Матч спартак хаарлем 1982 год: Это было убийство. Исповедь очевидца главной спартаковской трагедии

Это было убийство. Исповедь очевидца главной спартаковской трагедии

Это был матч 1/16 Кубка УЕФА. «Лужники». Шёл снег, от мороза сводило руки и ноги, но красно-белые, разгорячённые азартом, наступали на голландский «Хаарлем», а их верные фанаты продолжали гнать команду вперёд. Счастливые и полные энергии, болельщики клуба даже не подозревали, что через каких-то полтора часа им придётся принять совсем не спортивный бой, главный приз в котором — жизнь.

Это была среда, которую позже назовут чёрной…

Сегодня исполняется 34 года со дня чудовищной давки в «Лужниках», унёсшей жизни, по официальной версии, 66 человек, а по неофициальной — более ста! И это в мирное время. И это в Советском Союзе, где в соответствии с тогдашней пропагандой люди жили, словно в сказке. Не подозревая, что массовое мероприятие в их родной стране может повлечь за собой жертвы, сопоставимые с теми, о каких им сообщали по телевизору в новостях об очередном заграничном теракте.

Так что же произошло в «Лужниках»? Можно бесконечно разглагольствовать о роковом стечении обстоятельств, о нерадивом милиционере Юрии Панчихине, на которого в итоге повесили всех собак, или о фанате, который споткнулся и упал под ноги людям при выходе с трибун. Но главная причина одна — обычное человеческое разгильдяйство. Советские милиционеры, которых в то время иначе как доблестными не называли, для четырнадцати тысяч болельщиков открыли только один выход с арены.

Итог — десятки загубленных жизней, раздавленные горем семьи и семь лет молчания. То, что произошло в «Лужниках» 34 года назад, власти предпочли спрятать под грифом «Секретно». Зачем портить светлый имидж Стране Советов? Люди-то ничего, как-нибудь переживут…

Однако прошло больше 30 лет, а раны так и не зажили. Выжившие в том месиве до сих пор скорбят, вспоминая тех, кто не вернулся домой после рокового матча, кто только начинал жить, любить и болеть за великий клуб.

Участник трагических событий 1982 года Амир Хуслютдинов, в среде спартаковских болельщиков больше известный как Профессор, остался в живых только по счастливой случайности, а вот его девушке не повезло. Виктория погибла под телами таких же несчастных, как она. Ей было всего 17…

— Трагедия в «Лужниках» — это главная веха в моей жизни, — начал свой рассказ Амир. — Тем вечером я из малолетки превратился во взрослого человека. Мы все, прошедшие через этот кошмар, быстро повзрослели.

В той давке я потерял своих друзей, ребят, с которыми мы болели на трибунах, своих братьев, если хотите, и… первую любовь. Знаете, во всём этом есть только один плюс. Мы уже старые и толстые, а ребята в нашей памяти остались такими же молодыми и красивыми.

«У Вики кличка была — Солнышко. Она на всех фотографиях светится»

Лайф встретился с Амиром возле памятника «Погибшим на стадионах мира», который расположен правее от главного входа на стадион «Лужники». Монумент был открыт в 1992 году. На нём высечены имена 66 официально погибших в той страшной давке людей.

В начале скорбного списка тяжёлыми металлическими буквами выбито «Беженцева В.» Для кого-то это просто фамилия, а для Амира Хуслютдинова — незаживающая рана в душе.

— За некоторое время до трагедии мы с Викой поссорились, — вспоминает Профессор. — Молодые были, горячие. А у неё была наградная спартаковская медаль 60-х годов. Я всячески у Вики её выклянчивал. (Смеётся.) Так вот, за три часа до матча «Спартак» — «Хаарлем» мы пришли на традиционное место всеобщего сбора — обиды как не бывало. Вика подошла ко мне и вручила эту медаль. Я был приятно удивлён и до сих пор храню реликвию. Мне хочется думать, что так она со мной помирилась и… простилась.

— Вы знаете, перед этим матчем Вика помирилась со всеми, с кем у неё в то время были непонятки. Молодёжь ведь всегда находит какие-то проблемы на ровном месте. У Вики кличка была — Солнышко. Она была очень светлым человеком. Осталось мало её фотографий, но на всех снимках она светится.

А познакомились мы с ней на платформе метро, во время одного из всеобщих сборов.

«Следствие было ангажировано. Во всём постарались обвинить болельщиков»

20 октября 1982 года ударили не по-осеннему сильные морозы: столбик термометра в этот день опустился до непривычных минус десяти градусов.

— Влажность была высокая, — вспоминает Амир. — Холод пробирал до костей. А я ещё приоделся в тонкую курточку, джинсы и кроссовки, даже свитер не поддел. Чтобы хоть как-то согреться, я размахивал флагом во время матча, вскакивал с места, в общем, двигался. А чтобы вы понимали, это было время жесточайшего террора по отношению к болельщикам со стороны сотрудников правопорядка. Тогда запрещалось всё: кричать, размахивать руками, проносить на трибуны шарфы и так далее. Естественно, меня заметили и начали пасти…

Однако не только Амиру хотелось согреться на трибуне — спустя некоторое время попытки подвигаться начали предпринимать и другие ребята. Сдерживать порыв болельщиков сотрудникам милиции удавалось недолго. Минут двадцать.

— А потом мы начали забрасывать ментов снежками и отстояли своё право болеть за любимую команду. Трибуны хоть и расчистили, немного снега всё равно осталось под сиденьями. Кстати, в одном иностранном журнале после матча напечатали снимок милиционера, в которого со всех сторон летят снежки.

(Смеётся.)  

Чтобы не получить по почкам после игры, 17-летний Амир решил уйти немного раньше финального свистка вместе с группой ребят, которые торопились на электричку. Парень не понаслышке знал, как сотрудники правопорядка могут отделать непослушного фаната.

— Меня пытались задержать, но я благополучно выбрался со стадиона и стал дожидаться остальных.

Знаете, у меня было несколько шарфов. Обычно в начале матча я раздавал их ребятам, а потом собирал. Виталик, один из тех, кому досталась моя «розетка», попал в завал… Он выжил. Перед глазами до сих пор стоит страшная картина: Виталик выходит, потерянный, раздавленный, а шарф весь в крови, в чужой крови. Он потом так и не смог пересилить себя и снова начать ходить на игры. Многие тогда перестали ходить на футбол…

Света, например, которая вместе с Викой лежала в завале, очень долго потом боялась толпы. Мы с ребятами брали её в кольцо — я был впереди, остальные сзади и с боков — и так выводили подругу со стадиона.

— Амир, в качестве одной из причин трагедии называют гол Сергея Швецова. Якобы фанаты, которые уже начали выходить с трибуны, рванули обратно после того, как футболист поразил ворота. Мол, два потока столкнулись и возникла давка.

— Это ментовская байка. Сколько раз так было. Люди выходят с трибуны, и тут «Спартак» забивает гол. Все кричат, радуются, но продолжают движение. Никто никогда не возвращался. Эта версия была придумана милицией, чтобы никто не смог увидеть в случившемся их вины. Мол, два потока столкнулись и они ничего не смогли с этим сделать.

Да, я вышел раньше, не попал в завал… Но люди, которые там оказались, версию с потоками не подтверждают.

— Что же произошло тогда?

— Начну издалека. У меня был билет на трибуну B, но, так как соперник был не очень значимый, да и людей на матч пришло не много — всего 15 200 человек, тысячу зрителей разместили на трибуне А, остальных отправили на трибуну С. Остальных — это 14 тысяч 200 человек.

Две маршевые лестницы с верхних секторов вели на один так называемый общий балкончик. И из четырёх выходов с него был открыт только один… Это во-первых.

Во-вторых, сыграли свою роль и снежки. Люди, которые должны были следить за порядком на стадионе и соблюдать закон, здорово разозлились на нас из-за этого снежного обстрела. Были свидетельства, что болельщиков подталкивали к выходу. И вот, представьте себе, огромная многотысячная толпа, подталкиваемая сзади, пробирается к одному единственному выходу.

Плотным потоком болельщики двигались к воротам, напирая друг на друга. Один резкий толчок, другой, и вот уже кто-то, кто послабее, упал, о него споткнулся сзади идущий и тоже оказался под ногами… Но люди продолжали движение, затаптывая слабых. Инстинкт самосохранения — это такая штука, которая порой напрочь отключает совесть и сострадание. Люди, со всех сторон окружённые толпой, задыхались, теряли сознание, падали… Нарастала паника, и никто, никто не смог взять ситуацию под контроль.

На том самом балкончике, где соединялись два потока, были перила. Хорошо сваренные перила. Однако они не смогли выдержать давления большого количества людей. Те, кто упал с балкона, отделались переломами. Те, кто остался наверху, оказались под завалом.

Минус десять, травмированные люди лежат на холодных ступенях. Не дай бог такое увидеть и уж тем более пережить.

Через два дня после трагедии было написано стихотворение о случившемся — в нём, хоть и грубо, отражена вся неприглядная правда о том, что произошло в «Лужниках». Не надо было проводить никакого расследования — всё в этих строках. Хотите, продекламирую?

— Пожалуйста…

— Двадцатое число — кровавая среда.

Фанат, ты этот день запомнишь навсегда.

И закрывался матч на кубок УЕФА,

Играли «Хаарлем» и наш «Спартак Москва».

Не упустив свой шанс, ты всё ж забил свой мяч,

И вот звучит свисток финальный — закончился предсмертный матч.

И мы тогда все рады были, что мы сегодня победили.

Никто, никто не знал тогда про подлость старого мента.

Нас всех в один проход пустили, пятнадцать тысяч — это сила!

А там во льду ступеньки были, поломаны были все перила.

И там в толпе погиб фанат, и из толпы раздались крики:

«Назад, ребята, все назад!»

Толпа бесшумно расступилась, картина ужаса полна:

Там были трупы, много трупов, а по ступенькам кровь текла.

И искорежённые лица мы не забудем, хоть убей,

Фанат легавых не боится и отомстит за смерть друзей!

Да, в конце звучит призыв к насилию, и, возможно, он неправильный, но вы поймите молодых людей, которые потеряли в той давке друзей и близких. Они не просто погибли. Их убили… Именно убили.

— Виновные были наказаны?

— С нашей точки зрения, следствие было ангажировано. Во всём постарались обвинить болельщиков. В итоге посадили в тюрьму 25-летнего мальчика, который три месяца проработал начальником трибуны. Сломали ему жизнь… Наверное, он был в чём-то виноват, должен был проконтролировать решётки. Но главная вина лежит на оперативном штабе…

На каждом мероприятии есть оперативный штаб. Все подразделения, которые задействованы на матче, получают от него ценные указания, и каждое несёт ответственность на определённом участке. Как нам кажется, в той истории никто ничего не сделал. Даже завал из тел, который получился в результате давки, банально не могли разобрать сорок минут. А врача, который вызвал двадцать пять скорых в «Лужники», обвинили в паникёрстве и едва не завели на него уголовное дело. А если бы не он, то мы потеряли бы ещё несколько жизней.

У тех сотрудников правопорядка, которые халатно отнеслись к своим обязанностям, руки по локоть в крови, они убийцы. И я очень надеюсь, что высший суд есть и эти люди ответят за содеянное.

— По делу проходили тогдашний директор стадиона Виктор Кокрышев и его заместитель Лыжин, но их амнистировали…

— А что может директор стадиона? Определённо, это недоработка и преступная халатность именно оперативного штаба. Самое страшное, что за несколько лет до «Лужников» похожая ситуация случилась в «Сокольниках», тоже людей подавило. Однако из той трагедии никто не извлёк никаких уроков.

Зачастую мы, болельщики, сейчас сами занимаемся безопасностью секторов. Да, да, именно так… Просто принято считать, что болельщик — это дебил в шапке с рогами, с арматурой и раскрашенной мордой. Неправда… Этот образ навязан. Мы ведь самые разные люди — банкиры, учителя, врачи, просто на полтора часа мы становимся болельщиками.

«Мы отлавливали милиционеров и избивали их. Когда убили твою любимую, когда ты знаешь, кто убил, мозги не работают»

То, что произошло в «Лужниках» после матча «Спартак» — «Хаарлем», правительство предпочло скрыть от людей. На следующий день крупные спортивные издания опубликовали подробные отчёты о блестящей игре красно-белых, о трагедии же не было написано ни слова. Лишь крохотная заметка вышла на последней полосе «Вечерней Москвы» под безликим заголовком «Происшествие».

Спустя год после трагедии «Спартак» играл выездной матч против «Астон Виллы». В английской программке к поединку был опубликован традиционный материал — представление соперника. В небольшой статье британский журналист кратко передал суть того, что произошло в Москве. По его мнению, в «Лужниках» было убито, именно убито, 70 фанатов. «Если бы болельщики были более равномерно распределены по трибунам, трагедии удалось бы избежать», — предположил корреспондент. Советская пресса продолжала пребывать в «счастливом неведении» ещё шесть лет…

Впрочем, и в самой Англии спустя 7 лет — 15 апреля 1989 года — произошла похожая трагедия. Речь о печально знаменитом кубковом матче «Ноттингем Форест» — «Ливерпуль», когда в результате давки на трибунах стадиона «Хилсборо» погибло 96 болельщиков и получили увечья ещё 766. Причины произошедшего, хотя и не замалчивались, долгие годы имели противоречивые оценки. Кто-то говорил о халатности полисменов, которые пропустили на гостевую трибуну гораздо большее число фанов «Ливерпуля», чем она позволяла вместить, а потом не открыли ворота, чтобы выпустить тех, кто оказался в ловушке. Кто-то, как популярная газета The Sun, обвинял во всём болельщиков, якобы перебравших с алкоголем. И официальные власти, как и в случае с трагедией в «Лужниках», приняли сторону полиции.

Лишь в 2010 году дело «Хилсборо» подверглось пересмотру на государственном уровне, была создана Независимая комиссия, которая установила многочисленные нарушения и подтасовки в следственных процедурах — и в 2012 году фанаты «Ливерпуля» были полностью реабилитированы. Суд присяжных состоялся в апреле этого года. Он назвал главным виновником трагедии шефа полиции Южного Йоркшира Дэвида Дакенфилда по статье «Убийство по неосторожности». Теперь его судьбу должна решить Королевская прокурорская служба.

Но вернёмся к рассказу Амира.

— Правительство не хотело, чтобы эта история стала достоянием общественности. Погибших, например, хоронили в спешке и в закрытых гробах, родителям даже не дали толком проститься с детьми. Вику, например, даже в дом не занесли…

— Тайну охраняли много лет, всячески пресекая любые недовольства со стороны близких и родных погибших. Через год после трагедии мы приехали на могилу к Вике — там нас уже поджидали. У меня сложилось впечатление, что у каждого дерева на кладбище стояло по оперу — они притворялись обычными прохожими. Я был с фотоаппаратом и стал на них наводить камеру. Такой визг поднялся, начали угрожать…

Понимаете, тайной это всё оставалось для широкой общественности, но ведь есть сарафанное радио. Слухи распространились быстро. В день трагедии, например, у спартаковских фанатов были столкновения с болельщиками ЦСКА. Красно-синие скандировали уходящим поездам, в которых были наши ребята: «Так вам и надо! Так вам и надо». Отмечу, что сам я этого не слышал, но слышали ребята, которым я доверяю.

— А где вы были в тот момент?

— Я стоял у выхода со стадиона и ждал девчонок. Смотрю, Света выходит. Одна. Она была не в себе, с потерянным взглядом, раздавленная, еле стояла на ногах. У неё потом ноги месяца полтора чёрного цвета были — на них лежало человек десять. Я подхватил её и потащил домой.

О Вике узнали только под утро… Поехали на опознание. Я не поехал. Не было меня и на похоронах. Смотреть на то, как закапывают любимого человека, мне не хотелось. Может быть, я неправ был…

Вы знаете, после смерти Вики я долго не мог наладить отношения с противоположным полом. Перед глазами постоянно было её лицо. В какой-то момент оно вообще стёрлось из моей памяти, потом опять вернулось. Иногда 20 октября я стараюсь вообще уехать из Москвы…

— Как вы переживали боль утраты?

— Мы с друзьями отлавливали милиционеров и избивали их. С высоты прожитых лет я понимаю, что это было неправильно. Но, когда убили твою любимую, когда ты знаешь, кто убил, мозги не работают. Поверьте мне…

А через три дня после давки «Спартак» играл в хоккей с «Динамо» (Рига). Я пришёл на этот матч. Любая атрибутика запрещалась, но я пронёс трёхметровый шарф и демонстративно распустил его почти до самых пят. Ко мне подошли милиционеры, начали запугивать. А я им в ответ бросил: «У вас руки в крови» и отправил в пешее эротическое путешествие. Тут же подбежали какие-то люди и попросили отстать от меня. Мол, он невменяемый, сумасшедший. Боялись, что я подниму бучу.

— Амир, как участник тех событий, скажите, сколько же на самом деле погибло людей? Официальная версия гласит, что 66, а в первой публикации «Советского спорта», которую потом растиражировала европейская пресса, говорилось о более чем 300…

— Конечно, не три сотни! Но и не 66… Статистика, вы понимаете, это же женщина лёгкого поведения — её можно повернуть как угодно в свою пользу. В нашем советском государстве погибшим в трагедии считался только тот, кто умер до полуночи. В других странах всё несколько иначе…

Приведу пример. В 1985 году на стадионе «Эйзель» в Брюсселе обрушилась стена, погибли люди (речь о финале Кубка чемпионов «Ювентус» — «Ливерпуль», когда спровоцированная британскими фанатами драка привела к гибели 39 человек, за что все английские клубы были отстранены от участия в турнирах УЕФА до 1990 года. — Прим. Лайфа). Так вот. Последний болельщик, пострадавший в той трагедии, скончался через три месяца после случившегося. Мужчина попал в больницу прямо со стадиона, долгое время лежал в коме и умер от травм, несовместимых с жизнью. Тем не менее его записали в статистику погибших на стадионе «Эйзель». У нас же всё от лукавого…

В первой статье о трагедии в «Лужниках», которая вышла в свет только через семь лет, приводятся данные распорядителя похорон, который делал документы на захоронение, на получение венков и гробов… Так вот, согласно его информации, было 102 документа. Я и другие, кто более или менее знаком с ситуацией, больше склоняемся к этой цифре.

«Обидно, что памятник стыдливо убрали на задворки стадиона»

— Памятник «Погибшим на стадионах мира» был открыт в 1992 году. Вы принимали участие в реализации проекта?

— Нет. Памятником занимался наш первый фан-клуб. Но мы, болельщики, были за его создание с самого начала. Обидно только, что монумент так стыдливо убрали с глаз на задворки стадиона. Мне кажется, его место у главной лестницы. Важно, чтобы люди видели его, вспоминали о страшной трагедии и в будущем не позволяли себе и другим действий, способных привести к непоправимому.

— К памятнику по-прежнему приходят люди?

— Да, и что приятно, не только мы, старики, но и молодые ребята, которые могли только слышать о трагедии. Я часто вижу у монумента 16—17-летних болельщиков. Приятно, что есть некая преемственность поколений. (Недавно почтить погибших пришёл нынешний главный тренер «Спартака» — итальянец Массимо Каррера. — Прим. Лайфа.)

— Амир, как вы считаете, в XXI веке возможно повторение подобной трагедии?

— Я считаю, что выводы из октября 1982 года так и не были сделаны. В Москве, конечно, вероятность повторения подобной истории мала, так как, при всей моей нелюбви к правоохранительным органам, в столице у полицейских опыт огромный. К тому же действуют они сейчас куда профессиональнее.

Что же касается регионов, то зачастую, приезжая на матчи, мы учим местных полковников и подполковников, как вести себя на стадионе, как работать с болельщиками, секторами. И это смешно. Люди с двумя высшими образованиями, одно из которых профильное, не могут принять энное количество болельщиков.

Конечно, мы, фанаты, публика сложная. Мы далеко не ангелы и признаём это, но мы открыты для диалога и вполне себе адекватные.

— В 25-ю годовщину трагедии в «Лужниках» состоялся матч ветеранов «Хаарлема» и «Спартака»… Хорошо помните ту встречу?

— Да, тогда удалось со многими пообщаться, в том числе и с голландскими журналистами. Для них трагедия в «Лужниках» стала шоком. Если бы подобное случилось в Голландии, то вся страна тут же обо всём бы узнала, было бы проведено серьёзное расследование, а виновные понесли бы наказание.

— Планируют ли фанаты «Спартака» организовать какое-нибудь мероприятие в честь 35-й годовщины?

— Я немного раскрою карты. Совместно с руководством клуба мы прорабатываем идею увековечить память болельщиков «Спартака» на нашем новом стадионе. Уверен, что это будет реализовано.

Считаю, что на спартаковской арене как-то должны быть учтены эти 66 болельщиков. Душой ведь они с нами, на трибунах, и, наверное, болеют за любимый клуб…

Футбол, мороз и ужас. 35 лет трагедии в «Лужниках»

Одна из самых громких футбольных трагедий произошла в мае 1985 года в Брюсселе. На матче Кубка чемпионов между английским «Ливерпулем» и итальянским «Ювентусом» в результате беспорядков, устроенных английскими болельщиками, в давке погибли 39 человек и 500 получили ранения. Но по количеству смертей трагедия в «Лужниках» превзошла брюссельскую почти в полтора раза.

---

Сейчас современные «Лужники» в преддверии ЧМ-2018 обрели новый вид, и это уже не тот стадион, что был много лет назад. После реконструкции стадион обзавёлся укрывающей от непогоды трибуны крышей, современной пропускной системой. Он соответствует всем критериям УЕФА и ФИФА, в том числе безопасности, но так было не всегда.

Программка к матчу 

---

20 октября 1982 года московский «Спартак» встречался с голландским «Хаарлемом» в первом матче 1/16 финала Кубка УЕФА. Мороз, 7–8 градусов.

TASS

Футболистам из-за мороза пришлось утепляться. На помощь пришли подштанники и перчатки

Судья дал стартовый свисток, голландцы с первых минут заняли плотную оборону, так как им известно самое сильное орудие «Спартака» — быстрые атаки. В 80-е годы московский клуб — сплошь звёзды первой величины: Фёдор Черенков, Олег Романцев, Юрий Гаврилов, Эдгар Гесс. «Красно-белые» бьются не на жизнь, а насмерть. В это же время на трибунах разгорается совсем другая битва — между милиционерами и активными болельщиками.

