока.

Пока он ждал, пока мужчина уйдет, он прошел по тротуару, чувствуя, что мало-помалу пламя в его животе снова загорелось, и ждал пять, десять, даже пятнадцать минут. Он устал и встал рядом с дверью, откуда бросал на старика взгляды, похожие на камни.

Какого черта он читал с таким вниманием! Он воображал себя одним из своих врагов, который, зная о его намерениях, решил им помешать. Он хотел войти и сказать ему что-нибудь резкое, что заставит его уйти, грубое слово или фразу, которые позволили бы ему понять, что он не имеет права сидеть здесь час и читать за такие небольшие деньги.

Наконец-то покупатель закончил чтение или, по крайней мере, его прервал. Он выпил остаток молока залпом.Затем он медленно встал, заплатил и пошел к двери. Он вышел. Это был кривой старик со следами плотника или лакировщика.

Оказавшись на улице, старик поправил очки, снова засунул нос между листами бумаги и пошел очень медленно, останавливаясь каждые десять шагов, чтобы читать повнимательнее.

Он подождал, пока он уйдет, а затем вошел. На мгновение он остановился прямо у входа, не решаясь, не зная, где сесть; наконец, он устроился на столе и подошел к нему; Однако на полпути он передумал, вернулся, наткнулся на стул и, наконец, сел в угол.

Дама подошла к нему, вытерла стол и мягким голосом с оттенком испанского акцента спросила:

— Что бы у вас было?

Не глядя на нее, он ответил:

—Стакан молока.

—Большой?

—Да, большой.

— Именно это?

—У вас есть выпечка?

— Нет. Просто куки.

—Хорошо, куки.

Когда дама вернулась, он потер руки о колени, веселый, как человек, который замерз и собирается выпить что-нибудь горячее.

Женщина вернулась и поставила перед ним большой стакан молока и маленькую тарелку печенья, а затем вернулась на свое место за прилавком.

Его первым побуждением было выпить молоко залпом, а затем съесть все печенье, но он сразу передумал. Он почувствовал, как женщина смотрит на него с любопытством. Он не осмеливался смотреть на нее. Ему казалось, что, сделав это, она увидит его постыдное настроение и цели, и ему придется встать и уйти, даже не попробовав то, что он приказал.

Очень медленно он взял печенье и обмакнул его в молоко. Затем он откусил, отпил молока и почувствовал, что жжение, уже бурлящее в его желудке, ослабевает и утихает. Однако сразу же перед ним предстала реальность его безвыходного положения, и что-то напряженное и горячее хлынуло из его сердца вверх через горло. Он понял, что сейчас начнет рыдать, и хотя он знал, что дама смотрит на него, он не мог ни отвергнуть, ни развязать этот горячий узел, который становился все туже и туже. Он сопротивлялся и при этом ел быстро, в страхе, боясь, что слезы помешают ему есть. Когда он допил молоко и печенье, его глаза затуманились, и что-то теплое прокатилось по его носу и упало в стакан. Ужасный крик потряс его до глубины души.

Он держал голову руками и долго рыдал, рыдал от горя, от гнева, от желания плакать, как если бы он никогда не делал этого раньше.

Он наклонился и плакал, когда почувствовал, как рука ласкает его усталую голову, и услышал голос женщины с приятным акцентом, которая говорила:

—Плачь, сын, плачь…

Новая волна плача захлестнула его глаза, и он заплакал с той же силой, что и в первый раз, но на этот раз без боли, скорее радостно, чувствуя, как великая свежесть проникает в него, гасит жар, который душил его. Пока он плакал, ему казалось, что его жизнь и его чувства очищаются, как грязный стакан под струей воды, возвращая ясность и силу прошедших дней.

Когда приступ плача закончился, он вытер глаза и лицо платком — теперь он успокоился. Он поднял голову и посмотрел на даму, но она больше на него не смотрела. Она смотрела на улицу в отдаленный уголок, и лицо ее было грустным.

На маленьком столике перед ним стоял новый стакан молока и еще одно маленькое блюдо, полное печенья. Он ел их медленно, не думая, как будто ничего не случилось, как будто он был дома, а его мать была той женщиной за прилавком.

Когда он закончил есть, был уже вечер, и магазин освещала лампочка.Он оставался там некоторое время, думая, что сказать, прежде чем уйти, но ничего полезного ему в голову не пришло.

Наконец, он встал и просто сказал:

— Спасибо, леди. До свидания …

— До свидания, сынок, — был ее ответ.

Он вышел. Ветер с моря освежил его лицо, все еще горящее от плача. Некоторое время он бродил, пока не свернул на улицу, ведущую к докам. Это была прекрасная ночь, и на летнем небе сияли большие звезды.

Он подумал о блондинке, которая так великодушно поступила, и задумал заплатить и достойно вознаградить ее, как только получит немного денег. Однако эти мысли благодарности исчезли вместе с жаром на его лице, пока оба не исчезли, а недавнее событие отступило и потерялось среди воспоминаний из его прошлого.