В те годы, как говорили болельщики, футбол довели до такого состояния, что на центральные матчи ходили по несколько тысяч зрителей и сидели как в Большом театре.

Портативных раций для связи в 1982 году у милиционеров ещё не было. Когда стражи порядка успевают добраться до возмутителей спокойствия, на противоположном конце сектора другие болельщики начинают отвлекающий манёвр, громко скандируя речёвки и размахивая шарфами.

Стадион «Лужники» — это четыре трибуны, которые разделены на сектора. В общей сложности арена может принять более 80 тысяч болельщиков, но в день матча из-за плохой погоды продано было более 15 тыс. билетов, и все болельщики были собраны на одной трибуне, остальные же места были засыпаны снегом. Трибуна, где сидели люди, была забита до отказа. Проще говоря, стадион не был готов и, соответственно, игру нельзя было проводить в таких условиях.

На 18-й минуте Гесс открывает счёт, восточный сектор взрывается от эмоций, и на трибунах назревает конфликт. Разгорячённых болельщиков милиционеры пытаются заставить сидеть на холодных скамейках, а те, в свою очередь, закидывают их снежками.

TASS

                                               Одна из атак «Спартака»                    

И эта «победа» вызывает новый всплеск эмоций на трибуне. Несколько минут толпа болельщиков остаётся неуправляемой.

Матч подходит к концу, и ряд зрителей, потеряв интерес к игре, начали покидать свою трибуну. Но за несколько секунд до конца матча бомбардир команды Сергей Швецов забивает второй мяч в ворота голландцев. И вдруг та часть публики, которая уже спустилась вниз, кинулась наверх, отпраздновать гол. Конец игры. С финальным свистком судьи стадион становится похож на гигантский муравейник, зрители покидают свои места и идут к узкому коридору, который ведёт их к смерти.

Через несколько минут после финального свистка поступает распоряжение из Московского городского комитета партии, что всё, что произойдёт или произошло на стадионе после матча, — всё засекретить.

С восточной трибуны можно было выйти через два выхода, но один из них оказывается закрытым. Многотысячная толпа устремляется к свободному проходу. Чтобы покинуть арену, людям приходится спускаться по лестнице, которая ведёт к четырём воротам. Обычно здесь поток распадается на части, но в тот раз на восточной трибуне из четырёх ворот для прохода открыты были всего одни.

Толпа продолжала уплотняться. Болельщики, которые спускались сверху, не знали, что творится внизу, и продолжали напирать.

Люди начали давить друг друга, кричали, требуя открыть другие выходы, но это не помогало: народу оставалось только выживать и спасаться, кто как может. Среди болельщиков — паника, единственное, чего они хотят, — выбраться любой ценой. Люди, оказавшиеся на грани гибели, неуправляемы. Они не могут развернуться, сопротивляться, давят друг друга, гибнут от удушья.

Кроме того, проржавевшие перила не выдержали давления и сломались. Людской поток лавиной стекает со ступенек и падает с высоты третьего этажа в пустоту.

Те, кому удаётся выбраться из-под завала людских тел, находятся в шоке, в мороз люди остаются без одежды, потому что вещи потерялись в давке. Первые машины скорой помощи начали прибывать на стадион в 10 часов вечера, спустя час после начала трагедии. К этому времени сотрудники милиции уже вывели большинство болельщиков с арены, а тела погибших складывали у памятника Ленину.

В давке погибли 66 болельщиков «Спартака», многие из которых были ещё подростками.

Информация о трагедии в «Лужниках» так и не появится в прессе. Полосы центральных СМИ будут посвящены победе «Спартака», только газета «Вечерняя Москва» на последней полосе опубликовала маленькую заметку о происшествии, в которой ни слова не будет сказано о погибших:

Для кого-то этот билет на матч стал последним

Во время похорон, как признавались свидетели тех событий, оперативники не давали даже спокойно положить гроб в землю, попрощаться. Всё было сделано для того, чтобы не было никакой огласки.

Встреча участников тех событий стала ежегодной, но спустя годы боль до сих пор не проходит. Эта давка стала самым трагическим случаем в истории советского и российского спорта.

В ноябре 1982 года «Спартак» разгромил в ответном матче «Хаарлем» со счётом 3:1, но в финал Кубка УЕФА так и не попал.

---

Видео: НТВ

Хотите получать новости быстрее всех? Подписывайтесь на нас в Telegram

Давка в «Лужниках» 1982 года, подробности, фото, «Спартак»

20 октября — годовщина одной из самых ужасных трагедий в истории советского спорта. Ровно 38 лет назад в концовке матча 1/16 финала Кубка УЕФА «Спартак» — «Харлем» в «Лужниках» случилась давка, которая унесла жизни только по официальным данным 66 человек.

Вспоминаем тот злополучный вечер и скорбим о погибших.

В день матча стадион завалило снегом. Расчистили две трибуны, но 14 из 16 тысяч зрителей направили на одну из них

Вечер 20 октября 1982 года выдался на редкость морозным для середины осени в Москве. Столбики термометров упали до отметки — 10°C, да и накануне выпал снег. Поэтому желающих посетить матч 1/16 финала Кубка УЕФА «Спартак» — «Харлем» оказалось немного, из 82 тысяч билетов продали чуть больше 16 тысяч.

В то время «Лужники» не были оборудованы крышей, засыпало весь стадион, и лишь две трибуны («А» и «С») успели расчистить к началу матча. Каждая из них вмещала около 23 тысяч зрителей, но в тот день примерно 14 тысяч болельщиков направили на Восточную трибуну.

Матч начался, когда уже стемнело, в 19:00. К тому моменту собравшиеся болельщики уже успели подмерзнуть, но, к счастью, ждать гола долго не пришлось, уже на 16-й минуте Эдгар Гесс открыл счет в матче.

Кажется, тогда зрители праздновали гол даже более страстно, чем обычно. Ведь это был еще и хороший способ согреться.

pastvu.com

«Холод пробирал до костей. А я еще приоделся в тонкую курточку, джинсы и кроссовки, даже свитер не поддел. Чтобы хоть как-то согреться, я размахивал флагом во время матча, вскакивал с места, в общем, двигался», — рассказывал известный фанат «Спартака» Амир Хуслютдинов, посетивший тот матч 17-летним подростком.

Такая активность болельщиков пришлась сотрудникам милиции не по душе. Они тут же включились и стали убирать с трибун тех, кто вел себя «неподобающим образом». Говорят, особо «буйным» даже доставалось по почкам.

«Чтоб вы понимали: это было время жесточайшего террора по отношению к болельщикам со стороны сотрудников правопорядка. Тогда запрещалось все: кричать, размахивать руками, проносить на трибуны шарфы и так далее. Естественно, меня заметили и начали пасти… А потом мы начали забрасывать ментов снежками и отстояли свое право болеть за любимую команду. Трибуны хоть и расчистили, немного снега все равно осталось под сиденьями. Кстати, в одном иностранном журнале после матча напечатали снимок милиционера, в которого со всех сторон летят снежки», — вспоминал Амир.

«Это было ужасно. Люди, окруженные толпой, задыхались, теряли сознание, падали — нарастала паника»

Близился конец матча, а гол Гесса так и оставался единственным. Не ожидая больше увидеть забитых мячей, замерзшие болельщики потянулись к выходам. Большинство из них направилось к лестнице № 1 — ближайшему выходу в метро. В этот же момент Сергей Шевцов отправил второй мяч в ворота «Харлема», о котором позже скажет — «Лучше бы я не забивал тот гол!».

Дальше случилось страшное.

«Люди, которые должны были следить за порядком на стадионе и соблюдать закон, здорово разозлились на нас из-за этого снежного обстрела. Были свидетельства, что болельщиков подталкивали к выходу. И вот, представьте себе, огромная многотысячная толпа, подталкиваемая сзади, пробирается к одному единственному выходу.

Плотным потоком болельщики двигались к воротам, напирая друг на друга. Один резкий толчок, другой, и вот уже кто-то, кто послабее, упал, о него споткнулся сзади идущий и тоже оказался под ногами… Но люди продолжали движение, затаптывая слабых. Люди, со всех сторон окруженные толпой, задыхались, теряли сознание, падали… Нарастала паника, и никто, никто не смог взять ситуацию под контроль.

На том самом балкончике, где соединялись два потока, были перила. Хорошо сваренные перила. Однако они не смогли выдержать давления большого количества людей. Те, кто упал с балкона, отделались переломами. Те, кто остался наверху, оказались под завалом», — рассказывал Хуслютдинов.

Александр Мысякин, Sport24

В тот вечер в «Лужниках» был и теннисист Андрей Чесноков. Он оказался в самом эпицентре давки.

«Я почувствовал, что попал в какое-то болото. Не знаю, как это объяснить, вот человек падает, а за ним люди идут и падают на него. Потом еще падают. Как блины: один положил, на него другой. Вот так люди лежали.

Когда я попал в толпу, у меня был какой-то чудовищный испуг. Будто попал в реку с водоворотами, тебя засасывает внутрь. Дышать трудно, потому что давление ото всех. Там была безумная паника, некоторые ребята орали как резаные.

Я попал на какой-то островок с каким-то солдатом. Там рядом были перила и вокруг этих перил вообще все были мертвые. Еще были безумные люди, которые под давлением орали: «Спаси! Помоги!». А мы ничего не могли сделать. Стояли там как два истукана. Каким-то образом я оттуда вылетел.

«Вокруг меня тогда было столько трупов, что я подумал, что это сон. Я пришел домой, у меня была кровь на куртке. Родители спросили, что случилось, я говорю: потом расскажу. И они как-то поняли, что я в таком состоянии, что дальше спрашивать не надо»

Андрей Чесноков

Подробностями той трагедии поделился и заядлый болельщик «Спартака» Владимир Андреев. Пережив вечер 20 октября, он перестал ходить на футбол. Многие поступили так же.
«Это было что-то ужасное. Мы не могли сдвинуться с места, а толпа напирала и сверху, и снизу. Справиться с обезумевшими людьми не было уже никакой возможности. Я видел, как какой-то офицер милиции, кажется, майор, прыгнул в толпу, чтобы остановить ее. Но что он мог сделать? Поздно уже было. И он остался в толпе».

В СССР скрывали последствия трагедии. Пресса впервые подробно написала о давке в «Лужниках» в 1989 году

Несмотря на масштаб трагедии, на следующий день о ней рассказала только «Вечерняя Москва». Да и то столичная газета отделалась лишь сухими подробностями.

«20 октября 1982 г. после футбольного матча на Большой спортивной арене Центрального стадиона имени В. И. Ленина при выходе зрителей в результате нарушения порядка движения людей произошел несчастный случай. Имеются пострадавшие. Проводится расследование обстоятельств происшедшего», — говорилось в заметке под заголовком «Происшествие».

Ни обстоятельства трагедии, ни число жертв упомянуты не были. На тему было наложено негласное табу, которое, к сожалению, нарушать никто не стал, подобные происшествия шли вразрез с представлением Советского Союза о светлом будущем.

Следователям потребовалось всего несколько месяцев, чтобы разобраться в случившемся: в конце марта на открытом заседании Московского городского суда уголовное дело было заслушано.

«Материалы дела, по которому проходило около 150 свидетелей, составили 10 томов. Но судья, уходивший на пенсию ветеран войны, уложился в полтора дня», — писал в своей статье «Трагедия в «Лужниках» журналист Евгений Дзичковский.

К уголовной ответственности привлекли двоих: директора Большой спортивной арены (БСА) стадиона им. Ленина («Лужников». — Прим. Sport24) Виктора Кокрышева и главного коменданта Юрия Панчихина, которого назначили на должность всего лишь за два с половиной месяца до трагедии. За халатное исполнение своих служебных обязанностей обоих приговорил к трем годам лишения свободы, но вскоре каждый из них попал под амнистию: Кокрышева освободили от наказания, а Панчихину сократили срок вдвое и отправили на принудительные работы.

Замдиректора БСА Лыжина и командира подразделения милиции, обеспечивавшего охрану общественного порядка на трибуне «С», майора Корягина тоже должны были привлечь к ответственности. Но из-за болезни обоих материалы в их отношении выделили в отдельное судопроизводство, а вскоре нагрянула и амнистия.

По официальной версии, в тот злополучный вечер в «Лужниках» погибли 66 человек, еще 61 серьезно пострадал. А за одну из основных причин трагедии приняли неразбериху, вызванную голом Шевцова.

РИА Новости

Впервые о страшной давке на московском стадионе написали лишь спустя семь лет: в 1989 году в газете «Советский спорт» вышла статья с заголовком «Черная тайна «Лужников». Журналисты привели слова очевидцев и заявили о количестве жертв: по их подсчету, в тот вечер погибшие исчислялись сотнями, а их средний возраст составлял всего 20,5 лет. Так страна узнала о трагедии.

Позже появились и другие неприятные подробности давки. Оказалось, хоронить жертв трагедии в одном месте запретили. А после похорон на кладбище, где покоились погибшие болельщики, еще какое-то время дежурили сотрудники милиции.

С подсчетом количества жертв тоже оказалось не все в порядке.

«Был там такой мужик, который отштамповывал документы, чтобы без очереди организовать похоронные принадлежности, могилу, автобус. Так вот он сказал, что в его руках было 102 документа. У нас официальная статистика-то лукавая. Если я умер до 12 часов, я попадаю, а если через две недели в больнице — уже нет», — рассказывал Амир Хуслютдинов.

Именно он спустя несколько лет озвучил, по собственному мнению, главную причину трагедии, с которой позже согласились многие болельщики.

«Правоохранительные органы указывают на то, что якобы два потока встретились, когда Швецов гол забил. Но все это чушь. Как и то, что на ступеньках упала девушка, и из-за этого началась давка. Понимаете, любая трагедия и любая ситуация, которая случается на стадионе, — это недоработка сил правопорядка. Кто-то недоглядел, а кто-то просто недодумал. Проблема всегда в мозгах».

Памятник погибшим в тот вечер установили спустя десять лет после трагедии, недалеко от трибуны «В» «Лужников». С тех пор каждый год 20 октября к нему возлагают цветы.

Подпишитесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене

«Спартак» почтил память погибших на матче с «Харлемом» — Российская газета

В истории памятных дат московского «Спартака» есть немало ярких, праздничных моментов. Но один день стоит особняком — 20 октября 1982 года. В тот день «красно-белые» играли в Кубке УЕФА с «Харлемом», и во время давки на трибунах погибло более 60 человек.

А ведь трагедии, казалось, ничто не предвещало. Поклонники «Спартака» собрались в «Лужниках» на матч своей любимой команды, но подвела погода: в день игры температура опустилась до -20 — и это в конце октября! Многие решили не дожидаться окончания игры и стали покидать места. Давка образовалась на лестницы трибуны «С» — ближайшей к метро, погибло 66 человек и более 60 пострадало, при этом большинство погибших — молодые люди 15-19 лет. Однако реальные причины произошедшего до сих пор остаются под вопросом.

По инциденту было возбуждено уголовное дело, и следствие установило, что давка началась после падения одного из болельщиков с лестницы — вот только никто не смог доказать, что ступени к тому моменту обледенели. А по версии фанатов, в тот момент, когда люди направлялись к выходу, «Спартак» забил второй мяч, и многие из болельщиков бросились обратно, что и послужило причиной толкотни. Что бы ни случилось на самом деле, эта дата так же прочно вошла в красно-белую историю, как и многочисленные успехи на внутренней и международной аренах.

Ежегодно спартаковские болельщики поминают жертв той трагедии, а к ним присоединяются и футболисты. Вот и сегодня «Спартак» — и тренеры, и игроки основы, и «молодежка» — собрался в «Лужниках». Главный тренер «красно-белых» Массимо Каррера и капитан команды Денис Глушаков возложили венок к мемориалу, установленному в память о случившемся. Глушаков подчеркнул, что все в команде знают об этом событии — в том числе и легионеры, которые также не остаются в стороне.

«Спартак» всегда играет для своих великих болельщиков, которые всегда остаются вместе и являются одной семьей, — сказал Глушаков. — Хорошо, что все помнят этот день. И нашу победу над «Севильей» можно посвятить погибшим фанатам».

Генеральный директор «Спартака» Сергей Родионов 20 октября 1982 года был на поле и помогал команде добывать победу — москвичи выиграли 2:0. О трагедии он, как и остальные игроки, узнал уже после матча. Сергей Юрьевич отметил, что забывать тот день нельзя.

«Важно каждый год приходить сюда, — сказал Родионов. — Ту страшную трагедию и тех, кто тогда погиб, нельзя забыть».

Между тем

Сегодня телеканал «Матч ТВ» покажет документальный фильм «Играл «Харлем» и наш «Спартак» (Москва)», посвященный тем событиям. Начало — в 17:30 по московскому времени.

Эдгар Гесс (в центре) стал автором первого и победного гола в ворота «Харлема». А второй мяч, забитый Сергеем Швецовым на 90-й минуте, возможно, спровоцировал давку на трибунах. Фото: Валерий Зуфаров, ТАСС

Давка на стадионе 1982. Трагедия на матче «спартак»

На 20 октября 1982 года на Большой спортивной арене «Лужников» (тогда — Центральный стадион им. В. И. Ленина) был назначен матч 1/16 розыгрыша Кубка между футбольными клубами «Спартак Москва» (СССР) и «Хаарлем» (Нидерланды). Накануне выпал первый снег, да и сам день матча оказался на удивление морозным, температура упала до -10°С. Так что из 82 тыс. билетов на матч были куплены лишь 16 тыс.

Снег запорошил трибуны, к началу игры удалось очистить и открыть для болельщиков только две из них, «С» (восточную) и «А» (западную). Впрочем, вместе они вмещали почти 50 тыс. человек, так что места хватило всем.

Большинство фанатов, около 12 тыс., предпочло трибуну «С», которая находилась ближе к метро.

Матч начался в 19:00, первый гол в ворота «Хаарлема» был забит уже на 16-й минуте. Ближе к концу матча большинство болельщиков решило, что исход очевиден, и не стало дожидаться еще голов. Толпа двинулась вниз по одной из лестниц трибуны, той, что была ближе к метро.

За 20 секунд до конца матча футболист забил в ворота «Хаарлема» еще один гол. И в это же время под трибуной началась давка, ставшая самым трагическим случаем в истории советского и российского спорта.

Футбольный матч «Спартак» — «Хаарлем», 1982 год. Спартаковец Сергей Швецов (в центре) атакует ворота голландцев

Валерий Зуфаров/ТАСС

66 человек, в основном подростки, были задавлены насмерть. Еще почти столько же получили увечья.

Согласно распространенной версии, трагедия была вызвана реакцией толпы на второй гол — якобы часть болельщиков развернулась и попыталась пойти обратно, в результате чего и возникла давка.

«Эх, лучше бы я не забивал тот гол!..»

— сокрушался спустя годы в беседах с журналистами футболист Сергей Швецов. Однако следствие установило, что давка не была связана с голом и началась раньше.

По показаниям очевидцев, на лестнице упала девушка, несколько человек хотели помочь ей подняться, но напирающая сзади толпа повалила их на землю и затоптала. О них спотыкались другие, груда тел росла. Люди не могли пройти дальше, перила лестницы выгнулись, болельщики начали падать на бетонный пол.

Гол , вероятно, наоборот улучшил положение — часть болельщиков, только начавших спускаться, кинулась обратно, ослабив напор.

Власти старались скрыть масштаб трагедии. На следующий день единственное сообщение появилось в , которая вышла с заметкой в пару строчек на последней полосе: «20 октября после футбольного матча на Большой спортивной арене Центрального стадиона имени В.И. Ленина при выходе зрителей в результате нарушения порядка движения людей произошел несчастный случай. Имеются пострадавшие. Проводится расследование обстоятельств происшедшего».

Через несколько дней в газете «Футбол-Хоккей» вышла статья «Счет на секунды», а в газете « » — «Холодная погода — горячая игра». В них красочно расписывался ход матча, но о трагедии не было сказано ни слова.

Виновными в случившейся давке суд признал директора и замдиректора Большой спортивной арены стадиона В. Кокрышева и К. Лыжина, главного коменданта Ю. Панчихина и командира подразделения милиции, обеспечивавшего охрану общественного порядка на трибуне «С» С. Корягина. Заместитель директора, ветеран ВОВ, попал в больницу с инфарктом, а командир подразделения милиции был тяжело ранен в попытках остановить давку, поэтому материалы в отношении них были выделены в отдельное производство.

Впоследствии все они попали под амнистию и либо были освобождены от наказания, либо их срок заключения был значительно сокращен.

Публикации одна за другой​ стали появляться лишь в 1989 году. Первым приоткрыл завесу молчания все тот же «Советский спорт», опубликовав статью «Черная тайна Лужников».

«Мы знали и не знали об этой трагедии, — говорилось в статье. — Верили и не верили.

Да и как было поверить, что на главном стадионе страны с его опытом проведения крупнейших мероприятий могут погибнуть в считанные минуты десятки людей?».

В той же статье появились и первые оценки количества погибших, правда, неверные: «Точного количества жертв не назвал в свое время суд. Определить его практически невозможно: и сегодня архивы у нас, как известно, закрыты и охраняются, пожалуй, крепче оборонных заводов.

Поэтому мы имеем только непроверенную цифру — 340 человек. Ее назвали нам родители погибших ребят, и не верить им у нас нет оснований».

О точном количестве погибших и пострадавших спустя несколько недель в интервью рассказал следователь по особо важным делам Прокуратуры Москвы Александр Шпеер.

« тайны из происшедшего не делала, — отметил он. — То, что о трагедии сообщила лишь «Вечерняя Москва», более чем скупо как вы понимаете, вина не следственных органов, а той общественно-политической ситуации, которая существовала тогда в стране…

Наше прошлое хранит немало драм. Не получило огласки происшествие в 1975 году на столичном стадионе «Сокольники». После хоккейного матча между молодежными сборными СССР и Канады советские болельщики ринулись к автобусу с иностранцами, из окон которого градом летели разноцветные пластинки жвачки. В результате давки, которая возникла у ворот, закрытых перед людьми милицией, погибли более двадцати человек…Следствие выявило виновных в случившемся. Суд определил им меру наказания. Но страна обо всем этом не узнала. Как не узнавала она о многих других трагедиях.

20 октября 1982 года в Лужниках произошла самая страшная трагедия в истории красно-белых. В давке под трибунами погибли 67 человек, которые пришли на матч Кубка УЕФА с голландским «Харлемом «. Один из зрителей, сегодня известный спартаковский болельщик Амир «Профессор» Хуслютдинов , а тогда — 17-летний фанат, поделился воспоминаниями о том черном дне

СНЕГ, МИЛИЦИЯ, ФАНАТЫ

Билеты продавали на три трибуны — А, В и С, западную, северную и восточную. У меня был на В. Поскольку соперник не самый именитый и резко ухудшилась погода (температура упала с +5 до -10), было решено расположить болельщиков только на А и С. Часть снега успели убрать, но на ступеньках остались наледь и конденсат. Первые 10-15 минут нас прессовала милиция. На трибунах снег из-под ног был заметён под лавки, но он отлично лепился, и вскоре снежки полетели в сотрудников правопорядка, сбивая с них фуражки. В то время милиция вела себя с фанатами очень жестко — не давали ни вставать с мест, ни кричать, короче, никак нельзя было проявлять эмоции. Люди в ответ тоже не церемонились.

КОГДА ИНСТИНКТ ОТКЛЮЧАЕТ СОВЕСТЬ

В старых Лужниках было два больших выхода. С верхнего пояса вели четыре маршевые лестницы, три из которых были закрыты. Открыт был только дальний выход, который ближе к трибуне D , и то — решетка была частично призакрыта, образовалось узкое горлышко. Следившие за порядком люди здорово разозлились на нас из-за этого обстрела. Болельщиков подталкивали к выходу. Представьте себе, как огромная многотысячная толпа, подталкиваемая сзади, пробирается к одному- единственному выходу. Болельщики двигались к воротам плотным потоком, напирая друг на друга. После резких толчков кто-то упал, о него споткнулся другой и тоже оказался под ногами. Люди продолжали движение, затаптывая слабых. Инстинкт самосохранения порой напрочь отключает совесть и сострадание. Со всех сторон окруженные толпой люди задыхались, теряли сознание, падали. Нарастала паника, и никто не смог взять ситуацию под контроль.

К сожалению или к счастью, я к тому времени убежал. От милиции. Было холодно, но я был очень легко одет в свитер, рубашку и куртку без шапки, поэтому пришлось активно двигаться и размахивать флагом, что не понравилась сотрудникам. Меня пасли весь матч и за 10 минут до конца ринулись вязать. Спасло то, что я скрылся в толпе. Друзьям повезло меньше.

ВИТАЛИК, ВИКА, СВЕТА

В то время не у всех были шарфы, и я раздавал их на платформе, а после матча там же собирал. Один из шарфов дал Виталику, попавшему в завал. Я после игры ждал ребят и никогда не забуду, каким пришел Виталик — весь в крови, раздавленный, потерянный. Тот вечер повлиял на всю мою жизнь. В давке погибла Вика — моя первая любовь, о ее смерти узнал только под утро. За руку с ней шла подруга Света, она тоже пострадала в завале, но выжила. Потом я тащил ее до дома, все ноги были в синяках. Хорошо, что на верхней части тела люди не лежали. После этого многие перестали ходить на стадионы. Света панически боялась толпы. Мы брали ее в каре, я защищал спереди, остальные — с флангов, так ее никто не касался. Мы ее оберегали и выводили со стадиона.

Любой конфликт и внештатная ситуация — это недоработка организаторов, ведь на каждом мероприятии за все отвечает оперативный штаб. Если что-то случилось, значит, люди непрофессионально отнеслись к своей работе. Спустя год в гостевой программке матча с «Астон Виллой» появился абзац, который я дословно помню: «Год назад на матче Кубка УЕФА произошла трагедия. В давке было убито свыше 70 болельщиков, а около 150 получили ранения». И самое емкое: «Если бы болельщики были менее плотно распределены по трибуне, трагедии могло бы не быть».

Монумент погибшим у «Лужников». Фото Владимир БЕЗЗУБОВ, photo.khl.ru

ВЛАСТЬ

Потом появилась версия: уходящие люди, услышав про гол Швецова, поспешили вернуться. Это бред! Видео не было, на экранах показывали мультики, какие повторы? Завал из тел не могли разобрать сорок минут. Врача, вызвавшего 25 карет скорой в «Лужники», чуть было не посадили. Но если бы не он, то мы потеряли еще больше жизней. В верхах не хотели, чтобы история стала достоянием общественности. Погибших спешно хоронили в закрытых гробах, родителям даже не дали толком проститься с детьми. В советское время было много хорошего, но запрещалось хоронить погибших в одном месте и создавать мемориал. В годовщину трагедии власти боялись выступлений молодежи. Когда мы приехали на Рогожское кладбище, у каждого дерева было по сотруднику.

МРАЗЬ

Дело вел человек по фамилии Штерн. Хоть он уже умер, но не могу его назвать по-другому, кроме как мразью. Потерявших единственного ребенка родителей он продержал в ОВД Лужники в течение девяти часов, а когда принял в кабинете, обвинил их в смерти сына, поскольку те отпустили ребенка на футбол.

На следующий день заметка была только одна, в «Вечерней Москве» — размером с кредитку. Потом семь долгих лет наша боль была только в наших сердцах. Это все оставалось тайной для широкой общественности, но слухи распространились быстро.

ПАМЯТЬ

Мы ездим на кладбище, помогаем родителям, проводим турнир памяти. В этом году у нас юбилейный розыгрыш. Накануне провели жеребьевку вместе с нашим великим вратарем Сашей Филимоновым, Александром Пановым и ребятами из мини-футбольного «Спартака». На турнир заявляется много команд, поэтому устраиваем предварительный этап. Часть взносов отдаем в помощь родителям погибших. Благодарим клуб за помощь с полями академии.

20 октября 2017-го мы в частном порядке возложим цветы на кладбище. Потом поедем к памятнику в Лужники. Радует, что в этот день видим там много молодежи. С каждым годом боль утраты становится сильнее. Единственное хорошее в данной ситуации, что с годами мы стареем, а они остаются молодыми и красивыми в нашей памяти. Эти люди — с нами на стадионе.

Вскоре на «Открытие-Арене» установят памятную доску, посвященную событиям на матче «Спартак» — «Харлем». Это идея всего нашего сообщества болельщиков. Память жива и всегда будет с нами.

Записал Евгений БЕЛОУСОВ

СПАРТАК — ХАРЛЕМ — 2:0 (1:0)
Голы : Гесс, 16 (1:0). Швецов, 90 (2:0)
«Спартак» (Москва) : Дасаев, Сочнов, Поздняков, Щербак, Романцев, Шавло, Швецов, Гесс, Гаврилов, Черенков, Родионов.
«Харлем» : Метгуд, Мейсфилд, Феркайк, Нейхолт, Лейснер, Хаар, Балм, Кер (Кристиансен, 85), Беклинх, Клетон, ван Леен.
Судья : Шоштарич (Югославия)
20 октября 1982 года. Москва. Центральный стадион им. В.И.Ленина. 15 000 зрителей.

Правообладатель иллюстрации TASS/Зуфаров Валерий Image caption На 90-й минуте матча спартаковец Сергей Шевцов забивает второй гол в ворота «Харлема» — и в этот момент под Восточной трибуной «Лужников» начинается давка, в которой погибнет несколько десятков человек

Ровно 35 лет назад, 20 октября 1982 года, произошла крупнейшая трагедия в истории советского спорта — после футбольного матча между «Спартаком» и голландским «Харлемом» в давке на выходе со стадиона «Лужники» погибли десятки человек, в основном подростки.

Советские власти пытались скрыть информацию об этой трагедии, так что первая достоверная публикация о событиях того дня появилась в прессе лишь через семь лет, в 1989 году.

Согласно официальным данным, жертвами давки стали 66 человек, однако родственники погибших и журналисты, занимавшиеся расследованием трагедии, не сомневаются в том, что эта цифра значительно занижена.

«Спартак» забил в той игре два гола: первый уже на 16-й минуте встречи, а второй — почти перед самым финальным свистком, на 90-й минуте. Некоторые зрители к тому моменту уже потянулась на выход, но услышав победные крики оставшихся болельщиков, часть решила вернуться на трибуны.

По одной из версий, это стало поводом для толкотни и неразберихи на лестнице под Восточной трибуной. Однако главной причиной давки, как показало расследование, стало то, что несколько тысяч человек должны были выходить в узкий проход, а не в широкие ворота, которые так и остались закрытыми до конца трагических событий.

Русская служба Би-би-си попросила рассказать о том, что произошло 20 октября 1982 года, двух очевидцев, а также спортивного журналиста Сергея Микулика, одного из авторов публикации 89-го в газете «Советский Спорт», благодаря которой трагедия в «Лужниках» стала достоянием общественности.

Александр Просветов, позже работавший журналистом «Спорт-Экспресса» и в начале 2000-х проводивший собственное расследование тех событий, в 82-м году пришел на матч в качестве рядового болельщика «Спартака» и наблюдал за игрой с Восточной трибуны — под которой в конце матча как раз и началась давка. Еще один болельщик «Спартака» Алексей Осин в это время находился на Центральной трибуне.

Алексей Осин

журналист «Эха Москвы »

Несмотря на то, что был конец октября, уже подморозило, и довольно серьезно. Было очень холодно. В «Лужниках» они выпускали сначала четные, потом нечетные сектора, чтобы не создавать толкучку на входе. И показывали на табло мультфильмы диснеевские. В начале 80-х это была редкость в Советском Союзе, и мы с приятелем вместе ходили на футбол и оставались посмотреть. Поэтому даже если бы мы были на той [Восточной] трибуне, скорее всего, неприятностей с нами бы не случилось.

Вышло так, что люди пошли через один узкий выход, а потом Швецов забил гол — этот момент я прекрасно помню. И толпа рванула обратно. И как раз на этом встречном движении произошла трагедия. Но это я только потом узнал. На нашей трибуне тоже такое было: народ начал выходить, потому услышали люди, что болельщики кричат, забили гол, и они повернули сразу назад. Только у нас не было таких последствий.

Там еще был один момент. Та трибуна, на которой произошла трагедия, она ближе к метро «Спортивная». Обычно по стадиону в те годы говорили, что станция метро «Ленинские горы» — она сейчас «Воробьевы горы» называется — она «временно закрыта». И люди верили и туда не шли, а шли на «Спортивную». И там надо было пройти довольно узкий коридор — конная милиция стояла и пешие милиционеры. Народ в этот коридор втягивали, и люди шли прямо к входу в метро. А на самом деле станцию «Ленинские горы» не закрывали, туда можно было спокойно подойти, там народу совсем не было. И мы как раз этим пользовались. А те, кто не знал, они как раз вот в эту мясорубку и попали.

Люди, которые не были вовлечены непосредственно в эту трагедию, они фактически узнали о ней потом. Я сам о ней узнал — не скажу когда, но не на следующий день, а может быть, даже через несколько лет. То есть настолько все хорошо конспирировалось, что даже те, кто был на игре, не могли ничего заметить.

Тут важно то, что информация была засекречена настолько, что только через знакомых можно было что-то узнать. Была заметка в «Вечерней Москве» маленькая, что что-то произошло, без указаний, конечно, сколько народу тогда погибло. А в 89-м году на волне Перестройки, когда вообще многие вещи стали открываться, тогда, конечно, подробно рассказали об этой трагедии.

Александр Просветов

сотрудник Олимпийского комитета России, в прошлом журналист ТАСС и газеты «Спорт-Экспресс»

Я был там как обычный болельщик вместе с двумя приятелями. Нам было по 26 лет. Мы сидели на Восточной трибуне, которая потом стала трибуна С. Мне казалось, что билеты продавали только на Восточную, практически все сидели именно там. Противоположная Западная вообще была пустая. Восточная была более-менее забита. [Согласно официальным данным, на Восточную трибуну было продано около 16 тысяч билетов, на Западную — около 4 тысяч — прим. Би-би-си]

Был «минус», и все время холодало по ходу игры. Народ там выпивал — тогда проще все это проносилось. И почему сделали решетки и узкий проход? Проверяли, чтобы несовершеннолетние без сопровождения взрослых не проходили. А никакого обыска, никаких металлоискателей не было. Так что где-то на себе народ там фляжку вполне мог пронести.

Ну и плюс швыряли в милиционеров льдыжками, снежками, под всеобщий восторг. Попадали им по фуражкам, у кого-то их сбили. Очень радовались. Тогда настрой был очень негативный. В принципе тогда было большое противостояние с правоохранительными органами. Жестко относились.

Мы имели привычку сидеть до конца [матча], и один приятель говорит: «Да бог с ним, посидим мультики посмотрим». Мы-то уже замерзли, говорили: «Давай свалим!» Но он говорит, нет, лучше чуть-чуть подождем. А в итоге все это затянулось, долго не выпускали. Мы еще были недовольны: «Ну вот какого черта не пошли? Вот теперь сидим тут».

А потом нас в результате выпускали через другой сектор. Вышли сначала на второй ярус, но там нас не выпускали. Толпа немножко отпрянула, и тут я увидел, что пронесли одного солдата в шинели. Он лежал как в гамаке. Как труп несли. Но может, он и выжил, откуда я знаю… Нас обратно на трибуну загнали, а потом уже выпустили — мы обошли этот сектор вокруг и все видели издали.

Было видно, что лежат люди на лестнице. Вроде головами вниз. Неестественные позы. Но понять, что произошло, до конца мы не могли. Просто поняли, что, видимо, трагедия произошла. А насколько она была серьезна, никто не знал.

Была только маленькая заметка в «Вечерней Москве», что произошла трагедия, есть жертвы. Первый дни, конечно, мы созванивались, рассказывали, что произошло, делились впечатлением. Как «сарафанное радио» передавали из уст в уста. Слухи ходили. Все-таки там много народу присутствовало. Они что-то видели, пусть с дальней дистанции. Неслись кареты скорой помощи — ясно же, что что-то произошло.

Произошло что? Была закрыта дверь, решетка. Не были широкие ворота открыты, а только как бы одна калитка. Плюс кто-то поскользнулся, кто-то, может, кого-то толкнул. Не исключено, что и по пьяни, кстати. Поскольку скользко было, снег, кто-то начал падать. Еще не могли открыть ворота, не было ключа — якобы какой-то милицейский начальник с ним ушел.

Но хоронили-то их в закрытых гробах, всячески пытались представить это как действие толпы.

Сергей Микулик

спортивный журналист

Прежде всего неясна цифра погибших — и она никогда не будет ясна. Это уже понятно. А все остальное уже относительно раскрыто.

Люди шли в один узкий проход, который сузила милиция, когда проверяла паспорта у юношей и девушек — поскольку тогда по закону без сопровождения взрослых после девяти часов несовершеннолетние не могли появляться. И потом его не открыла. Какой-то милицейский чин унес с собой ключ и ушел раньше. И образовалось большое количество народа, который не ожидал, что на выходе его ждет «горлышко бутылки». А милиция была абсолютно нескоординирована и еще подгоняла людей.

Лестница была скользкая. Кто-то поскользнулся, упал, а на него другой. А за ними шли другие, которых заводили в этот проход. Лестница была огромная, каменная. Более того, там когда перила перестали выдерживать и просто разжимались, то люди падали в пролет ниже — они таким образом отделывались переломами, но оставались живы.

Почему официально [число жертв] 66? Потому что хозяин Москвы товарищ Гришин [Виктор Гришин — первый секретарь Московского горкома КПСС до 1985 года], когда ему об этом доложили, он спросил: «Сколько?» А это, соответственно, еще часа не прошло после окончания матча, и завалы только разбирались — если так можно говорить о людях. Ему сказали: «Вот здесь и сейчас — 66». Он сказал: «Все, товарищи. Это конечная цифра, больше быть не должно. Вы меня поняли».

И поэтому 66 — это такая цифра «по приказу». Людей увозили в четыре морга, а выдавали потом из трех. Более того, у меня есть свидетель — врач, единственный профессиональный врач из болельщиков, которые оказался на месте трагедии, помогал фельдшеру, который дежурил по «Лужникам». Он сказал, что когда скорые помощи начали подходить, а это уже около часа после игры прошло, то он сам видел, как человек 20-25 туда отравлялись в тяжелейшем состоянии, что называется «не жильцы». Чтобы никто не умер по дороге — такого, к сожалению, сложно себе представить. Но Гришин сказал 66, и взяли под козырек, сказали, будет так.

Властям хотелось представить дело так, что молодые люди — а из 66 официально погибших 44 было моложе 20 лет — это все было якобы какое-то отребье, которое выпило портвейну, кидались снежками в милиционеров, потом вдруг полезли на лестницу и сами подавились.

Тогда был, правда, такой апофеоз противостояния фанатов и милиции. Потому что тогда был какой-то «озверин» заложен в милиционеров. И был план — не меньше ста человек должны были побывать в отделении милиции. И неважно — рот ты открыл или в ладоши не вовремя хлопнул. Советский болельщик любого возраста должен был чинно сидеть и хлопать в ладоши, когда наши забивали гол. Больше ему мало что позволялось. Тогда можно было в отделение попасть просто за шарф. Причем атрибутики официальной не было, что называется, мамы и бабушки дома вязали. Но и это не приветствовалось.

И в ответ эффект толпы — «нас много, нам не страшно».

Обвинительное заключение, которое я читал, — это смесь лжи и противоречий. Если там сразу написано, что стадион был расчищен от снега и был готов к матчу, получается, что они снег и лед с собой что ли принесли? Или лестница там была сухая и чистая. Как она могла быть, если тысячи людей прошли по ней сначала туда, потом обратно? Глупости какие-то.

Из 500 свидетелей отобрали или в погонах, или со стороны администрации. Или какие-то выжившие, которым повезло.

И плюс когда спрашивают, а как можно было скрыть трупы? Очень просто. Во все времена люди стремились в Москву со всего Союза. И если кто-то пошел на футбол не предупредив соседей по общежитию, если сразу не обратились родственники в морги, и он там некоторое время уже лежал, то сообщалось, что «к сожалению, ваш родственник был найден на улице с асфиксией, удушением, случайные прохожие вызвали скорую помощь, но она уже ничем помочь не смогла». А поскольку это уже было фактически в ночи с 20 на 21 октября, то это уже ставилось следующим числом и про футбол ничего не говорилось.

Один из родителей говорил страшную цифру 340, потому что он имел отношение и к КГБ, и к медицине. И выяснилось, что тогда очень много молодых людей в течение недели погибли от схожего диагноза — асфиксии. А в то же время нигде больше таких же глобальных происшествий не было вообще. И тут в общем легко сложить два и два.

Я не утверждаю, что 340 погибло непосредственно на стадионе, но в течение двух недель, когда выдавали тела, на 340 человек неожиданно мор такой напал — на молодых людей, москвичей и приезжих. Вот откуда эта цифра. Цифра 66 — «гришинская», 340 — сугубо неофициальная. Но правда тут настолько размыта, что узнать ее невозможно. Может быть, это знал только лишь господин Шпеер, старший следователь прокуратуры, но он уже давно умер.

20 октября 1982 года в Лужниках произошла трагедия, вошедшая в список самых кошмарных катастроф на стадионах мира. В ужасной давке после матча Кубка УЕФА «Спартак» — «Харлем» произошла трагедия: погибли, по официальным данным, 66 человек. В числе зрителей того матча был и Александр ПРОСВЕТОВ, ныне — обозреватель «СЭ». Несколько лет назад он рассказал правду о той истории, поговорив с родителями погибших.

СНЕЖКИ КАК ОРУДИЕ ПРОТЕСТА

Мы вполне могли бы быть на их месте. Мы — это трое 26-летних друзей, которые пошли 20 октября 1982 года на матч «Спартак» — «Харлем». 1 ноября автор этих строк улетал на работу корреспондентом ТАСС в Бенин, и это был прощальный для меня поход на футбол вместе с Артемом и Михаилом. Человеческая память хранит не все детали. Но многое из того вечера запало в нее навсегда.

Почти всех зрителей разместили на Восточной трибуне, которая впоследствии стала трибуной С. Сидеть было тесновато, зато милиции не надо было распылять силы. Раздвижные решетки при входе на сектор вдруг закрыли, оставив небольшой проем размером с калитку. Это «рационализаторство» облегчало блюстителям порядка проверку паспортов у молодых людей. Несовершеннолетних без сопровождения взрослых тогда на вечерние мероприятия не допускали, а в такую щель разве что мышь проскочит. Кричать на стадионе возбранялось. С трибуны за всякие возгласы выводили то одного, то другого. В ответ, благо как раз выпал мокрый снег, в милиционеров полетели снежки. Сначала были робкие одиночные попытки, но постепенно обстрел усилился. Милиция еще не перешла на зимнюю форму одежды, так что ее служащие были в фуражках. После метких бросков с разных сторон они слетали с голов под радостный смех.

Милиция по-настоящему растерялась — и произошло немыслимое: она ретировалась с трибуны, — уточнил Артем Петров, работающий в Америке ученый. — Народ принялся праздновать победу над тиранами. Но главное, помню, что после финального свистка я убеждал вас с Мишей: «Не надо спешить, пусть толпа рассосется». Когда мы в конце концов спустились в подтрибунный коридор, ты возмутился, что милиционер схватил за шарф подростка. Он в ответ: «Да вы посмотрите, что там творится!» А пацана почему-то отпустил.

Этого я, честно говоря, не помню. Зато не забыл, как два милиционера несли солдата, который безжизненно провис в шинели, как в гамаке.

Нас вернули на трибуну, где мы просидели еще четверть часа, а потом вышли на улицу через другой сектор, — продолжил Артем. — Издали увидели, что на поручнях лестницы лежали, перегнувшись телами, люди. И мы поняли: они мертвы. В газетах на следующий день ничего не сообщалось. Узнали потом, что произошло, по «вражеским голосам», от разных знакомых.

Погода была мерзкой, а игра в целом понурой, — сказал Михаил Снятковский, бизнесмен. — Все замерзли. Некоторые зрители тайком выпивали — тогда пронести с собой было гораздо проще, чем теперь. В милиционеров швыряли даже ледышками. Второй гол в ворота «Харлема», забитый на последней минуте Швецовым, вызвал неимоверное ликование. Всех охватила эйфория. Люди, уже покинувшие сектор, кинулись назад, чтобы узнать, что произошло, а, может быть, если повезет, то и посмотреть повтор на световом табло.

Сергей Швецов рассказал мне, что узнал о трагедии на следующий день после матча от Николая Петровича Старостина. Вместе с тем автор знаменитой фразы: «Лучше бы я тот гол не забивал», — признался, что возвращаться мысленно к тому дню ему неприятно.

Почему не спрашивают, как я четыре гола «Нефтчи» забил? Нет, всех интересует «роковой гол». У меня такая работа была — голы забивать. А осадок тем не менее на всю жизнь остался.

Выйдя со стадиона, мы увидели кошмарное зрелище: на перилах висели бездыханные тела, а рядом была только одна карета «Скорой помощи», — уточнил Снятковский.

Потом по дороге к «Спортивной» мы встретили целую колонну медицинских машин…

Вот этого я не помню. Но мы точно были потрясены. Ехали в метро молча — про матч вообще забыли. А приехав домой, стали созваниваться и спрашивать: «Ну ты как, отошел?» Состояние было жуткое. До сих пор страшно вспоминать. А ведь мы, собственно, и не попали в тот ад.

Я изложил наши впечатления, право, не из хвастовства. Это не заслуга — оказаться в эпицентре землетрясения и уцелеть, потому что тяжелые балки и плиты свалились не на тебя. Но перед глазами до сих пор стоит картина: на лестнице лежит груда тел, головами вниз. Некоторые люди с огромным трудом поднимаются и ковыляют, прихрамывая, подальше от этого ужаса…

КОМЕНДАНТ В РОЛИ СТРЕЛОЧНИКА

Михаила Зазуленко после матча «Спартак» — «Харлем» ждал дома накрытый стол — парню исполнилось восемнадцать.

В гибели наших детей однозначно повинна милиция, — сказал мне его отец Юрий Леонидович Зазуленко. — Я тогда сам работал в КГБ и имел возможность очень подробно ознакомиться с обстоятельствами дела, видел фотографии с места события. Ключ от решетчатых ворот был у майора, который их запер и ушел. Остался маленький проем. А толпа напирала, да так, что перила толщиной 20 миллиметров под давлением развернулись. Люди буквально спрессовывались. У всех же одинаковый диагноз — асфиксия, то есть удушье. Конечно, 200 — 300 жертв, о которых доводилось слышать, и тогда скрыть было невозможно, но в цифре «66 погибших» я сомневаюсь.
Столько трупов было в трех моргах, а возили их в четыре. Даже если в четвертый попал кто-то один, то уже 67. На суде нашли стрелочника, а милицию обелили. Еще в силе был министр внутренних дел Щелоков. Когда к власти пришел Андропов (ярый противник Щелокова, он был избран генеральным секретарем ЦК 12 ноября 1982 года. — Прим. А.П.), я надеялся, что он раскрутит это дело. Но Андропову было не до нас. С другой стороны, нам надо было написать ему, в этом случае он, может, и занялся бы вплотную нашим делом, но мы не сообразили.

Вопросы остались. Одни говорят о двух столкнувшихся людских потоках, а Владимир Алешин, например, возглавивший споткомплекс «Лужники» в декабре 1982-го, на встрече с журналистами «СЭ» сказал, что милиция хотела вытащить из толпы злоумышленников, швырявшихся снежками, но болельщики крепко взялись за руки. Кто-то на обледеневшей лестнице поскользнулся… Показательно между тем, что все сегодня винят правоохранительные органы, те же остались как бы и ни при чем.

На скамье подсудимых оказались руководители стадиона: директор, его заместитель и комендант. Первые двое приговора избежали (по словам Алешина, заму, ветерану Великой Отечественной, помогли, в частности, боевые награды). За всех отдувался комендант, осужденный на три года, но в связи с амнистией отбывший половину срока.

Этого человека я встретил на приеме в посольстве Нидерландов. Мы побеседовали, хотя он и заметил, что с журналистами-соотечественниками вот уже 25 лет не общался. В разговор решительно вмешалась супруга: «Не хочу, чтобы внуки это читали. Мы и без того настрадались. С отметкой о судимости в паспорте ни на одну ответственную работу не брали». Я обещал фамилию в газете не называть.

Когда произошла трагедия, милиции на месте не было: ее направили к автобусу голландцев, — сказала жена экс-коменданта. — А козлом отпущения сделали моего мужа, как самого молодого — ему тогда немного за тридцать было.

Мне предъявили смехотворные обвинения, — подчеркнул бывший комендант. — Один из пунктов гласил, что я не смог установить правильных отношений с правоохранительными органами. На самом деле беда случилась из-за того, что милиция с самого начала нагнетала обстановку, ее сотрудники вели себя нетактично по отношению к болельщикам.

Трудовой коллектив был готов взять меня, как тогда было принято, на поруки, но Алешин отказался подписать письмо.

ЖИЗНЬ ЗА «СПАРТАК»

Примечательно, что родственники погибших не держат зла на коменданта. «Мы, родители, его не виним», — прямо заявила мне Раиса Михайловна Викторова, потерявшая в 1982-м единственного сына и возглавившая неформальный комитет отцов и матерей.

Когда в первый раз в прокуратуру вызвали, у нас образовалось ядро активистов из пяти человек, — рассказала она. — Позже присоединились другие — стало человек двадцать. Среди пострадавших ведь не только москвичи были, но и жители Куйбышева, Тамбова, Рязани, подмосковных Чехова, Серпухова.

После того матча я всю ночь искала своего Олега, студента 3-го курса Московского института радиотехники, электроники и автоматики. Ему в августе 20 лет исполнилось. Звонила в больницы, обратилась в милицию. «Да он с какой-нибудь девочкой, а вы волнуетесь», — сказали мне. В морг Олег поступил в шесть утра. Значит, всю ночь пролежал возле памятника Ленину, где трупы сложили штабелями. Я это из материалов дела узнала, с которыми следователь предложил ознакомиться.

Моего Володю на футбол одного не пускали — он еще в 8-м классе учился, — поделилась воспоминаниями Светлана Григорьевна Аникина. — Так ему друзья посоветовали: попроси кого-нибудь из взрослых сказать при входе, что ты с ним. Утром я помчалась в «Склиф» и вдруг встретила там Андропова (к тому моменту он был секретарем ЦК КПСС, руководство КГБ Андропов оставил в мае 1982 года. — Прим. А.П.). Он в коридоре с главврачом беседовал. Спросил, что я здесь делаю. Ответила, что слышала, будто сюда привезли погибших детей. Андропов отдал указание помочь. И бросил фразу: «Там очень много трупов».

Муж, уходя, сказал: «За «Спартак» я жизнь отдам», — поведала Гузель Талиповна Абдулина. — Кто бы мог подумать, что его слова окажутся пророческими. Я осталась с сыном четырех с половиной лет на руках.

Олег особо футболом не интересовался, — заметила, в свою очередь, Нина Максимовна Борисова. — Он хоккеем занимался. Но в комитете комсомола техникума выдавали билеты на матч с напутствием: «Вы должны поддержать нашу советскую команду». И сын сказал, что не может не пойти. А после из наших детей стали сознательно делать хулиганов.

Требовали принести характеристики с места учебы, у погибших брали анализ на содержание алкоголя, а мужьям, состоявшим в КПСС, говорили: «Уймите ваших жен», — грозили исключением из партии, придерживали при продвижении по службе, — до сих пор возмущается Нина Алексевна Новоструева, чей сын Михаил тоже был учащимся техникума.

Заседание суда, назначенное поначалу в центре Москвы, перенесли в район станции метро «Молодежная», в то время далекую окраину города. Женщины рассказали, что шли, как преступницы, сквозь длинный строй.

Власти боялись не нас, а выступления спартаковских болельщиков, — заметила Раиса Викторова. — Меня на суд вообще не пускали, поскольку повестку прислали только на имя мужа. Я скандал закатила. Мне все равно в тот момент было. Времени еще мало прошло, и мы готовы были всю милицию растерзать. Дело состояло из 12 томов. Тем не менее суду хватило одного дня. Пришли к выводу, что произошел просто несчастный случай, и наказали одного коменданта. Много лет спустя следователь по фамилии Шпеер, который занимался нашим делом, тяжело заболел. Его замучила совесть, и он хотел извиниться перед нами, родителями, за то, что пошел на поводу у властей, да не успел. А мы с первого дня знали, что виновата милиция. Когда через год пришли к месту гибели наших ребят, чтобы почтить их память, кругом стояли кагэбэшники с непроницаемыми лицами в черных пиджаках и галстуках. Нам даже цветы не позволили возложить. Мы кидали их через заграждение. Всяческие препятствия чинили почти десять лет. К десятой годовщине в Лужниках был воздвигнут мемориал, и я низко кланяюсь людям, которые обратили на нас внимание, нашли спонсоров.

У Юрия Леонидовича Зазуленко мой вопрос о помощи вызвал бурные эмоции:

Нам компенсировали только стоимость одежды, которая была на мертвых, а также оплатили похороны. О какой помощи могла идти речь? Алешин не давал нам десять лет поставить памятник. Лужкова ловили, пока он в футбол играл. Тоже отбрыкивался.

ПАМЯТНИК КРЕПКИЙ, КАК ДУБ

В 80-е годы Георгий Сергеевич Луначарский, по образованию архитектор, возглавлял клуб болельщиков «Спартака». Вместе со скульптором Михаилом Сковородиным они и стали авторами монумента в Лужниках.

Решение о создании памятника приняло наше болельщицкое объединение, — рассказал Луначарский. — Когда я был у Лужкова, то сказал, что мы хотим сделать памятный знак. Тем самым мы усыпили бдительность властей: они подумали, что мы хотим прикрепить мемориальную доску. Подготовили два десятка вариантов. При этом стремились придать памятнику международное звучание. Потому надпись «Погибшим на стадионах мира» сделана на четырех языках.

На чьи средства изготовлялся памятник?
— Небольшую помощь оказали «Мосхлебпродукт» и «Мослес», но в основном деньги дали частные лица, болельщики «Спартака». Калужский скульптурный завод, с директором которого был знаком Сковородин, выполнил заказ почти бесплатно. В Лужники памятник привезли на двух «КАМАЗах», когда как раз отмечалась 10-я годовщина трагедии. Это же огромная конструкция — памятник на шесть метров уходит под землю, чтобы стоял крепко, как дуб, который нельзя вырвать. Устанавливали его два специалиста и пять-шесть членов клуба болельщиков целый день — с шести утра до шести вечера. Закончив работу, успели на матч Кубка кубков «Спартак» — «Ливерпуль», в котором наша команда уверенно победила — 4:2.

Трагедия на матче «Спартак» — «Хаарлем»: как это было. Трагедия на матче «спартак»

Ад в морозную погоду

Конец 1982 г. Последние дни брежневской эпохи. Осень года, осень Генсека. В тот день в Москве пошел первый снег, а с утра столбик термометра показывал неутешительные для болельщиков минус 10 градусов. Поэтому неудивительно, что на трибунах «Лужников» собралась непривычно малая, как для матча еврокубков в пору «железного занавеса», аудитория — всего около 17 тыс зрителей (если быть точным, то продано было 16 тыс 643 билета). Прогнозируя невысокую зрительскую активность, администрация стадиона искусственно сосредоточила подавляющее большинство зрителей в одном месте — на трибуне С (ее вместимость на тот момент — 23 тыс мест),

(…2 рубля 50 копеек за смерть…)

(Капитан «Спартака» Олег Романцев и его визави из «Харлема» Мартин Хаар перед матчем 1982 года (FC Spartak Moskva))

мол, для милиции так легче за порядком следить. Надо отметить, что соперник «спартаковцев» «Хаарлем» звезд с неба не хватал и почти весь матч провел в обороне, из последних сил отбиваясь от атак москвичей. Однако гол Эдгара Гесса в дебюте матча долгое время оставался единственным: уж очень расточительными к голевым моментам были в тот вечер Гаврилов, Черенков, Родионов и их партнеры. Уже отчаявшись увидеть еще хотя бы один раз мяч в воротах соперников, «спартаковские» болельщики потянулись к выходам за несколько минут до финального свистка. Милиция, образовав «живой» коридор, энергично подталкивала народ к ледяным ступенькам. В тот роковой вечер открыт был только один проход. Тем временем, подопечные Константина Ивановича Бескова упорно шли вперед и на последней минуте встречи добились права на угловой. «Красно-белые» смогли преобразовать этот стандарт в гол: выпрыгнувший выше всех Сергей Швецов головой направил мяч в сетку ворот гостей (по злой иронии судьбы, писавший отчет об этом матче для еженедельника «Футбол» Константин Есенин назвал этот гол долгожданным). Это событие и спровоцировало трагедию. Уже вышедшие было с трибун люди, услышав радостный крик, возвестивший о втором забитом «спартаковцами» голе, попытались вернуться на трибуны, чтобы стать свидетелями, по крайней мере, празднования успеха своими любимцами. Два потока людей встретились на обледенелых ступеньках. Толпа напирала сверху и снизу. В считанные секунды замерзшая лестница превратилась в сущий ад, а крики «Спар-так» сменились предсмертными стонами. «Лужники» моментально оцепила милиция. О трагедии советские люди узнали из сообщений финского, шведского радио, а также «Голоса Америки» и Би-би-си. 21 октября в газете «Вечерняя Москва» прошло весьма завуалированное сообщение: «Вчера в «Лужниках» после окончания футбольного матча произошел несчастный случай. Среди болельщиков имеются пострадавшие». Долгое время эта информация была единственным упоминанием о «лужниковской» трагедии в советской прессе. На эту тему было наложено табу. Тогда считалось, что гибнущие на стадионах люди — удел западного общества, а в первой в мире социалистической стране такой трагедии быть не может. Власти почему-то полагали, что замалчивание трагедии тождественно ее отсутствию. По нелепому и кощунственному указанию сверху родственники смогли похоронить погибших только через 13 дней. Было регламентировано и время прощания у подъезда дома — 40 мин в присутствии милиционера.

А затем был суд. Главным виновником трагедии назвали коменданта Большой спортивной арены Панчихина, проработавшего на своей должности ко дню трагедии два с половиной месяца. Он был приговорен к полутора годам исправительных работ. В то же время руководители стадиона Лыжин, Кокрышев и Корягин были признаны невиновными.

«Лучше бы я

не забивал!»

Первые публикации о «лужниковской» трагедии появились в «Советском спорте» спустя семь лет после роковых событий. Они вместили свидетельства очевидцев, воспоминания родителей погибших (а большинство пострадавших — молодежь), обличающий фанатов монолог тогдашнего следователя по особо важным делам прокуратуры г. Москвы Александра Шпеера. Пожалуй, ни одна из публикаций «Советского спорта» периода поздней «перестройки» не вызвала такого большого читательского резонанса. Множество писем со всей, тогда еще большой страны заканчивались словами: мы не должны допустить повторения подобных трагедий в будущем. В 1989 г. родственникам погибших впервые разрешили почтить их память на месте трагедии. Автор рокового гола Сергей Швецов тогда сказал: «Лучше бы я не забивал этот проклятый гол!»

Прошли годы. Сменились времена. В «Лужниках» открыли мемориал жертвам трагедии и вспомнили погибших поименно. Каждый год в октябре к месту гибели людей несут цветы.

(Алексей Рыжков)

(20 октября 1982 года по окончании матча на Кубок УЕФА, в котором играл «Спартак» с голландским «Хаарлемом» на центральном стадионе им. Ленина (БСА «Лужники») произошла трагедия, унесшая жизни 66 (по официальным данным)людей.)

Аникин Володя
14 лет

Бокутенкова Надежда
15 лет

Борисов Олег
16 лет

Викторов Олег
17 лет

Ермаков Анатолий
43 года

Зозуленко Вячеслав
18 лет

Карпасов Максим
17 лет

Клименко Александр
18 лет

Костылёв Алексей
18 лет

Ларионов Юрий
19 лет

Лебедь Сергей
16 лет

Мильков Алексей
17 лет

Новоструев Михаил
15 лет

Пятницын Николай
23 года

Самоварова Елена
15 лет

Сергованцев Валерий
19 лет

Таманян Левон
19 лет

Остальные погибшие:

Абдулаев Эдуард
15 лет
Абдуллин Анвер
29 лет
Багаев Сергей
14 лет
Баранов Игорь
17 лет
Беженцева Виктория
17 лет
Березань Александр
15 лет
Буданов Михаил
17 лет
Волков Дмитрий
16 лет
Воронов Николай
19 лет
Голубев Владимир
33 года
Гришаков Александр
15 лет
Дерюгин Игорь
17 лет
Евсеев Анатолий
16 лет
Егоров Владимир
16 лет
Жидецкий Владимир
45 лет
Завертяев Владимир
23 года
Заев Алексей
17 лет
Зарембо Владимир
28 лет
Зисман Евгений
16 лет
Калайджан Вартан
—
Калинин Николай
—
Кербс Эгберт
23 года
Киселёв Владимир
40 лет
Королёва Елена
16 лет
Кустиков Владислав
16 лет
Куцев Николай
27 лет
Лисаев Владимир
24 года
Личкун Николай
30 лет
Лузанова Светлана
15 лет
Мартынов Александр
22 года
Мосичкин Олег
17 лет
Муратов Александр
39 лет
Панес Михаил
37 лет
Политико Сергей
14 лет
Попков Александр
15 лет
Радионов Константин
16 лет
Родин Сергей
16 лет
Скотников Станислав
16 лет
Сударкина Зинаида
37 лет
Уваров Михаил
14 лет
Усманов Дмитрий
17 лет
Усов Сергей
17 лет
Федин Константин
16 лет
Фунтиков Владимир
24 года
Хлевчук Игорь
18 лет
Чеботарёв Олег
20 лет
Чернышёв Виктор
42 года
Шабашев Игорь
19 лет
Шагин Игорь
18 лет

Памяти жертв трагедии в «Лужниках»

Не упуская шанс реальный, Швецов забил победный мяч,
И вот звучит свисток финальный — закончился предсмертный матч.
И мы тогда все рады были, что мы сегодня победили.
Никто не знал ещё тогда про подлость старого мента

Нас всех в один проход пустили,
Пятнадцать тысяч — это сила,
А там во льду ступеньки были,
И поломалися перила.
Там в ужасе тянулись руки,
И там в толпе погиб фанат,
И из толпы раздались звуки:
«Назад, ребята, все назад!»

Толпа бесшумно расступилась,
Картина ужаса полна,
Там были трупы, и много трупов,
А по ступенькам кровь текла;
И искорёженные лица
Мы не забудем, хоть убей.
Фанат легавых не боится
И рьяно мстит за смерть друзей.

Двадцатое число — кровавая среда.
Фанат, ты этот день запомнишь навсегда.
Разыгрывался матч на кубок УЕФА.
Играл «Хаарлем» и наш «Спартак» (Москва).

www.redwhite.ru

Трагедия в Лужниках 20 октября 1982 года — массовая давка с человеческими жертвами, произошедшая на Большой спортивной арене (БСА) Центрального стадиона им. В. И. Ленина (сейчас — стадион «Лужники») в Москве в конце первого матча 1/16 розыгрыша Кубка УЕФА между футбольными клубами «Спартак» Москва (СССР) и «Хаарлем» (Нидерланды).
В давке погибли 66 болельщиков «Спартака», многие из которых были ещё подростками. Эта давка стала самым трагическим случаем в истории советского и российского спорта.
Информация о количестве жертв этой трагедии появилась в советской печати лишь семь лет спустя, в 1989 году.
Накануне матча в Москве выпал первый снег. А сам день игры, среда, 20 октября 1982 года, выдался на редкость морозным (-10°С) для середины октября. Поэтому из 82,000 билетов на матч удалось распродать лишь около 16,500 (по некоторым данным −16 643 билета). В 1982 году стадион ещё не был оборудован крышей над трибунами. К началу игры, успели очистить от снега и открыть для болельщиков только две трибуны: «С» (восточную) и «А» (западную). Обе трибуны вмещали по 23,000 зрителей, что было значительно больше, чем количество проданных билетов. Во время матча на трибуне «А» находилось лишь около 4 тысяч зрителей, большинство болельщиков (около 12 тысяч) предпочло трибуну «С», которая расположена ближе к метро. Подавляющее большинство болельщиков пришло поддержать «Спартак», голландских болельщиков было всего около сотни. От каждой трибуны к выходам со стадиона вели по две лестницы, находящиеся в разных концах подтрибунного коридора.
Матч начался в 19:00. Уже на 16-й минуте игры Эдгар Гесс забил со штрафного первый гол в ворота «Хаарлема». Ближе к концу матча, не ожидая больше голов, значительная часть (к тому времени довольно замёрзших) болельщиков стала покидать свои места на трибунах и направилась к выходам. Большинство болельщиков трибуны «С» двинулось к лестнице № 1, которая находилась ближе к метро. Всего за 20 секунд до финального свистка Сергей Швецов забил в ворота «Хаарлема» второй гол. Приблизительно в это же время на Лестнице № 1 трибуны «С» в подтрибунном пространстве стадиона началась давка, которая привела к гибели 66 болельщиков.
Пострадавших в давке увезли на машинах «Скорой помощи» в приёмный покой Института скорой помощи им. Склифосовского. На следующий день секретарь ЦК КПСС Ю. В. Андропов побывал в институте, где встретился с некоторыми врачами и родственниками пострадавших. Тела погибших сначала были перенесены к памятнику Ленину у стадиона, а затем были развезены по московским моргам и, после проведения судебно-медицинской экспертизы и опознания, возвращены родственникам для захоронения.
Единственное сообщение о трагедии было напечатано на следующий день на последней полосе газеты «Вечерняя Москва» под заголовком «Происшествие»:
«20 октября 1982 г. после футбольного матча на Большой спортивной арене Центрального стадиона имени В. И. Ленина при выходе зрителей в результате нарушения порядка движения людей произошел несчастный случай. Имеются пострадавшие. Проводится расследование обстоятельств происшедшего»
Газета «Советский спорт» и еженедельник «Футбол-Хоккей» после трагедии опубликовали (21 и 24 октября) подробные статьи об этом матче (под названиями «Холодная погода — горячая игра» и «Счёт на секунды»), однако умолчали в них о каком-либо несчастье, произошедшем с болельщиками.
Футболисты «Спартака» узнали о трагедии от начальника своей команды, Николая Старостина, на следующий день после матча. Согласно некоторым воспоминаниям, радиостанция «Голос Америки», возможно, уже вечером 20 октября сообщила о произошедшем. Однако футболисты «Хаарлема» утверждают, что они впервые узнали о том, что случилось, лишь через семь лет после трагедии.
После расследования трагедии следователями Московской городской прокуратуры дело было передано в суд. Все представители потерпевших были ознакомлены с материалами дела. На открытом заседании Московского городского суда 8 февраля 1983 года под председательством судьи В. А. Никитина уголовное дело было заслушано. Суд продолжался всего полтора дня.
К уголовной ответственности были привлечены директор Большой спортивной арены стадиона им. Ленина В. А. Кокрышев и главный комендант Ю. Л. Панчихин. 26 ноября им было предъявлено обвинительное заключение и на оставшееся время расследования они были заключены под стражу в Бутырскую тюрьму. Юрий Панчихин был назначен комендантом БСА всего лишь за два с половиной месяца до трагедии. Виктор Кокрышев уже через два дня после трагедии был исключён из рядов членов КПСС. Кокрышев и Панчихин оба были приговорены судом к 3 годам лишения свободы, что являлось максимальным наказанием по статье 172 УК РСФСР об ответственности за халатное исполнение своих служебных обязанностей. Однако в это время вышла амнистия в связи с 60-летием образования СССР. Кокрышев попал под амнистию, как лицо, имеющее правительственные награды, и был освобождён от наказания. Панчихину, в связи с амнистией, срок заключения был сокращен наполовину. Он был отправлен на принудительные работы в Подмосковье, а затем — в Калинин.
Также привлечению к уголовной ответственности подлежали заместитель директора БСА К. В. Лыжин и командир подразделения милиции, обеспечивавшего охрану общественного порядка на трибуне «С», майор С. М. Корягин. Но в связи с болезнью обоих (первый, ветеран ВОВ, лег в больницу с инфарктом; а второй был тяжело ранен — толпа швырнула его на бетон, когда он попытался остановить завал) материалы в отношении их были выделены в отдельное производство. Позже оба также попали под амнистию как лица, имеющие правительственные награды.
Суд проходил во Дворце культуры строителей в Кунцевском районе, возле станции метро «Молодежная». По окончании суда материалы уголовного дела поступили на хранение в архив Московского горсуда.
Хотя суд над виновниками произошедшего был открытым, однако, в прессе о нём не сообщалось. Первая публикация об обстоятельствах и жертвах этой трагедии появилась в прессе лишь шесть лет спустя, 8 июля 1989 года — с наступлением эпохи гласности.
В современной западной прессе трагедию в Лужниках нередко сравнивают с трагедией на стадионе «Айброкc» в Глазго (Великобритания), произошедшей 2 января 1971 г., из-за удивительной схожести в некоторых обстоятельствах этих катастроф. В обоих случаях трагедия произошла уже на последних минутах матча, когда сотни зрителей начали спускаться по лестнице и при этом один из них споткнулся и упал, вызвав цепную реакцию падений и последовавшую за ней давку. Также в обоих случаях в давке погибло одинаковое количество болельщиков — 66. И, наконец, оба несчастных случая совпали по времени с неожиданным голом, забитым на последних секундах матча.
Как установило следствие, для болельщиков были открыты две из четырёх трибун БСА: «С» и «А», вмещающие по 23 000 зрителей. Однако большинство болельщиков «Спартака» предпочло трибуну «С», так как она находилась ближе к станции метро. Поэтому на трибуне «А» во время матча находилось лишь 3-4 тысячи из приблизительно 16 тысяч зрителей на стадионе. Учитывая небольшое количество проданных билетов, а также необходимость в малые сроки перед матчем очистить трибуны от снега, и избыточное количество мест для болельщиков на двух открытых трибунах, решение администрации об использовании двух трибун из четырёх было признано следствием оправданным.
Обстановка на трибунах, по показаниям свидетелей, допрошенных следствием, была довольно напряженной: трибуны не успели полностью очистить и на многих местах ещё оставался снег и лёд, а многие болельщики, пытаясь согреться, приняли значительное количество спиртного. Милиционеров начали массово закидывать снежками и кусками льда, стремясь попасть им по голове, чтобы сбить фуражки. Иногда в милиционеров летели и бутылки. 150 хулиганов за время матча доставили в комнаты милиции, но это лишь раззадоривало других фанатов.
За несколько минут до окончания матча многие болельщики потянулись к выходу. Материалами дела было подтверждено, что были открыты все выходы с обеих работающих трибун, о чём годы спустя писали в газеты и сами болельщики. Но основная масса зрителей с трибуны «С» двинулась по Лестнице № 1. Так как люди замерзли, и многие были легко одеты, то все хотели побыстрее попасть в метро; по этой лестнице вниз двигался поток плотно прижатых друг к другу людей.
По показаниям очевидцев, на последних ступеньках лестницы упала девушка. Передние остановились и попытались помочь ей подняться, но народ сзади напирал и те, кто попытался помочь, были сразу смяты потоком, повалены и затоптаны. О них продолжали спотыкаться другие, и гора тел росла.
Когда произошел завал, давление толпы стало настолько большим, что металлические перила лестницы выгнулись под давлением человеческих тел и люди начали падать вниз на бетонный пол. Некоторых людей это спасло от гибели, а некоторые были раздавлены под грудой падающих тел.
По данным следствия, гол Швецова не усугубил положение, а, возможно, даже облегчил его, так как некоторые из зрителей — кто только выходил из многочисленных «люков» верхнего этажа стадиона на галерею к лестнице — кинулись назад и, тем самым, ослабили напор на уже идущих по лестничному маршу. Внизу, в спрессованной массе людей, при давке, развернуться и, тем более, создать встречный поток, было абсолютно невозможно.
Следствие установило, что во время давки на лестнице находились только болельщики, милиционеров не было, о чём свидетельствовал и тот факт, что среди погибших не было сотрудников милиции. Также было установлено, что лестница, где произошел завал, находилась под навесом и была совершенно сухой. Наледь и снег были на трибунах, но не на лестнице, где произошла трагедия. Каких-либо фактов того, что кто-то из сотрудников БСА или милиции подгонял болельщиков к выходу, также выявлено не было. Наоборот, следствие отметило, что решение администрации продолжить видеотрансляцию на стадионном табло, показав, после финального свистка, уход команд с поля и небольшой мультфильм, смогло удержать на трибунах часть болельщиков, что подтвердили и сами выжившие.
После проведения тщательного расследования (было допрошено 150 свидетелей, материалы уголовного дела занимают 10 томов) Московская прокуратура передала дело для рассмотрения в суд.
Согласно некоторым публикациям, следователь А. Л. Шпеер, в беседах с защитниками обвиняемых, признавал, что следствие не обнаружило каких-либо веских причин для предъявления обвинения их подзащитным, однако вынуждено было сделать это для того, чтобы «успокоить общественное мнение». По этой же причине, согласно этим публикациям, и для предотвращения возможности самосуда со стороны фанатов «Спартака», В. А. Кокрышев и Ю. Л. Панчихин на время расследования были заключены под стражу.

Мемориалы и память
22 октября 1992 года, к десятилетию со дня трагедии, у западных трибун Лужников был установлен памятник «Погибшим на стадионах мира».
20 марта 2007 года телекомпанией НТВ был показан документальный фильм «Роковой гол» из цикла «Победившие смерть», рассказывающий о трагедии в Лужниках.
20 октября 2007 года, в день двадцатипятилетия трагедии, в Лужниках состоялся матч памяти погибших между ветеранами московского «Спартака» и голландского «Хаарлема».
В октябре 2007 года в Голландии была опубликована единственная книга об этой трагедии — «Drama in het Lenin-stadion».
К двадцатипятилетию трагедии Андрей Алексин, Сергей Фисун и Антон Хабибулин записали песню под названием «Двадцатое число».
В 2008 году телеканал ESPN Classic показал в Европе документальный фильм «Русская ночь, скрытая футбольная трагедия» (Russian Night, the hidden football disaster).

В самой концовке матча 1/16 розыгрыша Кубка УЕФА между «Спартаком» и голландским «Хаарлемом» на трибунах возникла давка, в которой, по официальным данным, погибли 66 человек. По неофициальным данным, сбором которых занимались в основном родственники погибших, — значительно больше 300.

21 октября 2017 года в матче 14 тура чемпионата РФПЛ «Спартак» принимает «Амкар». В память о страшной трагедии, случившейся 35 лет назад, на стадионе «Открытие Арена» будет установлена мемориальная доска, а встреча начнется с минуты молчания…

Как это было?

20 октября 1982 года в Москве было не просто холодно, а очень холодно. Для середины осени — экстремально холодно. Еще накануне город накрыло снегом, к вечеру температура упала ниже «минус 10». Многим стало как-то не до футбола. Матч, который в хороший день мог собрать аншлаг (плей-офф европейского клубного турнира как-никак!), утратил изначальную привлекательность, и трибуны 82-тысячной «Лужи» в итоге не заполнились даже на четверть. Что в итоге, как ни кощунственно это звучит, сказалось на масштабах трагедии.

«Спартак» в этой паре считался, конечно же, фаворитом, и уже в самом начале матча подтвердил свой статус: на 16 минуте Эдгар Гесс открыл счет. Казалось, так оно дальше и покатит, только успевай следить за табло, но не тут-то было. Матч неожиданно принял тягучий характер, и болельщикам, чтобы согреться, пришлось развлекать себя зимними забавами. Снежки летали по всему периметру, доставалось и милиции, которая реагировала на «агрессию» крайне отрицательно…

Сил и терпения дождаться финального свистка хватило далеко не у всех. Ближе к концу матча окоченевшие фанаты двинулись на выход, создав плотный поток у так называемой «первой» лестницы трибуны С, почему-то единственной, оставленной для прохода. По одной из версий, из-за халатности работников стадиона. По другой — из-за мести со стороны работников милиции за снежные обстрелы во время матча.

Как бы то ни было, в этой искусственно созданной «трубе» постепенно возникла глухая давка: слишком много желающих побыстрее нырнуть в метро и слишком узкий коридор, не оставляющий никакой возможности для маневра.

И надо же такому случиться, что за 20 секунд до окончания матча форварду «Спартака» Сергею Швецову удался еще один точный удар — 2:0! Реакция толпы была сколь предсказуемой, столь же и неожиданной: плотная людская масса, двигавшаяся в одном направлении, вдруг встала и качнулась назад. Передние ряды тормознули, задние по инерции продолжали движение…

— Когда я увидел странно, неестественно как-то запрокинутое лицо парня со струйкой крови из носа и понял, что он без сознания, мне стало страшно, — вспоминал позже один из очевидцев трагедии. — Самые слабые погибали уже здесь, в коридоре. Их обмякшие тела продолжали двигаться к выходу вместе с живыми. Но на лестнице произошло самое страшное. Кто-то споткнулся и упал. Те, кто остановился, пытаясь помочь, были немедленно смяты потоком, повалены и растоптаны. О них продолжали спотыкаться другие, гора тел росла. Лестничные перила не выдержали.

Это была самая настоящая мясорубка. Жуткая, нереальная картина…

Совершенно секретно

В наше время, когда у каждого болельщика в кармане собственное СМИ, и подумать нельзя, что информацию о страшной лужниковской трагедии власти максимально засекретили. 21 октября «Вечерняя Москва» опубликовала мелким шрифтом такую вот информацию: «Вчера в „Лужниках“ после окончания футбольного матча произошел несчастный случай. Среди болельщиков имеются пострадавшие». И долгое время она была единственным упоминанием о «лужниковской» трагедии в советской прессе.

О том, что случилось в Москве 20 октября 1982 года, страна узнала только через 7 лет, когда расследованием занялись журналисты «Советского спорта». Да и им очень быстро, буквально после первой же публикации, закрыли рот.

Кто виноват?

С работниками стадиона и очевидцами проводили «работу» спецслужбы, официальных лиц тщательно инструктировали, расследование максимально засекретили. Оттого и непонятно до сих пор, как, почему и по чьей вине стала возможной ужасная трагедия.

— Я был в числе милиционеров, обеспечивавших общественный порядок в тот трагический вечер, — вспоминает полковник милиции Вячеслав Бондарев . — Многие по прошествии времени обвинили в трагедии милиционеров, но, на мой взгляд, именно администрация Большой спортивной арены виновна в происшедшем. Так получилось, что основная масса зрителей скопилась на Восточной и Западной трибунах, каждая из которых вмещала в те времена порядка 22 тысяч. Северная и Южная трибуны оказались вообще незаполненными. Когда игра подходила к своему завершению, народ постепенно стал покидать свои места и направляться к выходу. И вдруг «Спартак» забивает второй гол. Началось всеобщее ликование, и болельщики, собравшиеся было домой, двинулись в противоположном направлении. Неразбериха, давка. Вот тут бы пустить людей на Южную трибуну, да еще бы открыть там выходы… Тогда бы людской поток проходил через выходы с четырех трибун. Увы, этого не было сделано.

Дальше все происходило как в страшном сне. Я видел, как прибыли машины скорой помощи, как началась эвакуация пострадавших. Крови не было. Люди получили так называемые немеханические повреждения. В безумном потоке некоторые болельщики падали на землю, на них сразу обрушивались другие. Те, кто оказывался в самом низу образовавшейся груды тел, по всей видимости, погибали от давки, некоторые попросту задыхались. Лестницы, ведущие к выходу, были покрыты льдом и снегом, работники стадиона даже не удосужились посыпать их песком. Люди скользили и падали, в лучшем случае получали травмы…

— Это все ментовские байки, — парирует знаменитый «Профессор» — Амир Хуслютдинов , один из самых уважаемых спартаковских болельщиков, оказавшийся в эпицентре событий 35-летней давности. — Сколько раз так было. Люди выходят с трибуны, и тут «Спартак» забивает гол. Все кричат, радуются, но продолжают движение. Никто никогда не возвращался. Эта версия была придумана милицией, чтобы никто не смог увидеть в случившемся их вины. Мол, два потока столкнулись, и они ничего не смогли с этим сделать.

У меня был билет на трибуну B, но, так как соперник был не очень значимый, да и людей на матч пришло немного, тысячу зрителей разместили на трибуне А, остальных отправили на трибуну С. Остальные — это 14 тысяч 200 человек. Две маршевые лестницы с верхних секторов вели на один так называемый общий балкончик. И из четырех выходов с него был открыт только один. Сыграли свою роль и снежки. Люди, которые должны были следить за порядком на стадионе и соблюдать закон, здорово разозлились на нас из-за этого снежного обстрела. Были свидетельства, что болельщиков подталкивали к выходу. Плотным потоком болельщики двигались к воротам, напирая друг на друга. Один резкий толчок, другой, и вот уже кто-то, кто послабее, упал, о него споткнулся сзади идущий и тоже оказался под ногами… Но люди продолжали движение, затаптывая слабых. Инстинкт самосохранения — это такая штука, которая порой напрочь отключает совесть и сострадание. Люди, со всех сторон окруженные толпой, задыхались, теряли сознание, падали… Нарастала паника, никто не смог взять ситуацию под контроль.

На том самом балкончике, где соединялись два потока, были перила. Хорошо сваренные перила. Однако они не смогли выдержать давления большого количества людей. Те, кто упал с балкона, отделались переломами. Те, кто остался наверху, оказались под завалом…

Нашли крайнего

Расследование трагедии вела следственная бригада Московской прокуратуры, и по чисто внешним признакам — допросы 150 свидетелей, более 10 томов дела — к следствию вопросов вроде бы нет. Но понятно, что объективное расследование лужниковской трагедии в условиях того времени было совершенно невозможно. Виновных просто назначали.

Меч «правосудия» обрушился в итоге на коменданта Большой спортивной арены Панчихина , который к организации матча отношения, в сущности, не имел, да и вообще работал в этой должности пару месяцев. Известно, что Панчихину выписали 3 года исправительных работ, из которых он отработал полтора. Директор БСА Кокрышев , осужденный на те же 3 года, попал под амнистию. А о других наказаниях, даже если он и были, история умалчивает.

— Власти боялись не нас, а выступления спартаковских болельщиков, — вспоминала в интервью «Спорт-Экспрессу» Раиса Викторова, мама погибшего в «Лужниках» 17-летнего Олега . — Меня на суд вообще не пускали, поскольку повестку прислали только на имя мужа. Я скандал закатила. Мне все равно в тот момент было. Времени еще мало прошло, и мы готовы были всю милицию растерзать. Дело состояло из 12 томов. Тем не менее суду хватило одного дня. Пришли к выводу, что произошел просто несчастный случай, и наказали одного коменданта. Много лет спустя следователь по фамилии Шпеер , который занимался нашим делом, тяжело заболел. Его замучила совесть, и он хотел извиниться перед нами, родителями, за то, что пошел на поводу у властей, да не успел. А мы с первого дня знали, что виновата милиция. Когда через год пришли к месту гибели наших ребят, чтобы почтить их память, кругом стояли кагэбэшники с непроницаемыми лицами в черных пиджаках и галстуках. Нам даже цветы не позволили возложить. Мы кидали их через заграждение. Всяческие препятствия чинили почти десять лет. К десятой годовщине в Лужниках был воздвигнут мемориал, и я низко кланяюсь людям, которые обратили на нас внимание…

А теперь о футболе

В ответном матче «Спартак» обыграл голландцев не менее уверенно — 3:1 — и пробился в 1/8 финала, где не справился с испанской «Валенсией» (0:0 и 0:2).

Да только кому это сейчас интересно?

Стадион еще не был оборудован крышей над трибунами, и к началу игры успели очистить от снега и открыть для болельщиков только две трибуны: «А» (западную) и «С» (восточную). Обе трибуны вмещали по 23 тысячи зрителей.

Во время матча на трибуне «А» находилось лишь около четырех тысяч зрителей, большинство болельщиков (около 12 тысяч) предпочло трибуну «С» , которая расположена ближе к метро. Большинство болельщиков пришло поддержать «Спартак», голландских фанатов было всего около сотни.

До самой последней минуты матча счет был 1:0 в пользу «Спартака», и многие замерзшие зрители потянулись к выходу. По одним данным, милиция направляла людей вниз по ступеням, по другим ‑ был открыт только один выход с трибуны.

Трагедия случилась на последней минуте матча. За двадцать секунд до финального свистка Сергей Швецов забил второй мяч в ворота гостей. Услышав радостный рев фанатов «Спартака», успевшие покинуть трибуны зрители повернули назад и столкнулись с потоком людей, идущих вниз. В узком пространстве, на обледеневших ступенях, возникла давка. Тех, кто спотыкался и падал, тут же затаптывала толпа. Не выдерживали нагрузки и металлические перила, из‑за чего люди с большой высоты падали на голый бетон.

По официальной версии следствия, в результате трагедии погибли 66 человек. По неофициальной же информации, которая долгие годы не раскрывалась, в тот день лишились жизни около 340 человек.

Советские власти пытались скрыть информацию о трагедии. На следующий день единственное сообщение появилось в газете «Вечерняя Москва» ‑ небольшая заметка на последней полосе: «20 октября после футбольного матча на Большой спортивной арене Центрального стадиона имени В.И.Ленина при выходе зрителей в результате нарушения порядка движения людей произошел несчастный случай. Имеются пострадавшие. Проводится расследование обстоятельств происшедшего».

Правду о том, что случилось на матче, власти сообщили лишь в 1989 году .

В ходе расследования трагедии было установлено, что во время давки на лестнице находились только болельщики ‑ среди погибших сотрудников милиции не было.

Как показала судебно‑медицинская экспертиза, все 66 человек скончались от компрессионной асфиксии в результате сдавления грудной клетки и живота. В больнице или в каретах «скорой помощи» ни один из пострадавших не умер. 61 человек получил ранения и увечья, в том числе 21 ‑ тяжелые.

Официально главными виновниками трагедии были названы директор стадиона Виктор Кокрышев, его заместитель Лыжин и комендант стадиона Юрий Панчихин, проработавший в этой должности два с половиной месяца. В отношении этих лиц было возбуждено уголовное дело по статье 172 УК РСФСР (халатное исполнение служебных полномочий). Суд приговорил каждого из них к трем годам заключения. Однако в это время вышла амнистия в связи с 60‑летием образования СССР, под которую попали Кокрышев и Лыжин. Панчихину срок заключения был сокращен наполовину. Он был отправлен на принудительные работы.

К уголовной ответственности командир подразделения милиции, обеспечивавшего охрану общественного порядка на трибуне «С», майор Семен Корягин. Но в связи с ранением, полученным в давке на стадионе, дело против него было выделено в отдельное производство, и позже он попал под амнистию.

В 1992 году на территории спорткомплекса «Лужники» был установлен памятник «Погибшим на стадионах мира» (архитектор ‑ Георгий Луначарский, скульптор ‑ Михаил Сковородин). Табличка у мемориала гласит: «Этот памятник установлен детям, погибшим 20 октября 1982 года после футбольного матча между московским «Спартаком» и «Харлемом» из Голландии. Помните о них».

20 октября 2007 года на стадионе «Лужники» , приуроченный к 25‑й годовщине трагедии. В матче встретились ветераны «Спартака» и «Харлема», в том числе участники игры 1982 года: Ринат Дасаев, Сергей Родионов, Федор Черенков, Сергей Швецов, голландцы Эдуард Метгуд, Кейт Мейсфилд, Франк ван Леен, Питер Кер и другие.

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников

В самой концовке матча 1/16 розыгрыша Кубка УЕФА между «Спартаком» и голландским «Хаарлемом» на трибунах возникла давка, в которой, по официальным данным, погибли 66 человек. По неофициальным данным, сбором которых занимались в основном родственники погибших, — значительно больше 300.

21 октября 2017 года в матче 14 тура чемпионата РФПЛ «Спартак» принимает «Амкар». В память о страшной трагедии, случившейся 35 лет назад, на стадионе «Открытие Арена» будет установлена мемориальная доска, а встреча начнется с минуты молчания…

Как это было?

20 октября 1982 года в Москве было не просто холодно, а очень холодно. Для середины осени — экстремально холодно. Еще накануне город накрыло снегом, к вечеру температура упала ниже «минус 10». Многим стало как-то не до футбола. Матч, который в хороший день мог собрать аншлаг (плей-офф европейского клубного турнира как-никак!), утратил изначальную привлекательность, и трибуны 82-тысячной «Лужи» в итоге не заполнились даже на четверть. Что в итоге, как ни кощунственно это звучит, сказалось на масштабах трагедии.
«Спартак» в этой паре считался, конечно же, фаворитом, и уже в самом начале матча подтвердил свой статус: на 16 минуте Эдгар Гесс открыл счет. Казалось, так оно дальше и покатит, только успевай следить за табло, но не тут-то было. Матч неожиданно принял тягучий характер, и болельщикам, чтобы согреться, пришлось развлекать себя зимними забавами. Снежки летали по всему периметру, доставалось и милиции, которая реагировала на «агрессию» крайне отрицательно…
Сил и терпения дождаться финального свистка хватило далеко не у всех. Ближе к концу матча окоченевшие фанаты двинулись на выход, создав плотный поток у так называемой «первой» лестницы трибуны С, почему-то единственной, оставленной для прохода. По одной из версий, из-за халатности работников стадиона. По другой — из-за мести со стороны работников милиции за снежные обстрелы во время матча.
Как бы то ни было, в этой искусственно созданной «трубе» постепенно возникла глухая давка: слишком много желающих побыстрее нырнуть в метро и слишком узкий коридор, не оставляющий никакой возможности для маневра.
И надо же такому случиться, что за 20 секунд до окончания матча форварду «Спартака» Сергею Швецову удался еще один точный удар — 2:0! Реакция толпы была сколь предсказуемой, столь же и неожиданной: плотная людская масса, двигавшаяся в одном направлении, вдруг встала и качнулась назад. Передние ряды тормознули, задние по инерции продолжали движение…
— Когда я увидел странно, неестественно как-то запрокинутое лицо парня со струйкой крови из носа и понял, что он без сознания, мне стало страшно, — вспоминал позже один из очевидцев трагедии. — Самые слабые погибали уже здесь, в коридоре. Их обмякшие тела продолжали двигаться к выходу вместе с живыми. Но на лестнице произошло самое страшное. Кто-то споткнулся и упал. Те, кто остановился, пытаясь помочь, были немедленно смяты потоком, повалены и растоптаны. О них продолжали спотыкаться другие, гора тел росла. Лестничные перила не выдержали.
Это была самая настоящая мясорубка. Жуткая, нереальная картина…

Совершенно секретно

В наше время, когда у каждого болельщика в кармане собственное СМИ, и подумать нельзя, что информацию о страшной лужниковской трагедии власти максимально засекретили. 21 октября «Вечерняя Москва» опубликовала мелким шрифтом такую вот информацию: «Вчера в „Лужниках“ после окончания футбольного матча произошел несчастный случай. Среди болельщиков имеются пострадавшие». И долгое время она была единственным упоминанием о «лужниковской» трагедии в советской прессе.
О том, что случилось в Москве 20 октября 1982 года, страна узнала только через 7 лет, когда расследованием занялись журналисты «Советского спорта». Да и им очень быстро, буквально после первой же публикации, закрыли рот.

Кто виноват?

С работниками стадиона и очевидцами проводили «работу» спецслужбы, официальных лиц тщательно инструктировали, расследование максимально засекретили. Оттого и непонятно до сих пор, как, почему и по чьей вине стала возможной ужасная трагедия. — Я был в числе милиционеров, обеспечивавших общественный порядок в тот трагический вечер, — вспоминает полковник милиции Вячеслав Бондарев. — Многие по прошествии времени обвинили в трагедии милиционеров, но, на мой взгляд, именно администрация Большой спортивной арены виновна в происшедшем. Так получилось, что основная масса зрителей скопилась на Восточной и Западной трибунах, каждая из которых вмещала в те времена порядка 22 тысяч. Северная и Южная трибуны оказались вообще незаполненными. Когда игра подходила к своему завершению, народ постепенно стал покидать свои места и направляться к выходу. И вдруг «Спартак» забивает второй гол. Началось всеобщее ликование, и болельщики, собравшиеся было домой, двинулись в противоположном направлении. Неразбериха, давка. Вот тут бы пустить людей на Южную трибуну, да еще бы открыть там выходы… Тогда бы людской поток проходил через выходы с четырех трибун. Увы, этого не было сделано.
Дальше все происходило как в страшном сне. Я видел, как прибыли машины скорой помощи, как началась эвакуация пострадавших. Крови не было. Люди получили так называемые немеханические повреждения. В безумном потоке некоторые болельщики падали на землю, на них сразу обрушивались другие. Те, кто оказывался в самом низу образовавшейся груды тел, по всей видимости, погибали от давки, некоторые попросту задыхались. Лестницы, ведущие к выходу, были покрыты льдом и снегом, работники стадиона даже не удосужились посыпать их песком. Люди скользили и падали, в лучшем случае получали травмы…

Трагедия в «Лужниках»
— Это все ментовские байки, — парирует знаменитый «Профессор» — Амир Хуслютдинов, один из самых уважаемых спартаковских болельщиков, оказавшийся в эпицентре событий 35-летней давности. — Сколько раз так было. Люди выходят с трибуны, и тут «Спартак» забивает гол. Все кричат, радуются, но продолжают движение. Никто никогда не возвращался. Эта версия была придумана милицией, чтобы никто не смог увидеть в случившемся их вины. Мол, два потока столкнулись, и они ничего не смогли с этим сделать.
У меня был билет на трибуну B, но, так как соперник был не очень значимый, да и людей на матч пришло немного, тысячу зрителей разместили на трибуне А, остальных отправили на трибуну С. Остальные — это 14 тысяч 200 человек. Две маршевые лестницы с верхних секторов вели на один так называемый общий балкончик. И из четырех выходов с него был открыт только один. Сыграли свою роль и снежки. Люди, которые должны были следить за порядком на стадионе и соблюдать закон, здорово разозлились на нас из-за этого снежного обстрела. Были свидетельства, что болельщиков подталкивали к выходу. Плотным потоком болельщики двигались к воротам, напирая друг на друга. Один резкий толчок, другой, и вот уже кто-то, кто послабее, упал, о него споткнулся сзади идущий и тоже оказался под ногами… Но люди продолжали движение, затаптывая слабых. Инстинкт самосохранения — это такая штука, которая порой напрочь отключает совесть и сострадание. Люди, со всех сторон окруженные толпой, задыхались, теряли сознание, падали… Нарастала паника, никто не смог взять ситуацию под контроль.
На том самом балкончике, где соединялись два потока, были перила. Хорошо сваренные перила. Однако они не смогли выдержать давления большого количества людей. Те, кто упал с балкона, отделались переломами. Те, кто остался наверху, оказались под завалом…

Нашли крайнего

Расследование трагедии вела следственная бригада Московской прокуратуры, и по чисто внешним признакам — допросы 150 свидетелей, более 10 томов дела — к следствию вопросов вроде бы нет. Но понятно, что объективное расследование лужниковской трагедии в условиях того времени было совершенно невозможно. Виновных просто назначали.
Меч «правосудия» обрушился в итоге на коменданта Большой спортивной арены Панчихина, который к организации матча отношения, в сущности, не имел, да и вообще работал в этой должности пару месяцев. Известно, что Панчихину выписали 3 года исправительных работ, из которых он отработал полтора. Директор БСА Кокрышев, осужденный на те же 3 года, попал под амнистию. А о других наказаниях, даже если он и были, история умалчивает.
— Власти боялись не нас, а выступления спартаковских болельщиков, — вспоминала в интервью «Спорт-Экспрессу» Раиса Викторова, мама погибшего в «Лужниках» 17-летнего Олега. — Меня на суд вообще не пускали, поскольку повестку прислали только на имя мужа. Я скандал закатила. Мне все равно в тот момент было. Времени еще мало прошло, и мы готовы были всю милицию растерзать. Дело состояло из 12 томов. Тем не менее суду хватило одного дня. Пришли к выводу, что произошел просто несчастный случай, и наказали одного коменданта. Много лет спустя следователь по фамилии Шпеер, который занимался нашим делом, тяжело заболел. Его замучила совесть, и он хотел извиниться перед нами, родителями, за то, что пошел на поводу у властей, да не успел. А мы с первого дня знали, что виновата милиция. Когда через год пришли к месту гибели наших ребят, чтобы почтить их память, кругом стояли кагэбэшники с непроницаемыми лицами в черных пиджаках и галстуках. Нам даже цветы не позволили возложить. Мы кидали их через заграждение. Всяческие препятствия чинили почти десять лет. К десятой годовщине в Лужниках был воздвигнут мемориал, и я низко кланяюсь людям, которые обратили на нас внимание…

А теперь о футболе

В ответном матче «Спартак» обыграл голландцев не менее уверенно — 3:1 — и пробился в 1/8 финала, где не справился с испанской «Валенсией» (0:0 и 0:2).
Да только кому это сейчас интересно?

Трагедия в «Лужниках» — МК

Без срока давности

Сергей МИКУЛИК, журналист, специально для «МК»

…20 октября 1982 года я играл в «Лужниках» в баскетбол за сборную института. Закончили где-то за час до матча «Спартак»—»Хаарлем». Была мысль сходить на игру, но в тот день вдруг жутко похолодало, снег повалил, да и за «Спартак» я никогда не болел — скорее наоборот.

Наутро по Москве поползли жуткие слухи: каким-то непонятным образом болельщики после матча попали в давку, где погибло много, очень много народу. Говорили, что счет шел на сотни. Но официальных сообщений, кроме как «имеются пострадавшие», нигде не было, что, впрочем, было типично для тех лет — в Советском Союзе в мирное время люди в большом количестве не могли погибать по определению. Тем более — на стадионе.

Через шесть лет я поступлю в газету «Советский спорт», получу письмо от матери одного из погибших, покажу его коллеге Сереге Топорову, у которого имелись информационные источники там, где их не было у других, и мы решим заняться расследованием, и вскоре моему соавтору пообещают показать даже материалы этого секретного дела, но потом, уже при подготовке первой публикации, дадут задний ход.

На ту игру было продано немногим больше десяти тысяч билетов, и поскольку матч не вызвал ажиотажа, зрителей разместили на двух трибунах, при этом толком не очищенных от снега, — болельщики развлекались тем, что бросали снежки в милиционеров, а те отлавливали особо метких и уводили в отделение. «Спартак» в конце выигрывал — 1:0, и замерзшие люди стали покидать трибуны, не дожидаясь свистка, при этом шли они все к тому проходу, что ближе к метро.

По версии болельщиков, их туда еще и направляли милиционеры, начав «зачистку» трибун.

По версии милиции, зрители сами столпились у узкого выхода в количестве, превышающем его пропускную способность.

А за 20 секунд до конца матча Сергей Швецов забил второй гол, и толпа, раньше двигавшаяся в одном направлении, качнулась назад, привлеченная шумом оставшихся на трибунах, несколько человек упали, другие под напором задних прошли по ним, помогавшие подняться только сильнее закупоривали проход, не выдержали перила, люди стали валиться с высокой лестницы вниз…

По официальным данным, в тот страшный вечер погибли 66 человек. Трупы складывали у памятника Ленину, приезжавшие на «скорой» врачи фиксировали в основном асфиксию — удушье, сдавливание грудной клетки. Позже на место трагедии лично приезжал первый секретарь Московского горкома (мэр по-нынешнему) Гришин, и так как большинство из погибших были подростками либо студентами, их решено было скопом считать хулиганами, которые «грубо нарушили правила поведения на стадионе». По уголовному делу проходили четыре фигуранта, реально осужден один — на полтора года исправительных работ. Никому из родителей погибших ребят не разрешили нанять адвоката, и вообще от властей они выслушивали одни претензии: «А зачем вы отпускали детей на вечернее мероприятие одних? Сами и виноваты».

Полностью материалов дела я, повторю, не видел, но частично мне их зачитывал, как сейчас помню, старший следователь по особо важным делам Александр Шпеер. Так как выносить их было никуда нельзя, мы встречались на его территории — сначала он не поверил, когда я сказал, что очень приблизительно знаю, где находится Генеральная прокуратура. Потом Александр Львович долго не мог понять, почему кто-то возбудился спустя столько лет именно этой темой, — он-то видел трагедии и помасштабнее, когда, например, самолеты разбивались и «кишки по деревьям висели» — вот там счет жертвам шел на сотни, и у каждой катастрофы была своя причина, и до нее приходилось подолгу докапываться. А здесь все ясно: люди сами от холода начали уходить раньше времени, к чему определенные службы «Лужников», а также задействованные подразделения милиции в сложных погодных условиях оказались не до конца готовы. Виновные привлечены к ответственности. Что вам еще надо?

Мне надо было, например, узнать, почему крайним сделали коменданта Большой спортивной арены «Лужников», который на тот день специально взял отгул, чтобы поболеть, ни на что не отвлекаясь, за любимый «Спартак». За этим он, видимо, и устраивался на такую работу за два месяца до трагедии.

Сидел бы себе дома и смотрел по телевизору — не посадили бы, был ответ.

А начальник милицейского оцепления, которое не смогло отрегулировать такую простейшую операцию, как выход со стадиона, превратив ее в мясорубку со страшным количеством трупов, — он что, совсем не виноват?

Во-первых, этот майор, когда увидел, что там происходит, сам бросился людей из толпы вытаскивать и получил травмы — следствие это учло. И во-вторых, как человек, имеющий правительственные награды, он попадал под амнистию — мы же его все равно под статью подводили, «но медальки обнаружились», а против закона, как известно, не попрешь.

Или лестница, оказывается, была «сухая и чистая» — хотя по ней прошли сотни человек, которые по полтора часа в сугробах простояли, — как она могла такой сохраниться?

У следствия нет оснований не верить протоколу, составленному при осмотре места происшествия…

Такая вот стена советского правосудия.

И все же мы тогда своими статьями, считаю, пробили эту стену: погибшие обрели имена, их перестали считать изгоями общества, было получено разрешение на установку памятника у той самой лестницы — до наших публикаций никому не давали в день 20 октября даже близко к ней подойти и цветы положить, перекрывая все ходы и выходы…

Сергей Микулик

СПРАВКА «МК»

«Памятник погибшим на стадионах мира» смогли установить только спустя 10 лет после трагедии. Мемориал хоть и носит такое официальное название, но посвящен в первую очередь погибшим в 1982 году в «Лужниках».

Скорбящая мать на фоне стадионных трибун и лестниц — к ней в «Лужники» 20 октября приходят поклониться сотни человек…

Почтить память погибших в «Лужниках» не разрешили

Сергей Швецов празднует гол в ворота «Хаарлема». В эти же самые секунды на лестнице стадиона начнут гибнуть люди.

Болельщики «Спартака» независимо от возраста помнят от этой дате. Даже если в далеком 1982-м их не было на свете, 20 октября они скорбят о погибших. В этот день уже много лет подряд красно-белые проводят турнир памяти. В 30-летнюю годовщину трагедии соревнования ради еще большей символичности хотели провести в «Лужниках», на резервных полях. Но еще более символично то, что в итоге 20 октября там сыграют не турнир памяти, а проведут праздничное мероприятие МВД. Ведь считается, что во многом вина за ту давку лежит как раз на милиции…

— Мы считаем, что это просто цинично — проводить в день такой трагедии именно праздник полиции, — сказал «МК» один из лидеров фан-движения красно-белых, президент футзального «Спартака» Владимир Гришин. — Такое ощущение, что ни руководство «Лужников», ни полиция не чувствуют своей причастности к тем трагическим событиям.

Фан-клуб «Спартака», планируя проведение ежегодного памятного турнира, который собирает 40–60 команд каждый год, очень хотел, чтобы игры прошли именно на том самом стадионе, где погибли в 1982 году, по официальным данным, 66 человек. Однако им было отказано.

— Нам сказали, что проведение турнира в «Лужниках» невозможно, потому что в это время они как раз будут менять поля, — рассказывает Владимир Федорович. — А потом мы узнаём, что полицейский праздник, оказывается, проводить можно. Поэтому на этот раз турнир пройдет на стадионе им. Нетто. И я уже не уверен в том, что не будет никаких препятствий для тех людей, которые придут поклониться жертвам к памятнику, установленному у стадиона.

Ожидается, что в час дня в субботний день к мемориалу в «Лужниках» придут несколько сотен человек, люди будут идти с цветами и в течение всего дня.

— Туда обязательно придут родители умерших в тот день ребят. С каждым годом их все меньше и меньше… — рассказывает Владимир Гришин. — Деньги, которые мы собираем во время турнира памяти — каждая участвующая команда делает небольшой взнос, — мы отдаем родителям, мы не оставляем их на произвол судьбы. Если у них какие-то трудности, проблемы, мы сразу спешим на помощь. Есть группа ребят, выживших в той давке, — они и взяли своего рода шефство над мамами и папами погибших.

«Спартак» и фан-клуб обращались в РФПЛ и «Анжи» с просьбой поменяться домашними матчами и провести игру первого круга в Москве, которая состоится именно в субботу 20 октября в Махачкале.

— Но в «Анжи» навстречу не пошли, хотя мы их за это не виним, — объясняет Владимир Гришин, — мы понимаем, что перенос матча сопряжен с большими трудностями. Ничего, думаю, наши болельщики, поехавшие на выезд, каким-то образом вспомнят эту дату, вывесят соответствующий случаю баннер.

Ульяна Урбан

ИЗ ДОСЬЕ «МК»

Глазго. 2 января 1971 года. Трагедия очень похожа на лужниковскую. Матч «Рейнджерс»—»Селтик» проходил на стадионе «Айброкс». До самого конца матча «Рейнджерс» проигрывали 0:1, болельщики потянулись со стадиона, и на одной из лестниц случилась давка. На последних минутах их команде удалось сравнять счет, и поток людей, как и в московском случае, повернул обратно. В этой мясорубке погибло столько же, сколько и в «Лужниках», — 66 человек.

Брюссель. 29 мая 1985 года. Драка, учиненная фанатами «Ливерпуля» с фанатами «Ювентуса» на стадионе «Эйзель» во время финального матча Кубка европейских чемпионов, привела к трагедии. Во время драки итальянцы в панике бросились на нижний ярус трибуны, которая под тяжестью рухнула. 39 человек погибли, 500 раненых.

Шеффилд. 15 апреля 1989 года. В начале полуфинального матча Кубка Англии «Ноттингем Форест» — «Ливерпуль» полиция запускает в перегороженный решеткой сектор стадиона «Хилсборо» больше людей, чем он может вместить. Напирающие люди не знали, что происходит впереди. В результате в давке гибнут 96 человек.

тайных трагедий в Москве — сотни фанатов раздавлены насмерть | Лига чемпионов

Когда более 40 000 английских болельщиков соберутся на московском Олимпийском стадионе на финал Лиги чемпионов 21 мая, они могут подумать об истории стадиона. Первоначальным спортивным клубом на берегу Москвы-реки был Яхт-клуб Британской реки. Но в 1917 году клуб этих ребят был захвачен красными «хулиганами», которые превратили его в Красный стадион и устроили поле для игры рабочих в футбол.

Именно здесь в 1920 году состоялся первый постреволюционный международный матч между московской стороной и Интернационалом XI, которым командовал тогдашний представитель Scottish Temperance и будущий коммунист Вилли Галлахер. Вратарём был американец Джон Рид, история которого была рассказана в фильме Уоррена Битти 1981 года «Красные», и счёт был непривычно для россиян 16: 0.

Тридцать шесть лет спустя появился стадион имени Ленина, центральное место в спорткомплексе «Лужники» площадью 160 га.Эта огромная арена на 104 000 мест, где должны были проходить Олимпийские игры 1980 года, также была домом для любимой московской футбольной команды «Спартак». Тем самым разворачивается трагическая история, о которой мало кто знает за пределами России.

Вечером 20 октября 1982 года «Спартак» играл с голландским «Харлемом» за место в 1/8 финала Кубка УЕФА. Они выиграли матч на пути к победе со счетом 5: 1, но это была также ночь, когда произошла величайшая катастрофа в истории российского футбола.По официальным данным, 66 болельщиков погибли и были раздавлены насмерть, но в результате нескольких последующих расследований и очевидцев число погибших приблизилось к 350. Это самая страшная катастрофа в истории мирового футбола, даже хуже, чем 318 человек, погибших в ходе беспорядков. на Национальном стадионе Перу в Лиме в 1964 году и трагедиях, нанесших ущерб футболу в Англии в Брэдфорде и Хиллсборо.

Русская зима, наступившая в начале 1982 года, сделала каменные ступени Восточного сектора стадиона им. Ленина чрезвычайно ледяными.Поскольку на матч пришло не более 15 000 болельщиков «Спартака» и около сотни выносливых голландских зрителей, руководство стадиона поместило их на одном участке земли, оставив террасы оставшихся трех четвертей стадиона пустыми и полностью заснеженными. белый. Это было судьбоносное решение.

Я был в гостях у своих студентов в Москве и пошел поболеть за команду, за которую играл (дважды) и за которую болел 20 лет. Я сидел с журналистами, как два года назад был британским олимпийским атташе на Играх в Москве.Контраст между жарким и влажным августом 1980 года и морозным октябрем 1982 года не мог быть более значительным. Я дрожал до конца, меня только подогревал Эдгар Гесс, который вывел наших «красных» вперед 1: 0.

Незадолго до финального свистка несколько сотен фанатов разумно решили уйти и сесть на поезд метро до станции Ленинские горы домой. Но второй мяч «Спартак» забил в компенсированное время через Сергея Швецова. «Хотел бы я не забивать», — скажет он позже.

Многие из уходящих фанатов, спустившихся по ледяным ступеням трапа и спешащих в темный туннель, сделали то, что сделали бы многие другие.Услышав рев второго гола, они помчались обратно, чтобы присоединиться к празднованию. При этом на выходе они наткнулись на стену спартаковцев.

Некоторые свидетели говорят, что милиция не позволяла возвращающимся зрителям вернуться на стадион, поэтому они застряли в туннеле, не имея возможности двигаться вперед или назад. Последовала паника. Поскольку власти стадиона закрыли другие выходы из туннелей, сотни людей спотыкались и спотыкались в темноте на обледенелых ступенях. Это было ужасно — их растоптали насмерть.

Вдали от затемненных террас мало кто мог видеть, что происходит. Иностранцев быстро вывели со стадиона через быстро открывшиеся боковые выходы. Да, я слышал приглушенные крики, видел, как охваченные паникой болельщики «Спартака» скользили и падали на трапах; и видел и слышал флот машин скорой помощи, приближающихся к восточному сектору земли. Но, похоже, никто не знал, что происходит и насколько серьезна ситуация. Слухов было много, но в Москве они были всегда.

Одним из 16-летних юношей, дожившим до конца, была будущая звезда тенниса Андрей Чесноков. Он приводит свидетельство очевидца катастрофы: «На скользких ступенях люди падали, сбивая других с ног, как домино. Чтобы спастись, я перепрыгнул через преграду, проходя через ряды тел. Некоторые протянули руки с криком: «Помогите мне! Спасите меня!» Но они застряли под грудой трупов.

«Мне удалось вытащить молодого парня и отнести его фельдшеру.Но он был мертв. Я видел по крайней мере сотню тел, разложенных рядами на беговой дорожке у подножия трапа ».

Еще один молодой человек, Александр Просветов, ныне корреспондент «Спорт-Экспресса», был там, чтобы поддержать «Спартак». Он вспоминает: «В темноте, на ледяных ступенях, защитные ограждения ломались, когда милиционеры стояли рядом, не зная, что делать, наблюдая, как десятки фанатов топчутся и раздавлены насмерть. Мне повезло, я был далеко от трапа. Но я знал, что случилось что-то ужасное.

На следующий день вечерняя московская газета «Вечерняя Москва» опубликовала короткую загадочную заметку после репортажа о матче: «Вчера в Лужниках произошел инцидент. После футбольного матча несколько зрителей получили травмы ». Больше не надо. Ни в тот день, ни в следующий, ни в следующую неделю, ни в следующем месяце, ни в следующем году.

При больном президенте Леониде Брежневе — он должен был умереть 21 день спустя — коммунистическое руководство дрогнуло и не могло заставить себя признать плохие новости. Так что, как и о жертвах, новость была задушена.

Согласно показаниям некоторых родственников погибших, тела были извлечены как можно быстрее, а семьям было дано не более 40 минут на то, чтобы отдать дань уважения перед тем, как умершие были похоронены на массовых похоронах. Некоторые родственники утверждали, что полиция предупредила их, чтобы они не рассказывали о трагедии, особенно иностранцам, под угрозой тюремного заключения.

На конец октября не было запланировано больше матчей «Спартака», чтобы семьи не возлагали цветы или иным образом отмечали свою потерю.Четыре месяца спустя, 8 февраля 1983 г., состоялся судебный процесс по установлению виновных или, скорее, по поиску козла отпущения. Несчастным обвиняемым был начальник стадиона Панчихин, проработавший на этой должности всего два с половиной месяца. Ему были назначены исправительные работы на 18 месяцев. Несмотря на показания очевидцев о фатальных ошибках милиции, расследования их деятельности не проводилось. О судебном процессе не сообщалось в прессе несколько лет.

Только в 1989 году правда — или ее частички — не выходили наружу.Не все части было легко соединить вместе. Это было ближе к концу периода гласности Михаила Горбачева. Режим уже совершил роковую ошибку, пытаясь скрыть от общественности и мира взрыв ядерного реактора в Чернобыле 24 апреля 1986 года. К 1989 году коммунизм в Восточной и Центральной Европе рушился, и страны Балтии боролись за их независимость от Советского Союза.

Горбачев быстро терял контроль и не мог остановить публичную стирку советского грязного белья, даже если бы он этого хотел.Это стало фоном для первых публичных разоблачений, произошедших с семилетним опозданием, о катастрофе на стадионе 1982 года.

По грустной иронии, это был год, когда почти сотня фанатов «Ливерпуля» была раздавлена ​​насмерть на Леппингс-лейн в конце Хиллсборо перед полуфиналом Кубка Англии. Футбольные фанаты всего мира выразили свои соболезнования семьям жертв и футбольному клубу Ливерпуля. Жертвы «Спартака», которые также погибли, поддерживая любимый клуб, были лишены этих международных соболезнований из-за фобии их правительства по поводу «плохих новостей».

В 1992 году, когда в Советском Союзе пал коммунизм и он раскололся на 15 независимых стран, болельщики «Спартака» объединились, чтобы заплатить за скромный памятник, установленный за пределами туннеля, в котором погибло так много людей. Приезжавшие в Москву футбольные фанаты, узнав историю, часто оставляли красные гвоздики у подножия обелиска. Он, безусловно, привлекает гораздо больше цветочных даров, чем гигантская статуя Владимира Ильича Ленина, основателя советского государства, которая приветствует зрителей на некогда Ленинском, а ныне Олимпийском стадионе.

Бывший капитан сборной России и нынешний игрок «Фулхэма» Алексей Смертин вспоминает, что когда его тогдашняя команда «Бордо» играла со «Спартаком» за день до 17-й годовщины трагедии, болельщики «Бордо» и «Спартак» вместе положили ковер из цветов вокруг мемориала в память о погибших .

Наконец, в прошлом году, в 25-ю годовщину катастрофы, известную сегодня просто как «20 октября», на Олимпийском стадионе состоялся мемориальный матч между бывшими игроками московского «Спартака» и футбольного клуба HFC Haarlem.Игра стала прелюдией к решающему поединку в чемпионате между «Спартаком» и «Москвой». Харлем передал более 3500 фунтов стерлингов семьям жертв, которым также был предоставлен процент от доходов от обеих игр.

Капитан «Гарлема» матча 1982 года Мартин Хаар признал некоторую вину голландских футболистов и болельщиков в том, что, в отличие от многих спартаковцев, они ничего не знали о том, что произошло после матча. Он был не один. Спартаковец Эдгар Гесс сказал: «Мы ничего не знали о жертвах.После этого мы сидели в раздевалке и не имели ни малейшего представления о катастрофе, разворачивающейся вокруг нас. Позже мы узнали, что в тот вечер эту новость передала радиостанция «Голос Америки». Но только на следующее утро босс «Спартака» Николай Старостин сообщил нам, что нам известно о катастрофе ».

Собираясь в Москву на финал Лиги чемпионов, подумайте о прошлом, осматривая Олимпийский стадион. А если есть на что потратить рубль, купите букет красных цветов и возложите к памятнику фанатам, которые оказались не в том месте и не в то время.

Джим Риордан, заслуженный профессор русского языка, пять лет прожил в Москве и был единственным жителем Запада, игравшим за московский «Спартак» в советские времена. Сейчас он обозреватель The News, Портсмут и владелец сезонного абонемента в Fratton Park. Его автобиография «Товарищ Джим. Шпион, игравший за «Спартак» », издается Fourth Estate (16,99 фунтов стерлингов).

Рассказ о большой трагедии, когда от 65 до 300 болельщиков« Спартака Москва »погибли

Тайная трагедия стадиона времен Советского Союза.

В этот день, 36 лет назад, в Москве произошла большая трагедия. В отличие от Хиллсборо или Хейзеля, эта история была хорошо скрыта КГБ и коммунистическими властями. Из-за этого нет ни фото, ни видео, но мы предлагаем вам полную историю.

Рассказ о трагедии.

20 октября 1982 года на стадионе «Лужники» (тогда Центральный стадион имени Ленина) состоялся футбольный матч 1/16 финала Кубка УЕФА между клубами «Спартак» Москва (СССР) и Гарлем (Нидерланды). .

Из 82000 билетов на матчевые игры было продано 16643, потому что накануне матча в Москве выпал первый снег, а день матча выдался осенним морозным (-10 ° C). В 1982 году стадион еще не был оборудован крышей над трибунами. К началу игры им удалось расчистить снег и открыть для болельщиков всего две трибуны: «С» (восточную) и «А» (западную).

Обе трибуны вмещали по 23 000 зрителей каждая, что значительно превышало количество проданных билетов.Подавляющее большинство болельщиков пришли поддержать «Спартак», голландских болельщиков было всего около сотни. Практически все зрители разместились на Восточной трибуне, которая теперь называется трибунами С. От трибуны к выходам со стадиона ведут две лестницы на разных концах коридора трибун.

Матч начался в 19:00. Уже на 16-й минуте игры Эдгар Гесс со штрафного забил первый гол в ворота «Харлема». Ближе к концу матча, не ожидая большего количества голов, значительная часть довольно замороженных болельщиков стала покидать свои места на трибунах и направилась к выходам.Всего за 20 секунд до финального свистка Сергей Швецов забил второй гол «Харлему».

Примерно в это же время началась давка на лестнице номер 1 трибуны «С» в подмостках стадиона. Перила лестницы рухнули и отлетели в сторону, люди начали падать на бетонный пол. Внизу лестницы остались только мертвые и потерявшие сознание. Кому-то еще можно было помочь, но среди зрителей случайных прохожих врачи не смогли прорвать густую цепь ополченцев, окруживших место трагедии.Когда приехала скорая помощь, сначала на отдыхе институт скорой помощи им. Склифосовского забрали пострадавших — четыре-пять человек на машине. Тела погибших сначала были перенесены к памятнику Ленину за пределами стадиона, а затем перевезены в морги Москвы и возвращены родственникам для захоронения после проведения медицинского осмотра и опознания.

По официальным данным, погибло 66 фанатов, пострадал 61 человек. По неофициальной информации, которая не разглашалась много лет, в тот день погибло около 340 человек.Рассказывает Амир Хуслютдинов: «Человек, проштамповавший похоронные документы погибших в давке болельщиков, сказал, что тогда было подготовлено 102 документа, я думаю, это ближе к реальной цифре. Слухи о 300 человек, скорее всего, не более чем сказки. ”

Версии

Сидеть на трибунах с трибуны С было тесно, но разгонять силы полиции не требовалось. Из-за различных криков с трибуны полиция начала выводить людей.После этого люди стали бросать в них снежки. Сначала были робкие одиночные попытки, но постепенно обстрел усилился. Полиция до сих пор не передала мини-форму, так что те, кто был в фуражках. После метких бросков противоборствующих сторон они под радостным смехом слетали с голов.

Официальная версия того, что произошло 36 лет назад: трагедия произошла в самом конце второго тайма, когда «Спартак» выиграл со счетом 1: 0 и болельщики сняли с трибуны «С», где их держала полиция. все, к выходу.В этот момент спартаковцы забили еще один мяч, и люди, спускающиеся по лестнице в вестибюль, снова пытались прорваться на подиум. Сотрудники милиции не смогли организовать движение толпы, началась давка, сломались перила лестницы, люди начали падать и давить друг друга. В этой версии мало правды, полиции не было, разве что пара сотрудников правоохранительных органов стояла где-то рядом и ничего не делала. Следует отметить, что среди погибших не было ни одного милиционера.Так полиция решила отомстить болельщикам за то, что последние весь матч издевались над ними, бросая снежки. Эта версия помогла избежать ответственности всех настоящих виноватых.

По другой популярной версии, на подиуме C к выходу была доступна только одна лестница и частично открытые ворота. Выход с трибуны C был устроен следующим образом: выходят две большие лестницы, из которых выходят четыре. Из четырех лестниц были закрыты три.А внизу четвертого кто-то сдвинул решетку так, что не более одного человека могли пройти через нее одновременно. Эта масса людей текла прямо по этой лестнице к узкому месту в виде утопленной решетки. Перила у лестницы были неслабые — в каждую ступеньку закладывались стержни, а в углу шла сварка. Тела оказывали такое сильное давление, что эти металлические прутья выгибались наружу. Люди начали падать с высоты 2-3 метра. Тем, кто просто сломал конечности, повезло, а те, кто остался лежать под завалами людей и не сумел выбраться, были убиты удушьем.Многие жертвы были зажаты в груди. То есть давление было мощным. Люди буквально давили. Почти все умерли от одного и того же диагноза — от удушья. Таким образом «обиженные» сотрудники милиции хотели «рассердить» болельщиков своим хулиганским поведением во время матча. По словам очевидцев, полиция толкала людей к выходу. Их выталкивали с трибун и в коридор.

В поисках истины родственниками

Когда наступила ночь в Москве, никто, кто хотел домой, не вернулся.Родители бросились в РОВД, а на записки ответить не смогли — информации не было. Затем они бросились на стадион «Лужники», который был оцеплен. Через кордон, чего они не могли допустить, они выстроились в шеренгу, теряя свою известность.

Затем утром они бросились в морги почтового морга, пытаясь опознать и боясь опознать тела своих сыновей. Они ждали долгих тринадцать дней, потому что только тогда безымянному, недавно высокопоставленному ордену оставили отдыхать и хоронить своих детей.

Их тела, уже лежавшие в гробах, разрешили принести домой по дороге на кладбище. Ровно на 40 минут — мало. Попрощайтесь в присутствии полиции. Изаты организован, по эскорту — последний путь. Единственное, что им разрешалось делать самим, — это выбирать кладбища. Они выбрали разные годы назад, умоляя, они сожалеют о том, что не часто они были небом их, сестер и братьев с несчастьем, как они ухаживали за ними. Но вроде бы все продумано — властям памятник не нужен, да и могилы на разных кладбищах найти было непросто.

Самым главным вопросом родителей был: кто виноват в их детях? — И ответ сразу: сами дети. Создана напряженная атмосфера. Потому что кровь и пролилась. Будет ли у тебя еще чья-то кровь? Подождите, начнется суд.

Их родители не хотели проливать кровь. Они не хотели мести, они просто хотели преподать урок. Чтобы эта трагедия не повторилась. Но их голоса никто не слышал, письма в высшие инстанции остались без ответа.

« Нам надоело только одно — знать истинных виновников гибели наших детей », — дрогнет голос Нины Александровны Новостроевой, потерявшей в роковой день своего единственного сына. — Человек, проработавший на стадионе без года и недели, не может ответить о случившемся. Но все эти годы правда была окружена для нас заговором молчания или лжи. Что бы мы ни обнаружили, правда. Поскольку они не смогли найти личные вещи погибших, детей отдали нам полностью обнаженными.

Как могли эти годы (1982–1989) не сразу попасть в день годовщины их смерти? Как не могли получить помощь в установлении памятников на могилах — все обещания помощи в день похорон оказались пустым звуком. Назвали хулиганами. Кто из этих людей знал наших детей при жизни, чтобы после смерти выставить их на произвол судьбы? Как выйти из рутины бездушия, окостенения, равнодушия? Конечно, не все были такими бессердечными.Напоминаем, что некоторые сотрудники милиции рассказали нам о боли трагедии. Вспомним слова тех, кто экономно пытался спасти наших детей. Мы можем простить тех, кто молчаливо поддерживал шум вокруг этой трагедии.

— Требовали привезти характеристики с места учебы, брали анализ на содержание алкоголя у умерших, мужьям, находившимся в КПСС, сказали: «Уберите жен » — пригрозили изгнанием из вечеринка, проводимая во время акции! Это слова г-жиНовоструева, чей сын Михаил тоже учился в техникуме.

— Олег не особо интересовался футболом, — сказала в свою очередь Нина Борисова. — Он играл в хоккей. Но комитет техникума ВЛКСМ выдал билеты на матч с напутственным словом : «Вы должны поддержать нашу советскую команду». И сын сказал, что не может пойти. А потом из наших детей стали сознательно хулиганить.

— Власть не боялась нас, боялась спартаковских болельщиков, — сказала Раиса Викторовна.- Меня не было на суде, потому что повестка была отправлена ​​только на имя мужа. Я сделал хотс! Плевать было то время. Прошло еще немного времени и мы были готовы всю полицию рвать. Дело состояло из 12 томов. Однако на суд ушел один день. Суд пришел к выводу, что случившееся — всего лишь несчастный случай, и наказал одного из комендантов. Спустя много лет заболел следователь по фамилии Шпеер, который участвовал в нашем деле. Его мучила совесть, и он хотел извиниться перед нами, родителями, за то, что творится с властями, но не успел.И мы с первого дня знали, что виновата полиция. Когда через год они пришли на место гибели наших детей, чтобы почтить их память, вокруг стояли чекисты с непроницаемыми лицами в черных куртках и галстуках. Нам даже не разрешили возложить цветы. Мы их перебросили через забор. Почти десять лет ремонтировали всевозможные препятствия. К десятилетнему юбилею на стадионе «Лужники» поставили мемориал, и низкий поклон людям, обратившим на нас внимание, нашедшим спонсоров.

Мнение Юрия Леонидовича Зазуленко о помощи вызвало бурные эмоции:
— Нам компенсировали только стоимость одежды, которая была на погибших, а также оплатили похороны. Какая может быть помощь? Нам не разрешали ставить памятник десять лет.
Советские власти пытались скрыть информацию о трагедии. Первая публикация об обстоятельствах и жертвах этой трагедии появилась в прессе только через шесть лет, 8 июля 1989 года, с наступлением гласности.
« Мне предъявили нелепые обвинения», — сказал бывший комендант, признанный виновным в трагедии. В одном из пунктов говорилось, что я не могу наладить правильные отношения с правоохранительными органами. На самом деле беда произошла из-за того, что полиция с самого начала обострила ситуацию, ее сотрудники бестактно вели себя по отношению к болельщикам.

Мероприятия, посвященные трагедии

— матч ветеранов 2007 года
20 октября 2007 года на стадионе «Лужники» прошел матч памяти ветеранов «Спартака» и «Харлема», посвященный 25-летию трагедии.В ней играли участники игры 1982 года, в том числе с Ринатом Дасаевым, Сергеем Родионовым, Федором Черенковым, Сергеем Швецовым, голландцем Эдуардом Метгудом, Кейт Мейсфилд, Фрэнком ван Лейеном, Питером Кером и другими.
— фан-турниры. Кубок памяти
С 2008 года турнир по мини-футболу на Кубок памяти «20 октября» — крупнейшее спортивное мероприятие, проводимое под эгидой ассоциации «Фратрия». В турнире принимают участие 70–80 фанатских любительских команд (как «Спартак», так и команды болельщиков дружественных клубов) из разных городов России, СНГ и Европы.По традиции победитель этого турнира встречается с командой тренерского штаба «Спартака». В 2017 году к 10-летию «Кубка памяти» приняли участие 70 команд. На открытие турнира всегда приезжают ветераны ФК «Спартак», сыгравшие в том памятном матче, представители клубов общества «Спартак», а также родственники погибших болельщиков.

За 10-летнюю историю турнира в нем приняли участие команды болельщиков из следующих клубов:
— Торпедо (Москва)
— Факел (Воронеж)
— Ростов (Ростов-на-Дону)
— Балтика (Калининград). )
— Урал (Екатеринбург)
— Нижний Новгород
— Торпедо (Владимир)
— Орёл
— Химки (Московская область)
— Црвена Звезда (Белград, Сербия)
— Вентспилс (Латвия)
— Ягеллония (Белосток, Польша)
— Динамо (Дрезден, Германия)
— Гомель (Беларусь)
— Черноморец (Одесса, Украина)
— Металлист (Харьков, Украина)

Посещение памятника с возложением венков.

В 1992 году на территории спорткомплекса «Лужники» установлен памятник «Затерянным в мире стадионам» (архитектор Георгий Луначарский, скульптор Михаил Сковородин). На плите мемориала написано: «Этот памятник воздвигнут детям, погибшим 20 октября 1982 года после футбольного матча между« Спартаком »и Харлемом из Голландии. Помните их».

Ежегодно 20 октября к памятнику на стадионе «Лужники» приходили сотни болельщиков: возлагали цветы, пели песни и зажигали 66 салютов в память о 66 официально погибших.Почтить память погибших болельщиков всегда приезжают ветераны «Спартака», участники тех событий, действующие игроки клуба и тренерский штаб.

Память болельщиков во время игр

Когда матчи футбольного клуба приходятся на даты трагедии, игроки идут на матч в траурных повязках, либо в футболках с тематикой «Помни …» объявляется минута молчания.

Помощь и общение с родственниками

Амир Хуслютдинов: « У многих родителей были единственные дети в семьях (тогда многие из них уже не родили), это огромная трагедия, ее ничем не исправить, даже деньгами.Во внимании в первую очередь нуждаются родители. Каждый месяц приходим к родственникам, помогаем материально, некоторым чаем и разговариваем весь вечер. Деньги, конечно, для них тоже важны, соседа там обрабатывали или ставили памятник на кладбище (до полутора тысяч долларов идет цена работы). Конечно, мы им в этом помогаем. ”

Планы на будущее

Есть идея совместной акции с футбольным клубом.Следующим шагом станет установка мемориала на новом стадионе. Пусть дата 20 октября 1982 года навсегда вписана в историю черной страницей, это по-прежнему наша история. Время идет, люди приходят и уходят, а память живет вечно. Такое мероприятие обязано найти место для отражения на территории нашего нового стадиона.

И самый главный гол. Поскольку расследование трагедии не ведется на должном уровне, подробности происшествия и точное количество погибших и раненых не установлено, мы, болельщики «Спартака», хотели бы внести больше ясности в эту трагическую историю.В конце концов, в наших планах организовать краудфандинговый проект по сбору средств. Мы продолжим расследование и постараемся докопаться до правды, которую власти старательно скрывают от нас. Это трагедия не только красных и белых людей, но и всего футбольного мира. Нам кажется, что лучше поздно, чем никогда. Точки над «i» в этом рассказе должны быть расставлены …

Пожалуйста, включите JavaScript, чтобы просматривать комментарии от Disqus.

Футбол — российские и голландские болельщики помнят катастрофу на стадионе «Лужники»

МОСКВА, 20 октября (Рейтер) — Сотни российских и голландских болельщиков собрались в субботу, чтобы отметить 25-ю годовщину катастрофы на стадионе «Лужники».

Официальные лица бывшего Советского Союза в течение многих лет не могли раскрыть трагедию, которая произошла на матче Кубка УЕФА между «Спартаком» (Москва) и голландским клубом HFC Haarlem 20 октября 1982 года.

Когда они это сделали, власти официально объявили список погибших. из 66, хотя число погибших в давке на одном выходе могло достигать 340.

«Сегодня мне все кажется довольно ясным. Мы знаем, почему это произошло. Я не понимаю, почему никто в России не извиняется через 25 лет после трагедии », — сказала Нина Новоструева.

15-летний сын Новоструевой Михаил погиб в давке, и в субботу она вместе с другими членами семей погибших пошла возложить цветы к памятнику возле Лужников.

«Я попрощался со своим совершенно здоровым сыном (Олегом) и через несколько дней получил гроб. Он мог бы быть жив сейчас, если бы открыли все выходы », — сказала Нина Борисова.

Болельщик «Спартака» Владимир Шоринов, присутствовавший на матче Кубка УЕФА, сказал, что это был холодный снежный день. Стадион был полупустым, и только одна его часть была открыта для зрителей.

Московская сторона вела 1: 0, и некоторые зрители направились к выходу до финального свистка, единственного из четырех открытых.

Но уходившие болельщики ринулись обратно по ледяной лестнице, когда «Спартак» забил поздно гол, сокрушив людей в центре.

ДРУЖЕСТВЕННАЯ ИГРА

«Последнее, что они видели в своей жизни, был футбол», — сказал российский комментатор на бенефисе в субботу между ветеранами «Спартака» и «Харлема», многие из которых играли в тот день в 1982 году.

Тренер сборной России из Нидерландов Гус Хиддинк и Дик Адвокат, тренирующие клуб Премьер-лиги «Зенит» (Санкт-Петербург), помогли организовать благотворительный матч.

В 1982 году голландские фанаты сидели на отдельном участке площадки и использовали другой выход.

«Нам сказали, что несколько дней спустя произошла авария, но потребовались месяцы, прежде чем мы поняли, что люди были убиты», — сказал президент Харлема Дик Халсебош.

«Это (катастрофа) нам так и не объяснили».

Родственники утверждают, что, если официальные лица подтвердят истинный масштаб катастрофы, это превзойдет трагедии в Хиллсборо и Хейзеле.

Девяносто шесть человек были раздавлены на стадионе Хиллсборо в Шеффилде, Англия, в 1989 году, в то время как 39 человек погибли на стадионе Хейзель в Брюсселе в 1985 году.

Около 300 болельщиков были убиты и более 500 ранены во время беспорядков на стадионе в столице Перу Лимы в 1964 году, самая страшная футбольная катастрофа в мире.

«Я не могу винить футбол», — сказала Борисова. «Я виню систему и то, как все было организовано».

Катастрофа на стадионе им. Ленина — 1982 — Разрушительные катастрофы

Последний матч Кубка УЕФА между «Спартаком» и «Харлемом» вряд ли привлек внимание любителей футбола.Хотя «Харлем» провел самый успешный сезон на сегодняшний день после того, как финишировал четвертым в голландской лиге, они были вынуждены продать своего лучшего игрока, Рууда Гуллита. Сам «Спартак» тоже не мог похвастаться большим талантом, и только около 100 голландских болельщиков потрудились приехать в Москву.

Московская публика также была в восторге от этого мероприятия, и немногие купили билеты, чтобы выдержать холодный воздух ранней зимы. Столкнувшись с такой скудной посещаемостью, власти приняли судьбоносное решение закрыть большую часть территории и объединить 15-тысячную толпу в одну трибуну.Матч мало повлиял на собравшуюся публику, за исключением гола «Спартака» на 17-й минуте их звездного нападающего Гесса. Это было преимущество, которое они держали, пока игра не перешла в компенсированное время. Удовлетворенные работой своей команды и желающие вернуться в тепло своих домов, толпа начала уходить. За несколько секунд до финального свистка Сергей Швецов удвоил преимущество хозяев поля и поставил игру вне всяких сомнений.

Услышав рев, многие в удаляющейся толпе повернулись и направились обратно, чтобы выяснить причину его возникновения.Военная полиция, которая регулярно руководила спортивными мероприятиями, была озабочена только тем, чтобы заблокировать возвращающихся фанатов, а не открывать новые ворота, чтобы облегчить растущее узкое место. По мере того, как условия под ногами становились все более ледяными, многие начали скользить и скользить, и это вызвало давку. Сотни людей потеряли равновесие, и еще сотням не оставалось ничего другого, как перелезть через павших. Многие люди были растоптаны до смерти, и многие получили серьезные травмы.

Когда произошла катастрофа на стадионе имени Ленина: 20 октября 1982 года

Место катастрофы на стадионе им. Ленина: Стадион им. Ленина (переименованный в стадион «Лужники»), Москва (бывший СССР)

Число погибших в результате катастрофы на стадионе им. Ленина: По официальным данным, число погибших составило 67 человек, но на самом деле их могут исчислять сотни.

Вы должны знать: В бывшем Советском Союзе была такая секретность, что, несмотря на присутствие на стадионе нескольких журналистов, в прессе почти ничего не сообщалось. В местной московской газете была опубликована небольшая статья, в которой говорилось лишь о том, что на игре произошел инцидент и что несколько человек получили травмы. Голландская команда узнала о трагедии только много лет спустя, и в 25-ю годовщину катастрофы исходные команды сыграли благотворительный матч в помощь семьям жертв.

Черная тайна Лужников — Между памятью и забвением

Единственные сохранившиеся фотографии 27 из 66 жертв катастрофы, взятые с мемориального сайта October20.ru. Изображение: Джеймс Никелс / RFN.

20 октября 1982 года шестьдесят шесть болельщиков московского «Спартака» поднимутся по лестнице на трибуну C Центрального стадиона имени Ленина, нынешних Лужников, на матч Кубка УЕФА против голландского клуба HFC Haarlem. Это будет последний раз, когда они отправятся в путешествие, так как во время травмы они трагически погибли в давке, большинство из которых были подростками, наслаждающимися своей первой игрой.38 жертв были в возрасте восемнадцати лет и младше, самый младший из них, школьник Володя Аникин, только что отпраздновал свое четырнадцатилетие. До сих пор это по-прежнему самая крупная спортивная катастрофа в истории России и Советского Союза.

Зима уже пришла в Москву. В октябре был побит рекорд холода — -10 ° C. На обледенелых улицах идет снег. Хотя в «Лужниках» в эту среду 1982 года состоялась последняя шестнадцатая ничья. Несмотря на то, что перед началом противостояния выпал снег, игра все же состоялась.

Из-за этих погодных условий и несмотря на то, что в то время максимальная вместимость составляла 103000 человек, власти ограничили количество зрителей, выписав 82000 билетов на матч и открыв для болельщиков только трибуну C (и небольшую часть трибуны A), оставив огромные участки стадиона не просто остались пустыми и необитаемыми, а фактически засыпаны снегом и льдом. Без крыши до 1997 года и с одним выходом на каждом конце трибуны «Лужники» были покрыты белым. Администрация стадиона пыталась отчаянно очистить большую часть останков, но не смогла этого сделать из-за огромного количества.16 500 болельщиков «Спартака» и 140 голландских болельщиков выдержали эти экстремальные условия. Сцена установлена, и, не зная об этом, эти сторонники станут главными действующими лицами драмы «Лужники».

Перед разворачиванием драмы был матч. «Спартак» встретился с HFC «Харлемом», выбив «Арсенал» в предыдущем туре (3-2, 5-2). «Спартак» с прекрасным стартовым составом из одиннадцати; Ринат Дасаев, Владимир Сочнов, Борис Поздняков, Владимир Щербак, Олег Романцев, Сергей Шавло, Сергей Швецов, Эдгар Гесс, Юрий Гаврилов, Федор Черенков и Сергей Родионов.Было бы грубой ошибкой упускать из виду, что тренером «красно-белых» был великий Константин Бесков.

ПОДРОБНЕЕ: Константин Бесков — московский тактик

В этих сложных условиях болельщики быстро разогрелись благодаря сильному штрафному удару Гесса всего через шестнадцать минут. 1: 0, «Спартак» ошибочно полагал, что вечер начался хорошо. Если во время игры напряженность между полицией и сторонниками была высокой — многие бросали единственное доступное в этом месте «оружие»… снежки! — зрелище на земле было не очень ярким.Счет остался таким же замороженным, как и холода в Москве, и «Харлем» не смог сравнять счет. Игра приближалась к обычной «спартаковской» победе, и, как часто, в ожидании того, что счет останется прежним, многие стали уходить пораньше, чтобы легко успеть на метро. «Трибуна С» и по сей день известна тем, что находится недалеко от станции метро «Ленинские горы» (ныне «Воробьевы горы»). Они сделали это тихо, без толчков. Факт, который был перевернут навсегда всего через несколько минут.

Так началась трагедия. Сотни фанатов прошли в туннель, соединяющий лестницу на выходе со стадиона, единственный выход, доступный в ту ночь. При этом на поле всего за двадцать секунд до финального свистка Швецов отличился в пользу «Спартака». Болельщики бурно праздновали, но ненадолго.

Прислушиваясь к звукам радости в голосе говорящего, который разносился по залу, сотни уходивших болельщиков немедленно повернулись в надежде принять участие в аплодисментах и ​​узнать бомбардира.Царит смятение и паника, сотни людей застревают в туннеле и на лестнице. Некоторые из них падают, и их топчут другие, отчаянно пытающиеся выбраться из этого ада. Охрана безуспешно пыталась успокоить толпу. В конце концов, они тоже погибнут. Болельщики продолжают спотыкаться друг о друге и отчаянно хватаются за стены, что угодно, взбираясь, где только возможно, на перила, которые падают из-за веса толпы. Люди скользят по обледеневшей лестнице, некоторые спотыкаются, в результате чего другие падают, как костяшки домино.Воздух становился все более и более ограниченным, и люди начали задыхаться. Из сна Лужники превратились в кошмар.

Полиция начала перемещать тела, сложив их стопкой перед статуей Ленина, которая все еще стоит перед Олимпийским стадионом. Скорая помощь прибыла в течение часа, пострадавшие были отправлены в различные больницы столицы.

Если служба безопасности и знала о драме, это было не для всех. Трагическая сцена разыгралась в полной секретности. Иностранные журналисты покинули стадион через другой выход и ничего не заподозрили, а на трибунах в то время оставалось всего несколько человек, которые знали.Так же поступили и фанаты Харлема, покинувшие стадион под конвоем полиции. Английский журналист, писатель и академик Джим Риордан услышал крики толпы, ищущей выхода. Игроки, которые тихо входили в свою раздевалку, знали, что катастрофа разворачивается всего в нескольких футах от них. Эдгар Хесс утверждал в 2007 году, что;

Мы ничего не знали о жертвах. После этого мы сидели в раздевалке и не имели ни малейшего представления о катастрофе, разворачивающейся вокруг нас.Но только на следующее утро босс «Спартака» Николай Старостин сообщил нам, что нам известно о катастрофе.

На следующее утро безразличие продолжалось. В то время как в наше время, в мире мгновенной информации, новости распространяются по всему миру почти мгновенно через социальные сети, катастрофа упоминалась только в статье в ежедневной вечерней газете Вечерняя Москва;

20 октября 1982 года после игры на Центральном стадионе имени Ленина произошла авария на выходе из стадиона с участием большого количества зрителей, вызванная беспорядками и движением толпы.Жертвы сожалеют. Расследование обстоятельств аварии продолжается.

Вот и все. Нет большого названия. В прессе почти не упоминались события той ночи, а власти попросили семьи погибших не разговаривать с прессой, особенно с иностранными журналистами. Этим же семьям позже пришлось забрать останки своих родственников, чтобы похоронить мертвых, из-за опознания и вскрытия тел погибших.

Наконец, опрос и расследование проводились в условиях строжайшей секретности.По ним было предъявлено обвинение и вынесен приговор четырем лицам, включая директора и директора стадиона. Полиция особо не волновалась, и это несмотря на серьезные ошибки безопасности болельщиков. Почему в тот день был доступен только один выход? Мы никогда не узнаем. Все, что мы знаем сегодня, — это последствия этой ситуации, которые мы обнаружим годы спустя, в 1989 году, во время гласности года года. Официальные отчеты утверждают, что в тот день умерло шестьдесят шесть человек, другие утверждают, что число погибших достигло 340. Если общественность узнает об этом в 1989 году, то это также относится к игрокам, и особенно к Швецову, который всю свою жизнь будет сожалеть о том, что забил тот гол.Один из самых трагических голов в истории футбола.

Эта трагедия остается в памяти «Спартака» и его болельщиков. Отчасти пророчество, что новые, улучшенные «Лужники» открываются всего через две недели после 35-й годовщины самого трагического момента, когда-либо происходившего в старых. Те шестьдесят шесть человек, которые трагически скончались, возможно, никогда не спустились обратно по легендарной лестнице Трибуны C, но будут навсегда запомнены и увековечены.

Хотя сегодня самая известная икона, окружающая Лужники, — это величественная статуя Владимира Ленина, возвышающаяся над центром Москвы, справа справа находится великолепная, но слезящаяся скульптура в память о жертвах.«Памятник мертвым на стадионах мира» был установлен в 1992 году, всего через три года после публичного разоблачения, в десятую годовщину катастрофы, на том месте, где тела жертв были оставлены после игры. В 2007 году, через 24 года после событий, в «Лужниках» прошел матч памяти жертв между «Спартаком» и «Харлемом». Сторонники «Спартака» никогда не забудут и не дождались 1989 года. Всего через несколько дней после трагедии фанаты написали песню в память о погибших;

20-я, кровавая среда;
Мы навсегда запомним тот ужасный день.
Матч Кубка УЕФА подошел к концу.
«Гарлем» и наш «Спартак» сыграли.
Не оставляя шансов, Швецов забил красивый гол,
Звучит финальный свисток — Матч до смерти закончился.
И мы все были счастливы, мы выиграли в тот день.
Мы еще не знали, что полиция коварна.
Мы все вышли одним путем,
пятнадцать тысяч — сильно,
И там, на ступеньках было ледяное,
И сломали все пандусы.
Вот они руками ухаживали, умоляли,
Там не только один фанат умер,
И из толпы услышал:
«Отойдите, ребята, отойдите все!
Когда толпа ушла,
Были крики, кровь,
И столько крови пролилось там;
А кто на эту кровь отвечает?
Кто отвечает? Кто объяснит?
У меня уже нет сил ответить.
Полиция задушила все вопросы,
А в могилах лежат одни друзья.

Малоизвестная история самой страшной спортивной трагедии в России | Новости России

Вдоль лестницы на стадион «Лужники» цветы и фотографии увековечивают память футбольных болельщиков, погибших во время самой страшной спортивной трагедии в России.

Владимир, потерявший шестерых коллег, выбрал красно-белые цветы — цвет московского «Спартака».

За пределами России мало кто знает о катастрофе, годами скрывавшейся в Советском Союзе.

Даже сегодня неясно, что произошло и сколько людей погибло в Лужниках, которые всего два года назад были главным стадионом Олимпийских игр.

Вечером 20 октября 1982 года 16 500 болельщиков спустились на это место, первоначально называвшееся Центральным стадионом им. Ленина, чтобы увидеть, как любимая футбольная команда Москвы играет за голландский клуб «Харлем» за место в 1/8 финала Кубка УЕФА.

Посещаемость была низкая — стадион вмещал не менее 80 тысяч человек.

«Русская зима наступила рано, был морозный день, ступени были покрыты льдом», — сказал Александр Просветов, которому в то время было 27 лет, журналист «Спорт-экспресса».

Поскольку было продано менее пятой части билетов, власти стадиона втиснули болельщиков в восточную часть, оставив остальную часть арены почти пустой.

«Был открыт только один выход, чтобы полиции было легче контролировать толпу», — сказал Провестов, который сейчас входит в состав Олимпийского комитета России.

«Это была ужасная ошибка».

Александр Просветов, бывший журналист, член Олимпийского комитета России

Когда «Спартак» вел со счетом 1: 0 на последних минутах, несколько сотен болельщиков решили уйти и поспешили в туннель, который соединялся с лестницей на выходе.

За 20 секунд до финального свистка спартаковец Сергей Швецов забил второй гол.

«Хотел бы я не забивать», — скажет он позже.

Услышав рев толпы, некоторые уходящие фанаты попытались повернуть назад.

При этом они столкнулись с людьми на пути к выходу.

«Людей топтали, задавили», — сказал Просветов. «Я видел, как полицейский тащит безжизненное тело. Когда мы вышли, то увидели тела, свисающие с пандусов ».

Владимира вытащил из толпы коллега, находившийся на обочине.

«Это был хаос. Я знал, что происходит что-то ужасное », — сказал он.

По официальным данным, 66 фанатов были раздавлены насмерть, две трети из них моложе 20 лет.

«По этому номеру висит большой вопрос, — сказал Просветов.Свидетели, в том числе бывшая звезда тенниса Андрей Чесноков, утверждают, что жертв было больше.

8 февраля 1983 года состоялся судебный процесс, в результате которого начальник стадиона был осужден и приговорен к трем годам исправительных работ. В итоге он отсидел 18 месяцев.

На следующий день после трагедии в московской вечерней газете «Вечерняя Москва» появилась всего одна короткая статья: «Вчера в Лужниках произошел инцидент. После футбольного матча несколько зрителей получили травмы.”

В течение многих лет пресса подвергала цензуре смерти и суд. По словам британского журналиста и бывшего игрока «Спартака» Джима Риордана, на октябрь не было запланировано больше матчей «Спартака», чтобы семьи не возлагали цветы или иным образом отмечали свою потерю.

«В Советском Союзе все должно было быть хорошо. Не было трагедий. Если бы я хотел написать об этом, мне пришлось бы приклеить статью к дереву, чтобы меня никто не заметил. Вы не могли ничего писать без разрешения сверху.Это было немыслимо », — сказал Просветов.

Брошюра к игре 20 октября 1982 года между «Спартаком» и «Харлемом», закончившейся трагедией [Аль-Джазира]

Родственники жертв пытались найти ответы.

Освещая трагедию начала 2000-х годов, Просветов взял интервью у одной матери, которая всю ночь искала своего 20-летнего сына Олега.

Она позвонила в больницу, связалась с полицией, но только позже выяснила из дела следователя, что он пролежал безжизненным всю ночь возле памятника Ленину, где были сложены остальные трупы, а затем в 6 утра доставили в морг.

Просветов сказал, что он узнал, что похороны прошли «очень тихо» еще до утра в присутствии милиции.

«Люди узнали об этом только из уст в уста», — сказал Алексей Оксин, журналист «Эхо Москвы», которому тогда было 18 лет. «Я был там и не знал, что случилось».

Мартин Хаар, капитан «Гарлема» матча 1982 года, сказал, что, в отличие от многих спартаковцев, они почти не подозревали о том, что произошло.

Правда — или, по крайней мере, ее часть — открывалась только в 1989 году, когда политика «гласности» или открытости начала приподнимать железный занавес.Когда коммунизм начал распадаться в Центральной и Восточной Европе, советское правительство начало публично обращать внимание на его недостатки, а в прессе раскрывались давно скрытые трагедии.

Катастрофа в Лужниках была всего одна.

Также выяснилось, что в марте 1975 года 21 человек погиб в давке во время матча между советской и канадской молодежными хоккейными командами на арене «Сокольники» в Москве.

В ходе расследования выяснилось, что электрик в состоянии алкогольного опьянения отключил все освещение, когда люди покидали стадион.

Один выход был открыт для советских людей, а два других — только для иностранцев.

Факты о разгроме «Лужников» до сих пор неясны.

Свидетели и Владимир Алешин, который стал директором стадиона через несколько месяцев после катастрофы, заявили, что попытка полиции сдержать толпу создала опасные условия, непосредственно приведшие к катастрофе.

Однако следователь Александр Шпейер утверждал, что все ворота открыты.

В интервью 1989 года газете «Известия» он сказал: «Невозможно всегда предотвратить такие события».

Дэвид Голдблатт, автор книги «Мяч круглый: глобальная история футбола», назвал катастрофу «футбольной чернобыльской».

Он показал «те же механизмы отрицания, отказа передавать плохие новости вверх, медленное истечение истины», как и реакция государства на ядерный взрыв 1986 года на Чернобыльской АЭС, сказал он.

В том же 1989 году почти 100 фанатов «Ливерпуля» были раздавлены насмерть в Хиллсборо перед полуфиналом Кубка Англии.

Болельщикам «Спартака», которые также погибли, поддерживая свой клуб, было отказано в международной симпатии, которая проявлялась к болельщикам «Ливерпуля» и семьям погибших.

Спустя более 30 лет люди, потерявшие близких, собравшиеся в субботу на стадионе «Лужники», все еще не имеют четкого ответа о том, что произошло.

20 октября в истории — Россия

календарь Мемориал памяти трагедии в Лужниках 20 октября 1982 года

20 октября

20 октября 1982 года произошла величайшая трагедия в истории советского спорта, когда футбольные фанаты были раздавлены на лестнице стадиона «Лужники» в Москве.По официальным данным, погибло 66 человек, но очевидцы полагают, что число жертв возросло до 340. Информация о трагедии в течение 7 лет была строго конфиденциальной.

В этот день московский футбольный клуб «Спартак» принял Харлем из Нидерландов на матч Кубка УЕФА. В тот день температура упала необычно низко, что напугало многих фанатов; Из запланированных 24 000 билетов было продано всего 16 000. Чтобы сэкономить лишнюю работу, власти стадиона решили оставить все трибуны незанятыми, разместив всех болельщиков на одной из них, что способствовало катастрофе.

По мере того, как игра подходила к завершению, спартаковцы, не ожидая ничего интересного, направились к выходу. Однако в дополнительное время Сергей Швецов, который впоследствии с горечью сказал: «Я не должен был забивать этот гол», забил, и вся толпа ринулась обратно на трибуну. На скользкой лестнице они столкнулись с спускающейся толпой. Что еще хуже, тонкие перила, защищающие трибуну от выхода, были раздвинуты толпой, и люди начали падать на бетонный пол.

Как вспоминают родственники некоторых погибших, тела были эвакуированы и спрятаны, а всех присутствующих попросили хранить осторожность, особенно с иностранцами, под угрозой судебного иска за неповиновение. Игроки из «Харлема» даже ничего не знали о трагедии в то время, когда она происходила, и узнали о ней только семь лет спустя. Около сотни голландских сторонников благополучно вывели через отдельные ворота.

Судебное заседание в основном было выставочным.Дело было завершено осуждением директора стадиона, его заместителя и смотрителя стадиона. Из троих первые двое были освобождены в связи с наличием государственных наград, а третий приговорен к 18 месяцам исправительных работ.

Из-за столь долгого молчания по поводу этого события истинная картина так и не была представлена, и каждая сторона продолжала обвинять другую. Полиция обвинила фанатов в общем плохом поведении и насилии по отношению к ним, обвинив последних в том, что они бросали в них снежки, кубики льда и даже пустые бутылки.Поклонники, с другой стороны, оправдывали свое завоевание полиции снежным комом, потому что они пресекали такие мирные проявления поддержки, как скандирование и аплодисменты — поведение, которое любой нормальный фанат проявил бы в подобном мероприятии. По словам фанатов, полиция заметила нескольких самых активных фанатов и намеренно закрыла дверь, чтобы легко поймать нарушителей спокойствия на пути к выходу.

Врач, который случайно посетил матч, позже вспоминал, что можно было бы спасти гораздо больше жизней, если бы помощь была оказана раньше, но полиция закрыла это место и никого не впустила, чтобы помочь тем, кто остался в живых.

«Позже, прокручивая в голове это событие, я понял, что не вижу офицеров среди полицейских патрулей. Сержанты приковали местность цепями, как им было приказано … Они стояли, как будто ожидая приказа … Я не знаю, кто вызвал дополнительные машины скорой помощи, чтобы помочь нам; они начали прибывать минут через 40, но не успели наверстать упущенное… Пациенты приходили, как в госпиталь в разгар войны. Я накладывал на их сломанные руки и ноги бинты, сделанные из их собственных шарфов болельщиков «Спартака».

Алексей Косыгин, потерявший четырех своих друзей в джеме, вспоминал: «Толпа вернулась, и я наконец смог подышать свежим воздухом.