Внезапно он обнаружил, что что-то тихо поет. Он весело выпрямился, шагая твердо и решительно.

Он добрался до берега моря и свободно бродил вокруг, чувствуя себя сотворенным заново, ощущая свои прошлые энергии, которые были разбросаны, сливаются и плотно сливаются.

Тем не менее, через некоторое время дневной тяжелый труд начал усиливать его ногу, как будто муравьи медленно ползли, и он сел на несколько мешков.

Он посмотрел на море. Огни причала и кораблей, мягко дрожа, скользили по воде красным и золотым следом. Он лежал на спине и долго смотрел в небо. Он не хотел ни думать, ни петь, ни говорить. Он чувствовал себя живым, вот и все.

В конце концов он заснул, повернувшись лицом к морю.

Перевод Розы Марии Лазо и Пабло Сааведры Силвы

Под редакцией Марии Хосе Навиа

Мануэль Рохас умирает в возрасте 79 лет; Владелец El Tepeyac подавал популярные буррито

В городе тысяч скромных киосков с тако и семейных мексиканских ресторанов кафе El Tepeyac в Бойл-Хайтс приобрело легендарный статус благодаря гигантским буррито из свинины с острым перцем, созданным владельцем Мануэлем Рохасом.

На кухне в 3 часа ночи, семь дней в неделю, чтобы подготовиться к открытию в 6 часов утра, Рохас полвека готовил свой знаменитый буррито Холленбека и громадное «Особое блюдо Мануэля» — пять фунтов жареной свинины, риса и бобов. , гуакамоле, сыр и чили верде, фаршированные в лепешку размером с тарелку.

79-летний Рохас умер во вторник вечером в медицинском центре White Memorial в Лос-Анджелесе, сообщил его племянник Джои Дюран. Причиной был рак горла, которым Рохасу был поставлен диагноз в прошлом году.

ФОТО: Заметные смерти в 2013 году

Любители буррито со всей Южной Калифорнии выстроились в очередь в маленьком кафе на North Evergreen Avenue, чтобы заняться специальным делом и Hollenbeck, уменьшенной версией особого блюда, которое потреблялось в больших количествах. Офицеры полиции Лос-Анджелеса из местного отделения Холленбек.

Ресторан El Tepeyac регулярно попадал в списки критиков любимых закусок с буррито. После того, как ресторан был показан в канале Travel Channel «Человек против. Еда »в 2009 году к его столам присоединились собачки со всей страны и даже из-за границы.

«На протяжении десятилетий, когда мне говорили, что они открыли место в Восточном Лос-Анджелесе, я всегда знал, что они собираются в следующий раз упомянуть Эль Тепеяк», — сказал ресторанный критик Times Джонатан Голд. «И это после описания размеров буррито — как наволочки! — они становились тихими, почти мечтательными, думая о массе риса, бобов, гуакамоле и тушеного мяса. Для поколений ангеленосов Эль Тепеяк был Истсайдом, и его крытый дворик, безусловно, был самым разнообразным участком в этой части города.

«Многие из нас оплакивали, когда г-н Рохас намекнул о продаже в прошлом году», — добавил Голд. «И хотя нет никаких сомнений в том, что El Tepeyac надолго переживет своего основателя, это печальный день в ресторанном мире Лос-Анджелеса».

Семья Рохас открыла Эль-Тепеяк в 1955 году после открытия ресторанов в центре Лос-Анджелеса и на Линкольн-Хайтс. Рохас взял на себя операцию вместе со своей матерью Ребеккой несколько лет спустя, когда умер его отец, Сальвадор Рохас, согласно веб-сайту ресторана.

Давно сопротивляясь стремлению к расширению, семья только два года назад открыла второе место в Промышленном Городе.

Дюран сказал, что Рохас продолжал работать в кафе, пока в октябре не попал в больницу, приветствуя клиентов поцелуем для женщин и объятиями для мужчин.

Родившийся в Лос-Анджелесе 4 апреля 1933 года, Рохас включил Холленбека в меню после того, как полицейские продолжали уговаривать его добавлять больше ингредиентов в свои ланч-буррито. Это стоило 50 центов.

«Ребята просили этот буррито и просили Мануэля добавить рис и авокадо», — вспоминал Роберт Вернон, тогдашний помощник начальника полиции Лос-Анджелеса, работавший в Холленбеке, в статье Times 1986 года.«Ребята все просили что-то добавить. Это было больше, чем любой буррито, который я когда-либо видел ».

Семейная легенда гласит, что Рохас создал Manuel’s Special, когда футболисты из Калифорнийского штата Лос-Анджелес хотели большего. «Многие пытались, но немногие преуспели» в том, чтобы съесть пятифунтовку самостоятельно, — хвастается сайт ресторана, предполагая, что она накормит от двух до четырех человек.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *